Гуманитарная катастрофа под грифом «секретно»

Накануне Дня памяти жертв голодоморов в читальном зале библиотеки КГПУ состоялась открытая лекция доктора исторических наук, профессора кафедры истории Украины и правоведения Натальи Романец «Голодомор 1932-1933 гг. на Днепропетровщине: механизмы замалчивания».

Известная исследовательница, которая уже более 30 лет занимается проблематикой голодомора, сделала обстоятельный доклад на тему замалчивания советской властью страшной трагедии, которая унесла миллионы невинных жизней украинских крестьян. Итак, каким образом преступному сталинскому режиму и его приспешникам на местах удалось скрыть такую масштабную гуманитарную катастрофу, устроенную в самом центре Европы?

На основе целого ряда оцифрованных документов, являющихся более красноречивыми, чем любая научная статья, Наталья Романец показала, как утаивался страшный голодомор на Днепропетровщине, которая была одним из основных общесоюзных производителей товарного хлеба и, соответственно, на нее приходилось до 16,8% общесоюзного производства озимой пшеницы и 11,9 ячменя, а ее удельный вес в республиканском хлебозаготовительном плане составлял 25%. Однако, по информации исследовательницы, на область приходилось и до 60% сообщений о количестве голодающих и 70% сообщений о смертельных случаях, которые имели место в охваченном голодом регионе.

Согласно данным Натальи Романец, весной 1933 года из 45 районов Днепропетровской области в критическом состоянии находилось 29. В ряде районов смертность от голода стала массовым явлением еще до завершения хлебозаготовок – в начале февраля 1933 года. По состоянию на 5 марта 1933 года в 40 районах, проверенных ГПУ, голодало около 7300 семей, в которых непосредственно от голода умерли 1844 человека. «Смерть от голода, - указывалось в докладной записке ГПУ, - фиксировалась в отдельных случаях актами медицинского вскрытия трупов. Причем такие акты констатировали, кроме истощения и опухания, еще и полное отсутствие пищи, даже воды, в желудке. Но в большинстве случаев смерть от голода подтверждалась свидетелями и осмотром членов семьи, которые остались живыми и находились в тяжелом состоянии».

В архиве МВД Украины выявлено 73 дела от 1933 года об убийствах и каннибализме в Днепропетровской области, по которым были осуждены 99 человек, чьими жертвами стали 93 человека в 25 районах области. Данные преступления были совершены в состоянии полного истощения и крайнего психологического расстройства на почве голода.

Общее же количество потерь во время Голодомора 1932-1933 годов в Днепропетровской области, по разным предположениям исследователей, ведь точной статистики нет, составляет от 3,5 до 4,5 млн человек. И это самый высокий уровень смертности среди других регионов Украины. Правда, следует учитывать при этом тот факт, что площадь Днепропетровской области в период Голодомора была почти вдвое больше современной. Сформированная 9 февраля 1932 года, Днепропетровская область имела в своем составе 4 города областного подчинения (Днепропетровск, Запорожье, Каменское, Кривой Рог) и 50 районов. В связи с организацией в сентябре 1932 года Донецкой области, в состав которой отошло 5 районов Днепропетровской, ее территория уменьшилась до 45 районов. Но все равно она включала почти всю юго-восточную часть республики общей площадью 72,8 тыс. квадратных километров.

Несмотря на страшные потери во время голодомора, в официальных документах этого периода никаких упоминаний о масштабном голоде на территории Днепропетровской области нет, а речь идет лишь о «продовольственных трудностях в отдельных селах и колхозах», которые якобы возникли в результате «вредительства в сельском хозяйстве, преступной деятельности контрреволюционных, антисоветских и кулацких элементов, проникших в колхозы». Поэтому неудивительно, что вместо организации действенной помощи голодающему населению центральная и местная власти и непосредственно органы ГПУ занимались тем, как скрыть свое преступление или исказить общую картину причин и последствий голодомора. ...Ведь «контрреволюционные, антисоветские, кулацкие элементы» могут использовать временные «продтрудности в своих контрреволюционных целях» и будут намеренно распространять «слухи о голоде», придумывать разные ужасы, осуществлять «повстанческую и контрреволюционную агитацию за организацию «волынок», хищение посевных материалов, колхозно-совхозного имущества, за невыход на работу и др.

Указывая на приоритеты в деятельности советских органов власти во время голодомора, Наталья Романец частности ссылается на Циркуляр ГПУ УССР от 19 марта 1933 года, который обязывал начальников органов ГПУ на местах немедленно репрессировать «повстанческие, контрреволюционные и кулацкие элементы, которые используют продовольственные трудности в своих контрреволюционных целях».

Фактически вся система советских органов работала на то, чтобы показать дело так, что от голода якобы страдали только асоциальные элементы, симулянты и бездельники, которые вместе с контрреволюционными элементами и оказали сопротивление социалистическим преобразованиям в деревне и саботировали работу в только что созданных большевистской властью коллективных хозяйствах.

Среди наиболее распространенных причин голодовки крестьян, фигурирующих в официальных документах того периода, чаще всего называется нежелание колхозников работать, симуляция, а также коварная контрреволюционная работа и вредительство. По этому поводу Наталья Романец отмечает, что циничные утверждения представителей местной власти относительно голодания колхозников якобы из-за безделья, мол, они не вырабатывали даже минимума трудодней, не соответствуют действительности, ведь колхозные ведомости свидетельствуют об обратном.

Также не имеют ничего общего со здравым смыслом и действительностью утверждения большевистских властей относительно симуляции крестьянами голода якобы ради эфемерной возможности получения продовольственной помощи, ведь сознательно подвергать себя и своих детей опасности голодной смерти может разве что человек не в своем уме. Тем не менее, по словам историка, среди выявленных документов есть и официальные сведения на несколько страниц с вымышленными примерами симуляции голода селянами. Голодающих крестьян обвиняли и в том, что они якобы «скрывают хлеб, а сами кричат, что пухнут от голода».

В марте 1933 года первый секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У Мендель Хатаевич в своем письме потребовал от секретарей райкомов и председателей райисполкомов тщательной и немедленной проверки «каждого факта о голоде, опуханиях, голодных смертях колхозников и единоличников». Главная цель такой проверки заключалась в том, чтобы «разоблачить в каждом случае кулацкую провокацию, чтобы широко объяснить колхозникам каждый случай, когда те или иные колхозники скрывают хлеб и одновременно кричат, что они голодают».

Хотя кто, как не организаторы страшного Голодомора, должны были знать истинные причины этой трагедии. Однако они продолжали цинично утверждать, что голодающие колхозники якобы скрывают хлеб.

В письме от 4 февраля 1933 года к Иосифу Сталину тот же первый секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У Мендель Хатаевич, сообщая о многочисленных фактах смертности от голода, отмечал, что он меньше всего впадает из-за этого в отчаяние. А переживал он по поводу того, что при наличии «большого количества скрытого хлеба у одних по области сейчас же будет большая нехватка его у других, которые меньше наворовали, или у которых не смогли отобрать наворованное».

Даже в связи с высокой детской смертностью, вызванной голодом, эти циничные чудовища находили оправдание. Оказывается, в этом были виноваты родители, которых они обвиняли в равнодушии или «нечеловеческом отношении к своим детям».

17 марта 1933 года на хуторе Ракитное Алексеевского сельсовета Покровского района был обнаружен в конюшне труп годовалого ребенка, полностью истощенного от голода - «осталась только кожа и кости». Прокурор Покровской участка Островский сразу заподозрил в смерти ребенка его мать, которая якобы «умышленно его так кормила и привела к полному истощению, и потом закопала в конюшне».

ВО ВРЕМЯ ОТКРЫТОЙ ЛЕКЦИИ В БИБЛИОТЕКЕ КГПУ

Цитируя обнаруженные в архивах документы, доктор исторических наук Наталия Романец одну за другой открывает ужасные картины голодомора на Днепропетровщине, стоящие за каждым из них.

Вот еще один из таких документов. Секретарь партколлегии Л.Н. Розенфельд, характеризуя ситуацию в с. Константиновка Мелитопольского района, отдельно отмечала, что «в связи с голодовкой среди родителей совсем нечеловеческое отношение к своим детям, равнодушие к смерти членов своих семей, даже в тех случаях, когда умерло в этой семье 3-5 человек». Также Л.Н. Розенфельд отмечала, что «распространены случаи, когда мать уходит, бросает детей на несколько дней, не оставляя им ничего съедобного, и возвращается тогда, когда дети умерли или их забрали в ясли».

То есть в любом случае преступная власть, которая была причастна к вывозу всего зерна и продовольствия из украинского села и способствовала таким образом страшному голодомору, во всем переводила ответственность на тех, кто, собственно, и страдал от него. При этом советское руководство беспокоилось не о возможности оказания помощи голодающим, а всеми средствами пыталось скрыть свое преступление, чтобы сделать невозможным использование вопиющих фактов, связанных с голодом, «кулацкими провокаторами и контрреволюционной пропагандой». Конечно, для этого делалось все, чтобы любая информация о голоде не попала ни в официальные документы, ни на газетные полосы, ни в радиоэфир, ни в публичное среду. Таким образом самая ужасная гуманитарная катастрофа ХХ века, искусственно устроенная в Украине большевистским сталинским режимом, была скрыта под грифом «секретно».

Под этим грифом 60 лет ожидало обнародования и это страшное по своей сути высказывание первого секретаря Днепропетровского областного комитета КП(б)У, члена Политбюро ЦК КП(б)У Менделя Хатаевича, который осенью 1933 года достаточно откровенно отметил: «Этот год стал испытанием нашей силы и их выносливости. Голод доказал им, кто здесь хозяин. Он стоил миллионов жизней, но колхозная система будет существовать всегда. Мы выиграли войну» (Орест Субтельний, «Україна. Історія», Київ, 1993, С. 360.).

КНИЖНАЯ ВЫСТАВКА БИБЛИОТЕКИ КГПУ «ГОЛОДОМОР. ГЕНОЦИД. ПОМНИМ», НА КОТОРОЙ БЫЛИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ 32 ИЗДАНИЯ

Информационную блокаду о Голодоморе как коварной войне большевизма против украинских крестьян удалось прорвать только в эпоху перестройки, когда в конце 1986 года из историков Академии наук УССР, Института истории АН УССР и Института истории партии при ЦК Компартии Украины была создана специальная комиссия, которая должна была изучать исторические обстоятельства этой трагедии.

«Дело в том, что к тому времени уже работала комиссия Конгресса США, которая исследовала украинские голодоморы, - отмечает напоследок Наталья Романец. - И тогдашнему советскому руководству надо было как-то на это реагировать. Таким образом, украинских историков запустили в архивы и они начали изучать строго запрещенную ранее тему».

На Западе особый интерес к украинскому Голодомору возник в связи с 50-й годовщиной этой трагедии. Общественные организации украинской диаспоры в США и Канаде прилагали немало усилий, чтобы правда о страшном Голодоморе 1932-1933 годов в Украине в конце концов получила широкую огласку. И именно 50-я годовщина Голодомора привлекла внимание многих западных историков, политиков и журналистов к этой масштабной трагедии.

Первой научной работой, посвященной исследованию Голодомора, стала монография американского историка Роберта Конквеста «Жатва скорби: советская коллективизация и голодомор», которая была обнародована в 1986 году (украинский перевод появился только в 1993-м).

В Украине впервые публично употребил слово «голодомор» поэт Иван Драч во время выступления в 1986 году на съезде писателей Украины. А уже в декабре 1987-го тогдашний первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий в своей речи по случаю 70-летия установления советской власти в Украине впервые использовал термин «голод». Таким образом, впервые за 54 года, прошедших после украинской трагедии 1933-го, в публичном пространстве она официально была признана как свершившийся исторический факт.

В 1990 году в Украине вышел первый научный сборник «Голод 1932-1933 годов в Украине: глазами историков, языком документов (Кер. кол. упоряд. р. Я. Пиріг. - К.: Політвидав України, 1990. - 605 с.). И с того момента перед исследователями постепенно начали открываться архивы и выходить многочисленные издания, посвященные одной из самых трагических страниц украинской истории.

МЕМОРИАЛ ЖЕРТВАМ ГОЛОДОМОРА И ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В КРИВОМ РОГЕ

На сегодняшний день в государстве создано немало научных организаций, центров и учреждений, занимающихся исследованием украинских голодоморов и увековечением памяти жертв голодоморов. С 1992 года работает Ассоциация исследователей голодоморов в Украине. Ныне действует Украинский центр исследований Голодомора. Есть уже и Институт исследования Голодомора. В 2009 году в Киеве была открыта первая очередь Национального музея Голодомора-геноцида. Сейчас ведутся подготовительные работы к открытию второй очереди музея.

В 1998 году, согласно указу Президента Украины Леонида Кучмы, был введен «День памяти жертв голодоморов». По всей Украине установлены памятники и мемориальные знаки в память жертв Голодомора. Продолжается работа и по созданию музея Голодомора в городе Днепре. По словам Натальи Романец, музей будет создаваться прежде всего как своеобразный центр исследования и освещения событий, связанных с сопротивлением крестьян коллективизации, проведением хлебозаготовок и, безусловно, с голодомором на территории Днепропетровской области. Собственно, он так и будет называться: «Музей сопротивления голодомору».

Таким образом, процесс возвращения исторической памяти и осмысления украинцами своей истории, освобожденной из-под грифа «секретно», продолжается.