КОММЕНТАРИЙ

Светлана Николаевна АНТОНЯК — научный сотрудник блока СПИДа Института инфекционных болезней. (7 лет работает с ВИЧ-инфицированными)

— В нашей стране 85% всех случаев передачи ВИЧ-инфекции происходит в среде инъекционных наркоманов, через иглу. Однако, наступил такой момент, когда все большее и большее количество людей будет заражаться половым путем — СПИД у нас, как и в большинстве стран мира, перестает быть «постыдным» заболеванием исключительно проституток и наркоманов. Поэтому нам следует отдавать себе отчет в своих поступках и критически относиться к своему образу жизни.

Сегодня во многих странах мира, в том числе и в бывших социалистических — в Польше, например, — при лечении ВИЧ-инфицированных больных применяется целый комплекс антиретровирусных препаратов, понижающих вирусную нагрузку в крови: чем меньше вируса в крови, тем лучше состояние больного. При этом лечение нужно начинать еще на стадии ВИЧ-инфекции, когда иммунитет больного уже понижен, но еще не разрушен необратимо. Даже на ранних стадиях развития СПИДа такими препаратами больного еще можно поднять с постели. Такое лечение доступно лишь немногим нашим согражданам, которые могут анонимно обратиться в соответствующие институции за рубежом: оно обходится приблизительно в 800 долларов США в месяц. Такое лечение очень эффективно: я знаю больных, у которых после трех месяцев приема препаратов количество копий вируса ВИЧ в миллилитре крови понижалось с полумиллиона до пятисот. Теоретически, принимая такие препараты в течение жизни, ВИЧ-положительный может прожить всю отведенную ему природой продолжительность жизни, и СПИД у него не разовьется.

В Украине таких препаратов нет, а даже если бы были, наше государство не считает возможным обеспечить ВИЧ-инфицированным украинским гражданам такое лечение. В Польше есть система стандартного обследования и лечения ВИЧ-инфицированных, в России (которая на сегодняшний день является совсем небогатой страной) не создана такая система, но определенное количество ВИЧ-инфицированных получает свой опыт лечения болезни. У нас ситуация с ВИЧ-инфекцией просто катастрофическая: дефицит средств, дефицит кадров, дефицит обследования, дефицит лечения. Поскольку у нас нет возможности лечить ВИЧ- инфекцию у пациента, мы в своем отделении занимаемся тем, что «залатываем дыры» — лечим то одно, то другое заболевание, возникающее на фоне пониженного иммунитета. Потом наступает момент, когда иммунитет уже разрушен необратимо и вылечить заболевание становится невозможно. Больной умирает.

800 долларов в месяц — дорого. Скажите, а дешево лечить больного уже в стадии СПИДа, когда заболевания (пневмоцистная пневмония, саркома Капоши, туберкулез) бесконечны, а человек уже все равно обречен? Мы же не говорим, что лечение инфаркта миокарда — дорого, хотя процесс реабилитации занимает годы. Много это или мало, 800 долларов, когда мы можем сохранить социально активного члена общества, может быть, очень ценного работника, может быть, кормильца семьи?

Что же касается отношения к ВИЧ-инфицированным в нашем обществе, то я бы говорила не просто о проявлении агрессии, а о массовом психозе. (Гипертрофированный страх заразиться — это и есть невроз, а в более ярком своем проявлении — психоз). Например, я работаю годы в этом отделении, каждый день общаюсь с больными. У меня есть ребенок. Работала бы я тут, если бы это было опасно для моего ребенка?

К сожалению, часто случается, что врачи неспециализированных лечебных заведений относятся к ВИЧ-инфекции на обывательском уровне. Одна из основных проблем наших пациентов — сохранение тайны диагноза: тайна эта разглашается чаще всего именно тогда, когда больной обследуется в неспециализированном учреждении. И, несмотря на то, что анализ на ВИЧ сегодня не имеют права брать без согласия на то пациента, мне известно, что это происходит довольно часто. Проще, конечно, обмануть человека, чем провести с ним грамотное предтестовое и послетестовое консультирование. Для этого также нужны кадры. Кадров этих у нас практически нет.

Мы должны беспокоиться не о том, чтобы изолировать ВИЧ-инфицированных, а о том, чтобы дать им специализированную медицинскую помощь. У нас ВИЧ-положительный даже приблизительно не знает, что он может требовать у государства, на какую помощь он может рассчитывать. (Скажу в скобках: рак шейки матки ведь тоже является инфекционным заболеванием, но общество же не отторгает таких больных). Я говорю с полной ответственностью: никакой опасности ВИЧ-инфицированные люди в коллективах не представляют. Такое предвзятое отношение к ним сложилось из-за неграмотной пропаганды: «СПИД — чума ХХ века». Правильно, как люди должны реагировать, когда они знают, что эта новая болезнь, пандемия, сравнивается с чумой, опустошившей в свое время пол-Европы? Нужно просто грамотно просвещать людей, чтобы они знали, как общаться с ВИЧ-положительными коллегами. Мне говорят: «Это очень опасно — брать ВИЧ-инфицированных детей в школу. Вдруг такой ребенок укусит здорового?». У вас в классе в свое время кто- нибудь вас укусил? Но посмотрите, как много в школе наркоманов! И они колются общими иглами — вот что действительно опасно. В цивилизованных странах нет отдельных школ для ВИЧ- инфицированных. И детям тоже можно объяснить, как себя правильно вести.

Хочу сказать, что даже при половом контакте без презерватива (хотя ни в коем случае не нужно этого делать с малознакомыми людьми), если нет сопутствующих венерических заболеваний, опасность заражения составляет по разным медицинским данным только 1,57%. Опасность же инфицирования переливаемой зараженной кровью действительно высока — более 90%. Я знаю много сексуальных пар, в которых один партнер — позитивный, другой — негативный. Но человек не отверг же другого, потому что тот болен. На эту тему, кстати, проводились медицинские исследования: в течение трех лет наблюдались пары, занимавшиеся сексом в презервативах, один из двоих — инфицирован. Из этих пар ни в одной не заразился второй партнер. Хочу особо отметить, что наряду с предусмотренной у нас уголовной ответственностью за преднамеренное заражение ВИЧ, существует еще одна статья: «за подвержение риску заражения». И в ней вовсе не оговорено: с добровольного ли это согласия происходит, кто кого подвергает, может быть, супруг супруга. Это значит, что если кто-то захочет посадить свою ВИЧ-инфицированную половину в тюрьму, он или она может это сделать в любой момент. Наверное, и на законодательство, касающееся ВИЧ, нам тоже следует обратить внимание.