Лесная Царица

«ВОТ ЗДЕСЬ КОГДА-ТО СТОЯЛА МОЯ ХАТА»

... Всего было за 22 года «неженской», самой рядовой работы! А именно столько Тамара Филипповна Косовская работает мастером леса в Ковельском лесничестве. О том, как ей приставляли нож к горлу, до недавнего времени не знал и непосредственный начальник Тамары лесничий Ковельского лесничества, которое подчинено областному управлению лесного хозяйства, Николай Иванович Мельник. Не хотела вспоминать ни о пережитом, ни представлять себя героиней. Впоследствии лесокрады попадали на ее глаза не раз, но уже действовала, как считает, намного грамотнее. А тогда она работала на своем огороде «у лося» — на опушке урочища «Волошки», где стоит фигура этого сильного зверя... На нее, якобы простую женщину в платке, никто и внимания не обратил.

— Смотрю: в лес поехала машина с неизвестными людьми. Я сапку в руки — и за ней. Вижу, уже готовятся спиливать дуб... «Ребята, а что это вы здесь хозяйничаете?» — спрашиваю. А один без слов нож вынул и к горлу мне, даже голова назад завернулась, — показывает на себе Тамара Филипповна. — Спросили, есть ли семья, хочу ли жить... Посоветовали молчать, а сами сели и уехали. Потом думала: ну почему я такая глупая была?! Зачем за ними поперлась? Если бы захотели дуб уничтожить, и на меня не посмотрели бы. Все равно же мимо меня из леса выехали бы, запомнила бы номера, посмотрела в лесу, что натворили, сообщила, куда следует... А я давай на номер демонстративно заглядывать, лица запоминать... Сапку как ружье в руках держала, но она же ничего мне и не помогла бы! — смеется. — Дома только маме рассказала о происшествии, но и ей приказала держать язык за зубами. В дальнейшем уже более грамотная была!

— А если бы вас живой не выпустили? Об этом думали?

— Тогда не думала. И потом тоже. Потому что волка бояться — в лес не ходить...

— А живого волка видели?

— Да как раз на этой дороге в метрах шести от меня дорогу переходил... Оглядывался на меня, присматривался... Я еще подумала: чего такая собака любопытная, чего хочет? А потом, когда до меня дошло...

— Плохо, что забрали у лесников служебные ружья, — приобщается к разговору Николай Иванович. — Конечно, живого волка в лесу теперь редко увидишь, вот мне за два десятка лет увидеть ни живого, ни мертвого и не пришлось. А с двуногими волками и Тамаре Филипповне встречаться приходится... Они — с ножами, бензопилой...

— А здесь из леса выходит Филипповна с сапкой! — смеемся мы.

— В человека бы я не выстрелила, но было бы ружье — дала бы на случай чего о себе знать... А то выходят из леса пятеро амбалов, не знаешь, что с тобой сделают. Может, и под кемпу подставят! Не знаете, что такое кемпа? Это когда сильный ветер дерево повалит или оно от старости само завалится, образовывается яма. Если ствол дерева отпилить, корневище аккуратно опускается, и все прикроет! Как положат сюда, никто не найдет, и волки не отроют.

Лесником Тамара Филипповна стала, «потому что в лесу выросла». Лесником работал отец, а что был необразован, так дочь помогала оформлять документацию. Так и привыкла. Мы сидим в уютной беседке в нескольких метрах от ее родового колодца, от опушки, на которой еще полтора десятка лет назад стояла их хата. В конце 80-х деревянная хата по неосмотрительности сгорела, не было чего и спасать. Хорошо, что к тому времени уже купили в селе Воля Любитевская дом. Но все четверо детей Тамары Филипповны, как и она сама, провели незабываемое детство на лесной границе.

— И почему теперь лесники в лесу не живут? — рассуждает Николай Иванович (так его называет Филипповна). — В нашем лесничестве было шесть лесных границ — ни одной нет! А здесь же, ощущаете, какая хорошая аура?

— И свет уже в последние годы был, и от села не так далеко, — вспоминает Тамара Филипповна. — Может, жили бы мы с мужем, или кто- то из детей... А может быть, и не жили. Видите, что с ведром сделали? — ведет к колодцу.

Ведро и колодец... насквозь прострелены. Думай: что за «человек с ружьем» по твоим владеньям ходит?..

— Частных пилорам в этой округе, слава Богу, почти нет, да и те — то работают, то не работают... Недалеко трасса, не вывезешь лес незаметно. Поэтому нынешние лесокрады — это сформированные бандитские группировки. Приезжают в лес на такси вечером, быстро валят дуб, по мобилке вызывают грузовую машину, забросили — и погнали. И закон часто не на нашей, а на их стороне. Вот задержали наши работники целую «команду», 9 человек. Посадили, знаете, кого? Одного «шпингалета», который не досидел «малолетку», но и его скоро выпустят по амнистии, — говорит Николай Иванович. — А расскажите, Филиповна, как мы с вами срезанный дуб стерегли!

— Три дня и три ночи сторожили, — вспоминает Тамара Филипповна.

— Хороший дуб был?

— Конечно, хороший. Фанерный! Лет ему 120 — 130, как раз ценный. А обнаружили так: в Радошине увидели люди чужую машину. Проследили, нашли в лесу срезанный дуб. Надо было сторожить, чтобы не вывезли. По трое, четверо человек... До полуночи одни, с полуночи другие. А утром же на работу! И когда тебе после такой ночки еще скажут: «Ты в лесу наживаешься!», тогда уже так запечет, что конец!

До того, как выйти в лес на работу, а она в нем ежедневно — почти всегда в сапогах, в фуфайке, в дождь и жару, в пургу и ветры, — «царица» Тамара работает по хозяйству. Есть и корова, и теленок, и конь, а свиней — это уже «полный хлев». Одних свиней 15 штук наберется. Выращивать их взялись потому, что купили старый тракторок, потому что нужно землю обрабатывать, и должны людям деньги.

— Посмотришь иногда со стороны, как компания приедет в лес отдохнуть, муж жене соломки подстелит, чтобы мягко сидеть... А я в лесу — на работе. Посадка культур, уход, освещение, прочистка, выборочная санитарная рубка, ликвидация завалов, сплошная санрубка... А еще же и рассадник!

— Филипповна у нас главный консультант на рассаднике. Знает, какой дубок когда взять, куда посадить, как ухаживать. Ведь начинала же работу в лесу, еще когда отец ее лесником работал, бригадиром лесокультурниц, — говорит лесничий.

Утром — «смена» в хлеве, потом — лес, а вчера вечером допоздна еще картошку выбирали. И кому будешь жаловаться, что у тебя что-то болит? Это когда еще мама моя жила, то было легко. За четверкой моих детей присмотрит, есть наварит, хлеба в печи напечет, постирает... После меня — и то миску помоет... Бывало, иду с работы уже вечером, почти ночью. А мама оперлась на забор — и ждет, — сдерживает слезы Тамара Филипповна, потому что мамы, отбывшей 9 лет ссылки в Воркуте, родившей ее в 35 лет (и еще, как говорится, нажившейся), уже нет на этом свете третий год.

— У лесника нет ни субботы, ни воскресенья. То пожароопасный период — надо быть начеку. То сезон охоты наступает... И хотя в урочище «Волошки» не охотятся, потому что это — заповедник, но не охотятся еще и потому, что браконьеры знают: Тамара Филипповна где-то здесь, рядом, всегда есть, — говорит Николай Иванович.