Львовские запорожцы

Старинные мушкеты стреляли, барабаны били, почетная стража менялась на политой кровью Ивана Подковы площади. А он, железный, созерцал своих соотечественников и казалось, что вот-вот полетит грозный его голос над головами людей, которые собрались июньским днем на месте его гибели 428 лет назад: «Я приведен на казнь и не знаю за что, поскольку не ведаю за собой никакой вины, которая бы заслуживала такого наказания. Знаю только одно, что я всегда боролся против врагов христианского имени и всегда заботился о пользе его для нашей родины…» Потом, говорят, атаман казацкого войска попросил стакан доброго вина, выпил, медленно смакуя каждый глоток, успокоил людей, которые шумели на весь город, признался, что смерти не боится и… положил свою голову на плаху.

— Не могли мы не почтить память такого человека, — говорит Василий Качмар, который носит казацкое прозвище Пивторакожуха (хотя мне кажется, что с его кожуха можно сделать и два, смотря с кого мерку снимать — настоящий казак!). — Подкова для каждого из нас — символ несгибаемости и верного служения своему народу. Участник многих военных экспедиций, прозванный так за свою силу — он мог легко ломать подковы, и даже некоторое время стоял во главе Сечи. Авторитет имел колоссальный, выделялся ясным умом и несокрушимым духом. Молдаване даже присылали на Сечь депутацию с просьбой к нему — прибыть в Ясс и занять престол.

Василий Качмар, известный во Львове как художник-кузнец, а еще — почетный атаман общества «Кіш», говорил эмоционально и это придавало ему еще большей колоритности. Хотя — куда еще больше!? Двухметровый великан, который заблудился в веках. Шаровары, вышитая сорочка, сапоги. А в руках огромный мушкет, который мне не удержать, а у него — оружие, словно продолжение руки. Кажется, только что с коня слез, однако всегда к бою готов. И такими же — готовыми к бою и самопожертвованию являются еще тридцать его товарищей, которые с саблями на боку прохаживались по площади, привлекая внимание детворы и многочисленных туристов. Гости города просили разрешения с казаками сфотографироваться, на что они с удовольствием соглашались, но делали, позируя, строгие лица.

Так общество «Кіш» — панихидой, почетным караулом, смена которого сопровождалась барабанным боем и выстрелами из мушкетов, решило почтить память Ивана Подковы и, правду говоря, еще раз напомнить о себе. О странных на сегодняшний день мужчинах, которые пятнадцать лет назад решили построить не что-нибудь, а казацкую чайку. И не где-нибудь, а во Львове, откуда, как всем известно, до настоящей воды ой как далеко! Качмар два года проектировал корабль. Помогало детское увлечение моделированием, а еще здравый рассудок и терпение — нужно было изучить столько архивных материалов, что хватило бы для написания диссертации.

— Хотя, честно говоря, — признавался, — найти что-то стоящее в архивных материалах, именно в смысле построения чаек, не удавалось. Только некоторые описания, — как выглядела чайка, как двигалась… Но как воспроизвести ее во всех возможных деталях и технических качествах узнать было негде! И поэтому у кое-кого из нас даже легкая паника была — никто же во Львове испокон веков кораблей не строил и опыта такого не имел. Поэтому, если задуматься, все было сначала похоже на сказку — возвести требовалось почти десятитонное сооружение, причем построенное так, чтобы можно было при необходимости и волоком перетянуть его к воде. (В старые времена это делалось силами 200 казаков, а нам пришлось как-то, конечно применяя определенные устройства, и тридцатью казаками обойтись). Т.е. это должен был быть корабль, живущий по принципу река-море, преодолевающий пороги, которые по невнимательности и неумению управлять чайкой могли и в щепки ее разбить. Когда-то усложнял дело еще и такой нюанс: войти в большую воду нужно было под турецким огнем. А казаки строили именно такие корабли, и в Турцию ходили, которая после тех походов, нужно признать, истекала кровью. И ясырь брали, и людьми торговали — такие времена были и такие законы…

Что мы знаем вообще о казаках? Все ссылаются на один источник — Яворницкого. А он, кстати, немало взял у французского путешественника и историка Гийома Боплана. В свою очередь, тот, по моему убеждению, не все правильно о казаках понял — они получились у него какими-то красивыми, пушистыми и… пьяненькими. Кажется мне, что, казаки его немножко подпоили, когда он был на Сечи, и тому все привиделось в розовом цвете. Лучше же казацкую сущность поняли турки, которые звали казаков «урус шайтан», поскольку это были на самом деле добрые вояки!

…И все-таки непонятно мне было: зачем строить сегодня чайку, причем во Львове, где нет ни реки, ни моря, а потом отправляться в походы, которые требуют сверхусилий и немалых расходов?

На этот мой несколько «странный вопрос» общество «Кіш» почти единодушно возмутилось. — Как не понять, что чувствовали люди силу и испытать себя хотели?! И еще доказать, что нынешние мужчины вовсе не слабее казаков времен Сечи. А если в чем-то и не дотягивают, то именно в реализации таких замыслов и крепнут душой. На Львовщине общество «Кіш» обрело немало своих сторонников. В те годы, когда частный бизнес только зарождался, на счет «Коша» перечисляли средства маленькие кооперативы, помогал Львовский городской совет и лично Василий Шпицер и Вячеслав Чорновил. Они быстро поняли, что в этом замысле есть глубинная идея, достойная серьезного внимания.

За 15 лет существования общества сквозь его «горнило» прошло более 350 человек. Кто-то из них участвовал в походах, кто-то только ремонтировал чайку, а кто-то и сегодня сидит в Гданске, охраняя и ремонтируя судно, которое при определенных условиях снова отправилось бы в поход. Сегодняшний председатель общества на заработках в Германии. Как и еще несколько человек, стремящихся не только заработать для семьи, но еще и привести в боевую готовность судно.

Интересно, что сегодня на Львовщине еще одна чайка строится. В Ракивцах потомки казаков возводят еще один корабль.

— Как вы относитесь к этому? — спросила я у Василия Кочмара.

— Абсолютно спокойно. Болтовня инфантильных людей меня не интересует. Мы имеем мощную военную историю и должны быть достойными ее. И так слишком часто ведутся разговоры о том, что Украина — государство, в семьях которого слышен голос женщины-берегини, а мужской голос — слабоват. А должен быть паритет. Я за это — обеими руками, как и за то, чтоб как можно больше чаек брали на свой борт украинских казаков.