Не Высоцкий!

Что происходит с поэтом, когда он превращается в кумира миллионов? Он становится куклой, игрушкой желаний тысяч людей. По крайней мере такая угроза возникает. А когда массовое общество подкреплено еще и тоталитарным государственным механизмом, в основе которого — почти оруэлловское всевидящее око, не терпящее бесконтрольного волеизъявления... Масскультовский герой и является страдником двух тоталитаризмов — массового и государственного. Оба хотят держать его на поводке — и попробуй высвободиться. Разве что через смерть, единственную щель в воротах, уже почти закрывшихся в глубине сцены жизни.

Кажется, именно об этом фильм Петра Буслова «Высоцкий. Спасибо, что живой», который сейчас идет на экранах России и стран СНГ. Вызывая шквал отзывов и тем самым реализуя продюсерскую стратегию, заключавшуюся в максимальной активизации энергетики культового героя советских времен — одного из немногих, кто остается — для миллионов — действительно живым.

Так, Владимир Высоцкий предстает в фильме человеком полностью зависимым и контролируемым. Прежде всего своим окружением, для которого он дойная корова. Состояние его здоровья катастрофично, однако это мало кого интересует. Даже его самого — в фильме ясно звучит мотив обреченности героя, которому жить «на две затяжки». Потому что невмоготу дальше бегать на том самом поводке...

Концерты, главным образом «левые» — вот источник «вдохновения» лизоблюдов Высоцкого. Его сосуды, сердце — все на пределе. Но он должен ехать на гастроли в жаркий Узбекистан. А что там — целых 450 рэ за концерт, это вам не хухры-мухры. Он поедет, и там с ним случится чудо: он умрет, чтобы воскреснуть. Что несколько переформатирует даже представления его окружения. Скажем, сбитый с толку врач Анатолий (Андрей Панин) осознает: это же он побывал в роли руки самого Господа! Ничего себе!

То есть окружение Высоцкого совершает ритуальную жертву героя, однако ее результат непрогнозируемо патетический: ведь речь идет о катарсисе, очищении через страдания. Рассказываемая история в финале подрывается ее участниками и сама она приобретает черты эдакой клоунады. А призвание клоуна, шута — ломать сюжет, лишать его внешнего авторского контроля. В этом смысле шут представляет нас с вами, зрителей, которые и хотят чего-то подобного. Чтобы смерть отступила. Чтобы кагэбисты остались в дураках. Чтобы герой срывался с поводка и взлетал в гордые выси (буквально так — взлет самолета из ташкентского аэродрома это и есть проявление такой мистерии).

А потому самым адекватным персонажем ленты Буслова является Леонид Фридман (в этой роли известный режиссер Дмитрий Астрахан), администратор, устраивающий гастроли Высоцкого в узбекской столице. Вся интрига и начинается с него, им и заканчивается. Именно его «органы» вмонтируют в сюжет, чтобы через него и вести, и контролировать ход событий. Гастроли же были «левыми», такими же были и заработки. Билетики, конечно, продавались, однако потом сжигались. Фридман должен придать сжиганию видимость ритуально-сигнального действа. Даже пародийно-ритуального, поскольку дым из окна отсылает к известному знаку об избрании Папы Римского...

Вот тут и можно брать эту мошенническую публику, еще «тепленькими». Полковник КГБ Виктор Бехтеев (Андрей Смоляков) уже готов дать соответствующую команду, однако его непосредственный начальник, генерал, решение отменяет. Потому что в концертном зале — шут, который тоже помогает ломать игру. Какой-то партийный пуриц, член ЦК, фанатеющий от песен Высоцкого. Все было точно выстроено, полный контроль ситуации... Однако из глубины кадра выскочил шут. «Факир был пьян, и фокус не удался». Присутствие ЦК сакрализует акцию, и дым здесь действительно чуть ли не ватиканский, получается так. И на этом стоит вся конструкция фильма. И заявленное в нем понимание того, почему рухнуло здание СССР. Его сломали поэты и шуты. Все же было так хорошо придумано — Оруэлл отдыхает! «Полная прозрачность» — это лозунг не только демократии на западный манер, но и демократии по-советски. Вы постоянно светитесь на радарах «органов» — органов власти, которыми она ощупывает все окружающее пространство. Современная техника позволяет так здорово все видеть. Классные фотки, классные аферы. Все «путем»! «Все для блага человека, все во имя человека». И, как говорилось в известном анекдоте тех же советских времен: «Мы знаем этого человека»!

Об этом, об этом фильм — о подрывной работе других «органов»: общества. Они не высвечиваются на радарах власти, вот какая беда. А если и появляются там, все равно не получается. С ними договариваешься, их ведешь — и вдруг они какой фортель выкидывают в окружающие миры. Тот же Высоцкий — ну уже так его «выпасали», так «берегли». Или другой пример — Сергей Параджанов (о нем тоже фильм сейчас делается, кстати). Поэтому фильм этот я бы советовал посмотреть нашим топ-чиновникам, которые, похоже, так же верят в то, что ситуацию можно удержать под желаемым контролем с помощью «органов» слежки, вскрывания всего и вся, вмонтирования в политические механизмы своих деталей...

Все равно взорвется! Сколько не клонируй, не химичь, не компьютеризируй — а какой-то клоун или поэт высветится в последний момент и «все пойдет путем», только не тем, что надо. Другое дело, можно потом картинку все же подправить. Так другие поэты и поэтики выскочат из недр народного жития-бытия. Не удивительно, что власть во все времена так недолюбливает все поэтическое — в кино, живописи, политике... Потому как эксцентричное оно, дикое и непричесанное, расхристанное, словом. Без галстука, за который так хорошо держать человеческую душу. Без суфлера.

Таким образом, финальные эпизоды, в которых и тот же Фридман, и Высоцкий демонстрируют удивительную внутреннюю стойкость эксцентриков или же людей, неспособных соблюдать принятые в обществе нормы поведения, и являются самыми красноречивыми.

Так что, спросите вы, фильм не совсем о Высоцком? Не совсем. Хотя бы потому, что сам Высоцкий в картине, невзирая на центральность позиции, не является нервом рассказываемой истории. В чем-то странная задумка отказаться от актера, который бы исполнял главную роль (в титрах, как известно, его имя отсутствует, функции актера выполняет современная техника), приводит к чуть ли не полной стертости персонажа. Документальная (и даже документированная!) достоверность Высоцкого контрастирует с окружающей театрализованностью. Ташкентский базар, куда наведывается вся команда гастролеров, — вот самый естественный — стилистически — материал фильма.

Фактически главным героем ленты является упоминавшийся полковник КГБ Виктор Бехтеев. Хоть и проигрывает, поскольку обречен на поражение. Проигрывает, потому что ставка на рацио, полную просчитанность и (опять же) контролируемость себя не оправдывает. В итоге он и сам чувствует себя шутом, участником клоунады. Советская жизнь образца 1979 года и была большим цирковым представлением, и тогдашний генсек был, как известно, главным клоуном. А сам себе, наверное, грезился коммунистическим Богом.

Естественен в этой связи вопрос о том, насколько контролировался сценаристом (сын Высоцкого, Никита) и режиссером процесс реализации замысла. Потому что если речь шла о байопике — то нет, ничего подобного; не о Высоцком (конечно, если говорить не о фабуле как таковой, а о концептуальной фильмовой данности). Зато почти не вызывает сомнений властность полномочий продюсеров, прежде всего Первого российского телеканала. Это уже какая-то другая — по крайней мере на постсоветских территориях — популяция власти. Получившая в руки новейшие технологии реанимации культовых героев и героинь — из прошлого или даже из будущего. Ради достижения не во всем прозрачных (что есть, то есть) целей реформирования, переработки общественного сырья на товар для широкого потребления...

Ну что ж, найдутся и на них свои поэты и шуты. История имеет привычку повторяться — и не всегда, как известно, в жанре трагедии или драмы...