Непонимание как угроза

Современная наука развивается с невиданной скоростью, представляя все больше вызовов. Доктор Юрий Мончак несколько лет подряд является лектором в Школе биоэтики Украинского Католического Университета. Нынешние лекции — о специфике человеческих генов, молекулярных процессах организма, клонировании и генномодифицированных продуктах. Напомним д-р Юрий Мончак — директор лаборатории молекулярной генетики, профессор генетики Макгильского университета (Канада). Родился и живет в Монреале, однако называет себя украинцем и по стилю жизни, и по происхождению. Кстати, последнее ученый засвидетельствовал через исследование собственных генов. Юрий Мончак представляет уникальный синтез научного работника и христианина, для которого важно говорить о гуманизации современной медицины и уважении к человеческой жизни.

— Когда вы рассказываете о принципах молекулярной биологии, выглядит так, что человеческий организм работает автономно, без какого-либо вмешательства. Как объяснить это с точки зрения христианства?

— Поскольку я ученый, прежде всего пытаюсь понять все процессы сквозь призму биологии. Чем больше мы исследуем какое-то явление, тем больше мы видим, что оно возможно в существовании и без Бога. Например, современная наука сама может дать жизнь одноклеточному организму. Это, в частности, исследовал недавно Крейг Вентер. Он создал новую форму жизни, которая до сих пор не существовала на Земле. Следовательно — где здесь существование Бога? Или он, ученый, эту клетку создал из ничего? Его позже спрашивали: «Вы делаете то, что должен был бы делать Бог?». На что исследователь ответил: «Я просто показал ненадобность существования Бога, чтобы создать жизнь». То есть он не сказал, что Бога не существует, а только отметил, что присутствие Бога необязательно для того, чтобы была жизнь. Для меня эти факты показывают, насколько Бог уважает человека, потому что Он никогда не будет его заставлять в него поверить. В этом — правдивая христианская свобода. В истории Адама и Евы Бог запретил им есть плод, но Он не прятался за кустиком и не следил за ними. Он запретил есть, но вместе с тем предоставил свободный выбор. Так же, как в отношениях родителей и ребенка. Если они ему что-то запрещают, а затем выглядывают из-за угла, то это пренебрежение к его личности. Само существование Вселенной без необходимости Бога для меня — это самый сильный аргумент того, что Он существует. И чем лучше я понимаю науку, тем больше убеждаюсь в существовании Бога. Меня, например, очень злит, когда священники говорят, что освященная вода приобретает другие физические характеристики, чем до того. Если бы вода изменяла молекулы и атомы только потому, что мы ее освятили, это был бы абсурд. Тогда Бог бы заставлял меня в Него поверить. Но это уже не является любовью. На протяжении развития человечества мы никогда не найдем доказательства существования Бога. Он есть вне нашего мира, поэтому не подпадает ни под один из его законов.

— Современная наука все больше представляет серию открытий, связанных с генной инженерией. Какова ваша научная и христианская позиция по поводу этого явления?

— Я верю, что во Вселенной нет ничего плохого. Господь не может создать что-то злое. Бог дал нам вдвойне ум для того, чтобы мы могли глубоко познавать основные принципы Его творения, а также обязанность относительно действия с ними. Когда ученые открыли миру ядерную реакцию, изобрели атомную бомбу, для многих это было злым. Однако правильное употребление ядерных реакторов может служить на благо. Никакая генетическая инженерия сама по себе не содержит ничего злого, проблема — как мы ее используем. Если используем только для того, чтобы улучшить собственную жизнь, ставя себя эгоистично в центр, — это плохо. Однако, если мы хотим помочь человеческому роду, уважая каждую индивидуальную личность, — это очень положительно. Свои лекции я всегда начинаю фрагментом из фильма «Парк Юрского периода». Там есть фантастическая цитата, где физик говорит: «Мы были настолько увлечены, можем ли мы это сделать, что не подумали, должны ли это сделать». Так же, как в Эдеме. Поскольку была возможность попробовать плод, первые люди не задумались, должны ли его есть. То, что мы делаем в генетике, можно сравнить с атомной энергией. Как только изобрели радиоактивные элементы, проводили исследование. Когда вы покупали туфли — вам делали рентген, атомное излучение ноги, чтобы посмотреть, будет ли подходить обувь. Потом поняли, что эксперименты приводят к раку. К счастью, человечество вовремя это увидело и остановилось. Как и в исследовании стволовых клеток. Все очень заинтересовались, что можно употреблять их, предотвращая любые болезни. Оказалось — это не так. Стволовые клетки одного эмбриона не всегда воспринимает другой организм, к тому же происходит ухудшение его иммунитета. Два года назад ученые получили Нобелевскую премию за то, что доказали, что любую клетку человеческого организма можно превратить в нужную лишнюю клетку, необязательно использовать эмбрион. Так должно быть и с генной инженерией. Надо наложить соответствующий мораторий относительно человеческого клонирования. Научный мир это осудил, однако все же есть ученые, которые не соглашаются с этим и активно работают над клонированием человека.

— Является ли морально оправданным такой процесс, которым вы как ученый занимаетесь, — переливание пуповинной крови? А популярная сегодня в мире трансплантация органов?

— Полностью оправданы. Церковь даже это поощряет. Однако опять-таки вопрос — как мы это используем? Если предлагаем деньги в обмен за человеческий орган, то это, безусловно, аморально. Этот процесс должен быть добровольным, без финансовой выгоды. Тогда мы не приуменьшаем дар человеческой жизни. В мире действует культура дарения органов. Я, например, вписан в специальный реестр, что в случае смерти, мои органы будут пересажены кому-то, кто в этом будет нуждаться.

— Как вы оцениваете современную науку в целом — она направлена на помощь человеку или на засвидетельствование собственной всесильности?

— У нас в науке нет четкой грани с эгоизмом. Есть много тех, которые действительно хотят помочь человеку. Поэтому я опять придерживаюсь христианской морали, которая четко ставит грань, за которую не имеем права выходить. Эти грани должны быть аргументированы и научно обдуманы. Я очень уважаю Римско-католическую Церковь, которая всегда сзывает ученых мира на конференции относительно решения новых вызовов. Например, последняя тема такой конференции — понять жизнь вне Земли, ведь на сегодня доказано существование нескольких планет вне нашей Солнечной системы. Церковь хочет познать, существует ли там жизнь мыслящих существ. Поскольку для многих Иисус Христос является только Спасителем человечества на Земле, без отношения к другим существам. Поэтому Церковь не побоялась выдвинуть такое предположение и в соответствии с этими тезисами формировать свою реакцию. Поэтому именно в таких рамках должно происходить осмысление возникающих проблем. Надо осмысливать научные аргументы для человечества, которые бы служили указателем, куда развиваться, куда — нет.

— В своих лекциях вы часто упоминаете примеры статей мировых медиа. Насколько современные СМИ могут налаживать коммуникацию с наукой?

— К сожалению, наука в медиа все больше сводится к сенсационности. Научные журналы, которые для общественности не совсем доступны, представляют взвешенные позиции. Зато научно-популярные телевизионные шоу все меньше презентуют профессиональные исследования. Поэтому людям сложнее понять новые научные течения. В этом тоже есть угроза, ведь непонимание приводит к манипуляции общественным мнением. Часто журналисты перекручивают информацию, добавляют собственные взгляды. Поэтому в редакциях должны работать люди, которые являются соответствующими специалистами. В Канаде научные медиа развиваются на высоком уровне, однако параллельно с ними существуют псевдонаучные издания, пользующиеся большим успехом. Люди ленятся мыслить, ведь намного легче воспринимать развлекательную информацию, чем концентрировать внимание на чем-то серьезном.