Нужна ли «перезагрузка» музея?

Общественность подготовила очередное обращение к главе государства против реконструкции Национального музея Шевченко. Музейщики же заверяют: ремонт — необходим, и готовят в ответ свои письма-объяснения. А юбилей уже не за горами...

Дискуссия вокруг реконструкции Национального музея Тараса Шевченко продолжается. Напомним, что к 200-летию со дня рождения поэта музейщики планируют завершить ремонт служебного помещения, открыть атриум во внутреннем дворике и обновить экспозицию («День» писал об этом ранее в материале «Шевченко — в новом формате» в №183 от 10 октября 2013 года). Не все ученые и культурологи соглашаются с такими планами. Недавно в редакцию поступило очередное письмо-обращение к главе государства, парламенту, правительству и общественным деятелям, в котором говорится о несогласии с ремонтно-реставрационными работами, а также есть просьба отложить «перезагрузку музея на долгосрочную перспективу».

Среди подписантов обращения значатся фамилии Оксаны Забужко, Марии Матиос, Максима Стрихи, Юрия Мушкетика, Василия Шкляра и еще нескольких десятков писателей, ученых, музейных работников и общественных деятелей.

По их мнению, реставрационные работы проводятся в музее с нарушением закона «Об охране культурного наследия», в частности «разрушены четыре балкона, ведутся строительные работы под монтаж двух лифтов, который уничтожает 3-й и 15-й залы дворца. Демонтирована система отопления... Запроектирована ликвидация главного входа с бульвара Шевченко — строится парадный вход со стороны двора», — говорится в письме.

В музее объясняют, что реконструкция происходит не в помещении музея, а во флигеле, который не является памятником архитектуры, то есть о нарушении закона не идет речь. А вход перепланировывают только с той целью, чтобы избежать давки, которая возникает, например, при открытии выставок. Балконы ремонтируют, поскольку они были в аварийном состоянии, а системы отопления и вентиляции вообще нужно было починить еще несколько лет назад. Свою позицию научные сотрудники музея изложили в собственных обращениях к гаранту и общественности и разместили их на своем сайте.

Несмотря на словесные баталии, ремонт и реставрация идет по плану. «Завершены фасадные работы, сделана гидроизоляция фундаментов, перемонтирована крыша, — отметил заведующий отделом выставочных экспозиций и связей с общественностью Михаил Зураб. — В настоящее время прокладываются новые инженерные коммуникации, делается вентиляция в помещениях».

Когда «День» готовил предыдущий материал, эксперты отмечали, что когда речь идет об изменениях в музее такого значения, следует обязательно учитывать мнение общественности, то есть проводить общественные слушания. В ноябре такие слушания состоялись. Но многочасовые разговоры не дали никакого результата. «Мы потратили месяц на все эти общественные обсуждения, это были просто разговоры, без конкретных решений. Вопрос о том, что был  грибок в помещении флигеля и люди не могли там работать, никого не интересовал. Призывают вернуть экспозицию 80-х годов, но это были еще советские времена, когда Шевченко подавали совсем по-другому. На наших слушаниях присутствовал Евгений Сверстюк, который сказал, что экспозиция того времени была сделана не для того, чтобы мы полюбили Тараса Шевченко, а чтобы мы с помощью поэта полюбили советский режим», — добавляет Михаил Зураб.

Директор музея Дмитрий Стус в обращении к общественности также отмечает, что экспозицию изменяют в первую очередь для того, чтобы показать творческое наследие художника без идеологического наслоения. Однако противники реставрации требуют обеспечить консервирование действующей экспозиции, поскольку из-за этого изменяется вся концепция музея. «Речь идет не о школьном музее, а об общенациональном достоянии, любое концептуальное вмешательство в него возможно лишь после длительной и кропотливой подготовительной работы в условиях абсолютной прозрачности и достигнутого общественного консенсуса», — говорится в обращении.

КОММЕНТАРИЙ

Наталья КЛИМЕНКО, музейщик с 35-летним стажем, директор Национального музея Тараса Шевченко с декабря 2005 по январь 2012 года, один из авторов обращения к Президенту Украины против реконструкции музея:

— То, что происходит сейчас с музеем, — это не реставрация, а капитальное строительство, которое запрещается законом об охране культурного наследия. Хотя в Указе Президента от 2012 года о подготовке музея к 200-летию поэта говорится о ремонтно-реставрационных работах. С 1979 года за домом Терещенко, где расположен музей, закреплен статус памятника. Согласно этому статусу, помещение подлежит лишь реставрации. Никакие элементы архитектурного сооружения, например, балконы, не могут демонтироваться, а собственно — должны реставрироваться. Также нельзя изменять главный вход в дворцовое (!) сооружение. Музей, который функционирует с 1949 года, никогда не имел проблем с потоком посетителей, было время, когда за год в музей приходило до 100-150 тысяч посетителей.

Относительно экспозиции. В чьей «мудрой» голове зародилась мысль, что каждая экспозиция каждого музея должна постоянно меняться? В Лувре, Эрмитаже, во многих мировых музеях экспозиции не меняются кардинально, посетители знают, что и в каких залах находится. В 1984 году в музее была осуществлена научная реставрация и капитальный ремонт. Архитектор Быкова по фотографиям и найденным документам воспроизвела памятник в том виде, который он имел в ХІХ веке. Она не позволила изменять цветную гаму в первом зале, объяснив, что воспроизводит в первую очередь памятник архитектуры. И когда нынешние модернизаторы предлагают показывать в отдельных залах живопись и графику, начинать экспозицию с письма Ивана Федорова 1583 года к австрийскому курфюрсту, то люди не понимают, что это такое. Когда в одном зале сегодня предлагают «спрессовать» 29 лет жизни Шевченко,  от рождения до первого путешествия в Украину, а в другом — 10 лет ссылки, этому тоже нет объяснения. Для каждой из этих тем должно быть отдельное место. Эти  вопросы тревожат небезразличную общественность. Хотя должны были бы тревожить также и тех  правительственных чиновников, которые обязаны  обеспечивать охрану памятника.