О гуманности каждого решения

В течение последних 40 лет в мире можно наблюдать изменение отношения к рождению ребенка, к явлению родительства вообще. Они отражаются, в частности, в том, что женщины стали рожать позже — после карьерных достижений, реализации жизненных планов, и т.д. С 1980 до 2010 года средний возраст женщин, рожающих первого ребенка, увеличился в нашей стране на три с половиной года, с 22,2 до 25,8 лет. Это почти соответствует средним мировым показателям, в частности, такие же показатели в Австрии, Бельгии, Канаде, Хорватии, Румынии, Сербии и Испании. Единственное отличие — в нашей стране такие изменения произошли, в основном, за последние десять лет. В среднем же в мире за эти 40 лет средний возраст первых родов увеличился более чем на три года. При этом в некоторых странах, например, в Германии, средний возраст увеличился даже на шесть лет. И теперь в развитых странах возраст женщин, рожающих первого ребенка, составляет около 30 лет. Это буквально означает, что более половины всех женщин рожают первого ребенка после 30. При этом, число женщин, рожающих ребенка после 40, растет на 5% ежегодно.

Разумеется, это связано с экономической ситуацией в стране, уровнем доходов и образования, многими другими факторами. Например, в последние 20 лет в развитых странах рожают до 22 лет, как правило, женщины, имеющие только начальное образование. Но в большей степени возможность «отложить» роды связана с успехами медицины и биологии. Поэтому, в частности, существует устойчивая корреляция роста возраста первых родов с продолжительностью жизни. Что это означает? Успехи науки, новые технологии в биологии и медицине позволяют успешно зачать, выносить и родить здорового ребенка в большем числе случаев, чем еще 30—40 лет назад. Риски в таких случаях уже почти не превышают средних по популяции, связанных с рождением детей. Расширению возможностей и снижению рисков способствует применение всего спектра новых технологий. В том числе и репродуктивных технологий, позволяющих родить ребенка тем, кто раньше не имел такой возможности.

Однако следует различать риски, связанные с рождением ребенка, и риски связанные с его дальнейшей жизнью и воспитанием в конкретной социальной среде. Адаптационные риски, связанные с восприятием в обществе репродуктивных технологий, могут оказаться неприемлемыми. Иначе говоря, готово ли наше общество принять детей, рожденных и воспитанных престарелыми родителями, детей, зачатых в пробирке или рожденных суррогатными матерями? У меня нет ответа на этот вопрос. Общая статистика показывает, что наше общество достаточно толерантное, и риски такого рода минимальны. Однако эти явления — влияние новых технологий на социальную безопасность, социальная динамика восприятия соответствующих угроз требуют отдельного рассмотрения. Оставляя в стороне вопрос эволюции общественной морали, хочу остановиться на одном важном положении научной этики. Современная наука достигла такого уровня развития, когда технологии радикально влияют на жизнь каждого человека и выживание человечества в целом. К сожалению, ни распространители этих технологий, ни потребитель не могут быть в полной мере осведомлены обо всех аспектах и последствиях применяемой технологии. Поэтому задача ученого — помочь обществу и политикам ответственно применять достижения науки. Кроме нас никто не сможет это сделать. И еще одно. Когда мы делаем личный выбор, особенно в такой деликатной и чувствительной области как материнство, следует руководствоваться принципом гуманности. Негуманные решения не являются решениями вообще. То есть, иногда нам с полной ответственностью приходится принимать неправильное решение просто потому, что правильного решения в некоторых ситуациях не существует.

Авторы выражают благодарность за предоставленные материалы и статистические данные Центра по контролю и предупреждению заболеваний США (CDC), Центра Витгенштайна из демографических исследований Венского Института демографии и Международного института прикладного системного анализа (IIASA, Австрия), Организации экономического сотрудничества и развития (OECD).