Об ответственности и очередях «за жизнью»

Но отсутствие социальных и недоверие к правовым гарантиям тормозят развитие донорства в Украине — родине трансплантологии.

Новость о том, что Министерство здравоохранения Украины подготовило и подало на рассмотрение профильного комитета парламента законопроект, упрощающий процедуру посмертного донорства (предлагает изменить презумпцию несогласия трансплантации органов после смерти, которая действует сейчас, на презумпцию согласия), всколыхнула общественность. Согласно проекту, каждый, кто при жизни не написал отказ, после смерти автоматически становится донором. В социальных сетях моментально появились коллажи и демотиваторы, посвященные «охотникам за органами» и «покращенню вже сьогодні». Люди озвучивают разные мнения, среди которых — немало пессимистических, мол, вырезать органы у людей на улице, конечно, никто не будет, но и спасать тяжелого пациента в реанимации медики тоже не будут спешить, если есть заказ на определенные органы. Созвучное настроениям граждан заявление сделала и депутат от Партии регионов, председатель парламентского комитета по вопросам здравоохранения Татьяна Бахтеева, сказав в эфире телеканала ICTV, что сегодня Украина абсолютно не готова к закону о презумпции согласия трансплантации органов после смерти и что такая инициатива может скорее навредить, чем помочь.

Реакция людей на новость о данном проекте четко показала, насколько высок в обществе градус недоверия к медикам, правоохранительным органам и государству в целом, к любым инициативам и законопроектам власти, обещающим улучить жизнь рядовых граждан. Украинцы не доверяют государству, ищут скрытые выгоды «для них» и потенциальные опасности «для нас», боятся. И это объяснимо. В сознании многих такие понятия, как трансплантолог, донорство, пересадка органов, крепко связаны с негативными коннотациями. «Врач-трансплантолог сегодня у большинства людей ассоциируется со страшилкой, то есть это такой врач, который что-то у кого-то незаконно извлекает с целью обогатиться. Но врач-трансплантолог — это прежде всего человек, который спасает жизни и дает надежду больным», — рассуждает Александр ВАКУЛЕНКО, начальник управления Главного следственного управления МВД Украины, полковник милиции. Но ему могут возразить, наведя многочисленные истории, связанные с незаконной трансплантологией. Например, историю задержания в 2007 году в Донецке израильского хирурга Михаэля Зиса, обвиняемого в подготовке к проведению незаконных операций по трансплантации донорских органов в Украине. Или судебный процесс над сотрудниками Черниговского областного патологоанатомического бюро, изымавших у трупов фрагменты тела без разрешения родственников. Или другие подобные истории, появлявшиеся в СМИ в последние годы.

Очевидно, что в ситуации тотального недоверия подобные спорные и социально непростые инициативы не могут быть успешными. Тут необходима, считают эксперты, системная работа с населением: грамотное пропагандирование донорства, повышение социальной ответственности населения, а также гарантирование гражданам полной социальной защиты в данных вопросах. Кроме того, боязнь, недоверие и нежелание стать донором усиливают украинские СМИ, подавая не глубокий анализ проблемы и возможных путей ее решения, плюсы и минусы инициативы, возможные риски, а ограничиваясь «сенсационными заголовками». Захочет ли человек стать донором, прочитав заголовки, которые в последние дни появляются в СМИ: «Украинцев после смерти «разберут» на органы», «Все пойдут на органы», «Черная трансплантология — превратится ли Украина в Косово?» и многие другие? В таком сложном и «хрупком» вопросе, как донорство, свою ответственность должны осознавать все, в том числе и медиа.

КАК ОЖИВИТЬ ОБЩЕСТВО? РЕЦЕПТ ОТ МИНЗДРАВА

«Это не законопроект, это своего рода концепция развития трансплантационной службы Украины. Она была разработана группой специалистов, созданной приказом Минздрава. И эта концепция еще не превратилась в законопроект — она только вынесена на общественное обсуждение», — поспешил заверить общественность Руслан САЛЮТИН, директор Координационного центра трансплантации органов, тканей и клеток Минздрава. И главное в этой концепции, подчеркнул он, — «создание единой координирующей службы, которая занималась бы всей деятельностью, связанной с трансплантацией — органной, клеточной, тканевой, а не вопрос о презумпции согласия/несогласия».

По словам Салютина, сегодня в Украине действует так называемая островковая система трансплантации. «Все разбросано по разным департаментам Министерства здравоохранения, и практически не существует логистических цепей, отсутствует единая координирующая служба трансплантации, нет четкой системы транспортировки, системы контроля. Должен быть Наблюдательный совет, в состав которого войдут сотрудники правоохранительных органов, представители религиозных и общественных организаций. Должно быть все для того, чтобы эта деятельность, связанная с очень тонкими духовными и социальными материями, была открытой, прозрачной и чтобы у нас никогда не повторялись инциденты с так называемой черной трансплантологией», — объяснил директор Координационного центра трансплантации органов, тканей и клеток Минздрава.

А вопрос об изменении презумпции несогласия на презумпцию согласия, по словам господина Салютина, должен был «оживить общественность». И, как можно видеть, оживил. Настолько, что все остальные проблемы трансплантологии в Украине и возможные пути их решения у общественности отошли далеко на второй план.

«ЖЕРТВЫ ДТП — ЭТО ПРИМЕРНО ТРИ ТЫСЯЧИ ПОЧЕК, 1500 ПЕЧЕНЕЙ И СЕРДЕЦ В ГОД»

Главный трансплантолог Минздрава Александр Никоненко навел журналистам такую статистику: ежегодно в Украине в трансплантации почки нуждаются более двух тысяч человек, печени — около тысячи, сердца — 500—700. «Однако в прошлом году во всех центрах было сделано всего 86 трансплантаций почки, 14 трансплантаций печени и только одну — сердца», — сказал господин Никоненко. Еще в апреле, когда концепция находилась в процессе подготовки, главный трансплантолог заявил, что в Украине можно делать около тысячи операций в год. «У нас есть семь центров, имеющих необходимое оборудование и подготовленных специалистов, которые могут успешно делать трансплантации печени, почек, сердца, а также поджелудочной железы и спинного мозга», — отметил Александр Никоненко. Но не делают, по его словам, из-за несовершенного законодательства, а именно — презумпции несогласия трупного донорства. «Сегодня в нашей стране нельзя забирать здоровые органы у трупов без согласия родственников. А это согласие нужно получить в максимально сжатые сроки, пока орган будет пригодным для пересадки, — отмечает врач. — Но, как правило, родственники не дают такого согласия».

Но отсутствие социальных и недоверие к правовым гарантиям тормозят развитие донорства в Украине — родине трансплантологии.

Новость о том, что Министерство здравоохранения Украины подготовило и подало на рассмотрение профильного комитета парламента законопроект, упрощающий процедуру посмертного донорства (предлагает изменить презумпцию несогласия трансплантации органов после смерти, которая действует сейчас, на презумпцию согласия), всколыхнула общественность. Согласно проекту, каждый, кто при жизни не написал отказ, после смерти автоматически становится донором. В социальных сетях моментально появились коллажи и демотиваторы, посвященные «охотникам за органами» и «покращенню вже сьогодні». Люди озвучивают разные мнения, среди которых — немало пессимистических, мол, вырезать органы у людей на улице, конечно, никто не будет, но и спасать тяжелого пациента в реанимации медики тоже не будут спешить, если есть заказ на определенные органы. Созвучное настроениям граждан заявление сделала и депутат от Партии регионов, председатель парламентского комитета по вопросам здравоохранения Татьяна Бахтеева, сказав в эфире телеканала ICTV, что сегодня Украина абсолютно не готова к закону о презумпции согласия трансплантации органов после смерти и что такая инициатива может скорее навредить, чем помочь.

Реакция людей на новость о данном проекте четко показала, насколько высок в обществе градус недоверия к медикам, правоохранительным органам и государству в целом, к любым инициативам и законопроектам власти, обещающим улучить жизнь рядовых граждан. Украинцы не доверяют государству, ищут скрытые выгоды «для них» и потенциальные опасности «для нас», боятся. И это объяснимо. В сознании многих такие понятия, как трансплантолог, донорство, пересадка органов, крепко связаны с негативными коннотациями. «Врач-трансплантолог сегодня у большинства людей ассоциируется со страшилкой, то есть это такой врач, который что-то у кого-то незаконно извлекает с целью обогатиться. Но врач-трансплантолог — это прежде всего человек, который спасает жизни и дает надежду больным», — рассуждает Александр ВАКУЛЕНКО, начальник управления Главного следственного управления МВД Украины, полковник милиции. Но ему могут возразить, наведя многочисленные истории, связанные с незаконной трансплантологией. Например, историю задержания в 2007 году в Донецке израильского хирурга Михаэля Зиса, обвиняемого в подготовке к проведению незаконных операций по трансплантации донорских органов в Украине. Или судебный процесс над сотрудниками Черниговского областного патологоанатомического бюро, изымавших у трупов фрагменты тела без разрешения родственников. Или другие подобные истории, появлявшиеся в СМИ в последние годы.

Очевидно, что в ситуации тотального недоверия подобные спорные и социально непростые инициативы не могут быть успешными. Тут необходима, считают эксперты, системная работа с населением: грамотное пропагандирование донорства, повышение социальной ответственности населения, а также гарантирование гражданам полной социальной защиты в данных вопросах. Кроме того, боязнь, недоверие и нежелание стать донором усиливают украинские СМИ, подавая не глубокий анализ проблемы и возможных путей ее решения, плюсы и минусы инициативы, возможные риски, а ограничиваясь «сенсационными заголовками». Захочет ли человек стать донором, прочитав заголовки, которые в последние дни появляются в СМИ: «Украинцев после смерти «разберут» на органы», «Все пойдут на органы», «Черная трансплантология — превратится ли Украина в Косово?» и многие другие? В таком сложном и «хрупком» вопросе, как донорство, свою ответственность должны осознавать все, в том числе и медиа.

КАК ОЖИВИТЬ ОБЩЕСТВО? РЕЦЕПТ ОТ МИНЗДРАВА

«Это не законопроект, это своего рода концепция развития трансплантационной службы Украины. Она была разработана группой специалистов, созданной приказом Минздрава. И эта концепция еще не превратилась в законопроект — она только вынесена на общественное обсуждение», — поспешил заверить общественность Руслан САЛЮТИН, директор Координационного центра трансплантации органов, тканей и клеток Минздрава. И главное в этой концепции, подчеркнул он, — «создание единой координирующей службы, которая занималась бы всей деятельностью, связанной с трансплантацией — органной, клеточной, тканевой, а не вопрос о презумпции согласия/несогласия».

По словам Салютина, сегодня в Украине действует так называемая островковая система трансплантации. «Все разбросано по разным департаментам Министерства здравоохранения, и практически не существует логистических цепей, отсутствует единая координирующая служба трансплантации, нет четкой системы транспортировки, системы контроля. Должен быть Наблюдательный совет, в состав которого войдут сотрудники правоохранительных органов, представители религиозных и общественных организаций. Должно быть все для того, чтобы эта деятельность, связанная с очень тонкими духовными и социальными материями, была открытой, прозрачной и чтобы у нас никогда не повторялись инциденты с так называемой черной трансплантологией», — объяснил директор Координационного центра трансплантации органов, тканей и клеток Минздрава.

А вопрос об изменении презумпции несогласия на презумпцию согласия, по словам господина Салютина, должен был «оживить общественность». И, как можно видеть, оживил. Настолько, что все остальные проблемы трансплантологии в Украине и возможные пути их решения у общественности отошли далеко на второй план.

«ЖЕРТВЫ ДТП — ЭТО ПРИМЕРНО ТРИ ТЫСЯЧИ ПОЧЕК, 1500 ПЕЧЕНЕЙ И СЕРДЕЦ В ГОД»

Главный трансплантолог Минздрава Александр Никоненко навел журналистам такую статистику: ежегодно в Украине в трансплантации почки нуждаются более двух тысяч человек, печени — около тысячи, сердца — 500—700. «Однако в прошлом году во всех центрах было сделано всего 86 трансплантаций почки, 14 трансплантаций печени и только одну — сердца», — сказал господин Никоненко. Еще в апреле, когда концепция находилась в процессе подготовки, главный трансплантолог заявил, что в Украине можно делать около тысячи операций в год. «У нас есть семь центров, имеющих необходимое оборудование и подготовленных специалистов, которые могут успешно делать трансплантации печени, почек, сердца, а также поджелудочной железы и спинного мозга», — отметил Александр Никоненко. Но не делают, по его словам, из-за несовершенного законодательства, а именно — презумпции несогласия трупного донорства. «Сегодня в нашей стране нельзя забирать здоровые органы у трупов без согласия родственников. А это согласие нужно получить в максимально сжатые сроки, пока орган будет пригодным для пересадки, — отмечает врач. — Но, как правило, родственники не дают такого согласия».

«Каждый год в ДТП у нас погибают пять-шесть тысяч человек. Из них порядка 25 — 30% — лица с диагностированной смертью мозга. Это около полутора тысяч человек в год, то есть три тысячи почек, 1500 печеней и сердец. Это количество полностью перекрывает потребность Украины в донорских органах. Никто не будет изымать донорские органы просто так — будет контроль правоохранительных органов», — объясняет Руслан Салютин. И убеждает: злоупотреблений тут не будет, так как диагностировать смерть мозга может только консилиум врачей, состоящий из пяти-шести человек. «Если одного врача можно подкупить, то нескольких — это нереально», — уверен специалист.

«В концепции прописано, что мы все априори являемся потенциальными донорами, но изъять орган невозможно в нескольких случаях. Первый — если сам донор еще при жизни не дал согласия на изъятие, и его заявление было внесено в реестр. Второй — если родственники на момент поступления пациента в клинику дали категорическое несогласие на забор органов. И третье — нельзя извлекать органы и ткани у людей, которые являются неизвестными, неопознанными», — объясняет господин Салютин. Также он напоминает, что Украина подписала Стамбульскую декларацию, согласно которой «органы граждан страны должны быть только для граждан этой страны», а значит, их не будут вывозить за границу. Кроме того, директор Координационного центра трансплантации органов, тканей и клеток Минздрава неоднократно говорил о том, что будет создан сильный общественный контроль и контроль со стороны правоохранительных органов, но как именно будет действовать этот механизм, пока неизвестно.

У Минздрава есть ответы на все вопросы и сомнения общественности, и все они звучат довольно убедительно, но с поправкой на государство, где действует практическое верховенство закона. Украинцы же не верят, что отечественное правовое поле не предоставит «лазейки» тем, кому это выгодно. Да и доказать вину врачей в том или ином вопросе в Украине практически невозможно, с чем соглашаются и правоохранительные органы.

«Очень тяжело доходят до суда дела об обвинении врачей. Это не секрет, что существует корпоративная защита в среде медиков. Поэтому все должно быть урегулировано действующим внутренним законодательством — кто, как, когда дает согласие и тому подобное. Пока не будет единого порядка, будут преступления в этой сфере», — объясняет Александр Вакуленко. Он навел такую статистику: в период с 2007 по 2011 годы следственными органами было расследовано восемь уголовных дел относительно незаконной трансплантации. Шесть дел были направлены в суд, пять — уже рассмотрены судами, и по ним приняты обвинительные решения. В трех случаях суд применил к обвиняемым амнистию.

НЕ ПО ТОМУ ПУТИ ПОШЛИ...

Презумпция согласия сегодня действует в России, Австрии, Бельгии, Испании, Англии, Чехии, Беларуси, Великобритании, Венгрии и других странах. Презумпция несогласия — в США, Канаде, Германии, Франции, Португалии, Голландии, Украине. По словам Руслана Салютина, и в тех, и в других странах количество трансплантаций приблизительно одинаковое. «Вопрос не в законе, а в системе здравоохранения и в системе трансплантационной службы. И самое главное — в системе социального обеспечения, информирования граждан и в системе контроля», — объясняет он. А как раз этого всего в Украине и нет. Кроме того, изменение презумпции несогласия посмертного забора органов на презумпцию согласия меняет сам подход к человеческому телу — после смерти человека оно становится собственностью государства. Такая модель действовала в советской системе охраны здоровья. А многих не устраивает такой подход — когда все делается с точки зрения потребностей государства, а не с точки зрения права человека распоряжаться своим телом и самостоятельно принимать решение о донорстве. Решение добровольное и осознанное. Но в этом случае также следует помнить, что, становясь донором, человек жертвует свои органы не абстрактному государству, а конкретным людям.