Орфографические новации сделают нас «безграмо тными»

Публикацию статьи доцента Института журналистики Киевского университета им. Т. Г. Шевченко Людмилы Шевченко «Шабаш на киевских просторах» («День», №26 от 9.02.2001 г.), в которой автор коснулась вопросов обсуждения в СМИ нововведений в украинском правописании, предложенных Националь ной комиссией по вопросам правописания при Кабинете Министров, наши читатели восприняли как приглашение к дискуссии. Об этом свидетельствует поток писем в редакцию, в которых авторы высказывают свое отношение к предложенным орфографическим новациям и предлагают собственное видение путей усовершенствования украинского правописания. Одно из таких писем уже было опубликовано на странице «Почта «Дня» (№42 от 3 марта этого года), а сегодня своими рассуждениями делится историк из Новомосковска Евгений Шульга.

Дискуссии вокруг правописания, то вспыхивая, то затухая, продолжаются уже лет десять, если не больше, но украинский язык и до сих пор не имеет общепризнанного правописания. Последние предложения комиссии по правописанию, с которыми мы уже имели возможность ознакомиться, вызывают противоречивые и, к сожалению, не слишком оптимистические мысли. Я не языковед (по специальности историк), но я потребитель, т.е. человек, который вынужден пользоваться этим правописанием (писать и говорить), и именно поэтому имею право высказать свою точку зрения, поскольку считаю украинский язык своим родным.

Начну с риторических вопросов. Что первично: язык или нормы правописания? Что лучше: стабильное правописание или правописание, в которое постоянно вносят изменения? Думаю, ответы на эти вопросы однозначны. Тогда следующий вопрос: «А зачем все эти предложенные изменения? Без них никак нельзя обойтись? Они улучшают, упрощают или, наоборот, усложняют правописание?»

Язык — это живой организм, поэтому желательно избегать силового вмешательства в ход его естественного развития. Нельзя загонять язык (а вместе с ним — миллионы его носителей) в прокрустово ложе вымышленных норм правописания. Более того, в этой сфере любые изменения нежелательны. Если мы что-то меняем в действующем правописании, это порождает множество проблем. Ведь все украинцы одновременно становятся необразованными, «безграмотными». Надо переучивать миллионы людей, перепечатывать миллионы учебников, справочников, словарей.

С другой стороны, если в правописание вносятся изменения и то или иное слово пишется уже по-другому, то все тексты, написанные раньше, становятся неверно написанными. Что делать, например, с переизданиями? Исправлять каждый раз тексты под новые изменения в правописании или печатать в «безграмотном» виде?

По моему мнению, изменения в правописании следует делать не тогда, когда хочется, а когда это необходимо, когда без них нельзя обойтись. Проблему единого украинского правописания следует решать не спешно, а взвешенно, не навязыванием «единственно верного» решения, а взаимным согласием, не разжигая новой «войны правописания», а ища согласия и следуя двум главным требованиям: правописание должно отображать современное состояние языка (меняется язык — меняется правописание, а не наоборот); сохранение традиции правописания.

Что бы не говорили о несовершенстве нашего правописания, оно, по сравнению с другими языками, почти идеально. Потому что оно — фонетическое: как слышим, так и пишем, как написано, так и читаем. (У англичан, наоборот, существует два отличных языка: письменный и устный). Есть исключения (слышится «-цця», а пишется «-ться»). А вот для исключений и существуют правописные нормы, которые определяют, как нужно писать, когда не совсем понятно (безударный, перед шипящими, глухими...). Так давайте и далее следовать этому принципу: «Как говорим, так и пишем».

Простите, но никто у нас не говорит «геніяльний», «авіябензин». Единственное слово, которое произносится подобно — «матерйальний» (но все ровно — не «матеріяльний»). Так зачем же писать и заставлять нас говорить так, как никто не говорит?

Украинский язык благозвучен (хрестоматийная истина), пытается избегать нагромождения нескольких согласных или гласных, идет путем упрощения, отбрасывания «лишних» звуков. Именно с этой точки зрения и следует оценивать все нововведения. Зачем вставлять лишний звук, если это противоречит правилам милозвучности? Неужели «бйуро» звучит лучше, чем «бюро»? Когда возникает спор и вы не знаете, какой вариант лучше, вымолвите варианты вслух. Попробуем сравнить произношение: «лауреат» и «лавреат», «Гемингвей» и «Гемингуей». Какой легче произнесете? Тот и есть украинский.

И третье достижение — у нас есть правописная традиция. Возьмите тексты, написанные «кулішівкою» (например, в «Записках о Южной России», изданных почти 150 лет назад), или «Словарь украинского языка» Бориса Гринченко, составленный почти сто лет назад, и сравните с действующим правописанием. В своей основе они почти одинаковы. (В отличие от русского правописания, где между советским и дореволюционным вариантами есть достаточно существенные отличия.) Правописания Желехивского и Скрыпника отличаются больше, однако и они имеют с другими больше общего, чем отличного. Вот с этого общего и нужно начинать.

Что нужно сделать нашей комиссии по правописанию? Взять все правописания, которые действовали и действуют, выделить общее и отличное, устарелое и приобретенное. Не нужно брать любой из этих вариантов как образец, ибо каждый из них имел какие-то недостатки. Не нужно подгонять наше новое правописание под какое- то, уже существовавшее, — это только будет мешать работе. Задание комиссии по правописанию — создать такое правописание, которое бы содействовало естественному процессу возрождения и развитию речи, устраняло искусственные тормоза и препятствия, возобновляло безосновательно забытое или изъятое, расчищало загрязненные источники. По моему мнению, новое правописание должно состоять из четырех частей.

1. Общее (есть во всех правописаниях, никто не возражает).

2. Репрессированное (безосновательно изъятое в 1933 году). Это — применение «Т», «И» в начале некоторых слов, звательный падеж и тому подобное.

Эти части (первая и вторая) являются обязательными, т.е. все, кто пользуются языком, следуют этим нормам без вариантов.

3. Вариантная часть.

4. Устаревшее (историческое правописание).

В вариантную часть желательно включить все дискуссионные варианты, предоставить право гражданства (и в словарях также) речи диаспоры. Каждый, кто пользуется речью, будет иметь возможность выбирать свой вариант, который ему по нраву. И любое написание будет верным. Единственное ограничение — в одном тексте может быть только один вариант. Вариантная часть будет постепенно уменьшаться: все, что искусственно, — отомрет, все, что живо, — будет жить. Через некоторое время (лет через 50) можно будет вернуться к вопросу правописания, хотя к тому времени он уже не будет настолько острым.

Историческая часть необходима для понимания ранее изданных текстов и для переизданий. Сочетать современное правописание с оригинальностью авторского текста можно путем единых для всех норм первой и второй частей, а далее — как написано у автора, или, как это часто делается, репринтного издания (для пользования которыми и нужная историческая часть правописания).

Да, этот вариант правописания является компромиссным, но этот компромисс творческий, поскольку мы не заставляем диаспору подстраиваться под нас и не заставляем «материковых» украинцев подстраиваться под диаспорный вариант. Они будут постепенно сближаться.

Несколько слов по поводу передачи иностранных слов. Идеала мы никогда не достигнем. Никогда английское слово в украинском языке не будет звучать точь-в-точь так, как в английском. Поэтому нужно, с одной стороны, пытаться быть как можно ближе к оригиналу, но, с другой, учитывать давно усвоенное и особенности укр аинского языка: «аи» можно передавать и через «ав» и через «ау». И ничего страшного не будет, если написание подобных слов не будет подчиняться одному правилу. Да, мы многое усвоили в извращенном виде, но оно прижилось, и если мы попробуем выровнять кривое, то, скорее всего, его сломаем. Верно было бы писать «Габана», «Либан», «Либия», но мы уже привыкли к неверному написанию «Гавана», «Ливан», «Ливия». Так что делать? Как по мне, то пусть так и будет. А вот в заимствовании новых слов желательно следовать более точному написанию.

Украинский язык пережил тяжелые испытания, но выжил и сохранился. Сейчас, в условиях независимости, он получил, наконец, возможность полноценного самостоятельного развития. Поэтому пусть новое правописание посодействует этому.