«По глазам вижу»

Иногда старые фотографии вдруг позволяют взглянуть на прошедшую эпоху. В гостеприимном доме видного токсиколога Исаака Михайловича Трахтенберга в его личном документальном архиве я всматриваюсь в, казалось бы, частное свидетельство о далеких временах. Вячеслав Михайлович Молотов и Андрей Андреевич Громыко, на фото они, узнаваемы, внимательно вслушиваются в размышления сидящего рядом с ними молодого украинского дипломата Льва Ивановича Медведя. Сохранившийся снимок относится к 1946 году, когда Украина была принята в состав ООН, а доктор Медведь, работавший тогда в Наркомздраве, был включен в состав 1-ой делегации УССР на историческую послевоенную ассамблею.

Конечно же, мне еще предстоит коснуться предыстории этого архива, а пока я узнаю, что Лев Иванович, пройдя сложные лестницы жизни, возглавлял совершенно новое научное учреждение ВНИИГИНТОКС, один из форпостов по защите человека от возможных вредоносных эффектов пестицидов — носителей «зеленой революции».

Разумеется, мне захотелось встретиться со Львом Ивановичем. Я поехал на ул. Героев обороны, где высился этот уникальный Институт. Директор встретил меня радушно и предложил начать разговор... «с рюмки водки». Беседа сразу же пошла живее, и интервью я опубликовал.

ЗАМЫСЕЛ МОНОГРАФИИ

Шли годы. В 1982 году Лев Иванович в расцвете сил неожиданно скончался.

Институту было присвоено его имя. И вот однажды мне позвонил его преемник, Александр Варламович Павлов, назначенный директором института (а институт был союзного подчинения), и сказал, что в Москве государственное издательство медицинской литературы готово опубликовать монографию об украинском организаторе здравоохранения и ученом-гигиенисте, Л. И. Медведе. Предложение вызвало энтузиазм, но я понимал, что помимо А. В. Павлова, в недавнем прошлом главного государственного врача Украины, мне будет необходимо кооперироваться прежде всего с его ближайшим учеником и последователем Юрием Ильичем Кундиевым, возглавившим после перехода Льва Ивановича в ВНИИГИНТОКС Киевский институт гигиены труда и профессиональных заболеваний. Виделась и еще одна фигура в соавторстве — Евгений Игнатьевич Гончарук, ректор Киевского медицинского института в то время. Дело в том, что предстояло описать в летописи Киевского медицинского института военные годы его челябинского периода, а эти данные сохранились в архивах старейшего учебного заведения.

Юрий Ильич Кундиев с особой ответственностью отнесся к проекту, и мы правили буквально страницу за страницей. Был, однако, и пятый соавтор, не значащийся, впрочем, на титуле рукописи — Софья Григорьевна Серебряная, супруга Льва Ивановича, в былом ведущий доцент кафедры фармакологии Киевского медицинского института.

В кабинете Льва Ивановича в ведомственном доме министерства здравоохранения, на Заньковецкой, вблизи Театра имени И. Франко, у меня возникло ощущение, словно мы уже здесь встречались и ранее. Кресла в полотняных чехлах по советскому обычаю, много книг на полках, деревянных стеллажей, блокноты на рабочем столе с личными записями и заметками Льва Ивановича, фото разных лет под стеклом, на стенах несколько живописных картин известных украинских художников — их дар другу, хозяину кабинета. Так постепенно, в столь располагающей обстановке, создавалась наша совместная рукопись. Вот ее контуры.

ТАЛАНТЛИВЫЙ ПЕРВОСТРОИТЕЛЬ

Революционные события Левко Медведь, сын солдата-участника русско-японской войны, встречал с энтузиазмом. Ему уже было около 14 лет, и он с братьями с раннего утра ежедневно обрабатывал небольшой участок убогой земли, который был за ратную доблесть выделен отцу. Затем, окончив начальную школу, молодой Левко вступил в комсомол, начал работать слесарем на сахарном заводе. Принимал участие в возникшем профсоюзном движении. Но потом, потом...

В Виннице, на родной Подолии, возник в 1923 году один из первых профильных вузов — Химико-фармацевтический институт. Успешно пройдя собеседование, Левко был зачислен на І курс, здесь-то они и познакомились с Софьей Серебряной, ставшей его любимой женой и бессменным другом. Институт, в котором они получили образование фармацевтов, был высокопрофессиональным учебным заведением, где преподавали маститые ученые — химики, фармакологи, врачи, занесенные сюда вихрем эпох. Левко Медведь занимался настолько успешно, что по получению диплома ему было предложено сразу же начать читать курс фармации и аптечного дела, с чем он успешно справился и завоевал репутацию одаренного преподавателя. И вот в 1930 году, в его 25 лет, его вдруг назначают заведующим Днепровским водяным здравотделом, иначе говоря, как бы главным врачом крупнейшей в Украине водной артерии с ее флотом, пристанями, предприятиями, но без должной медицинской инфраструктуры.

Видимо, и здесь Лев Иванович проявил себя талантливым первостроителем, и в 1934 году следует знаменательный поворот: Л. Медведю вверяют руководство Киевским областным здравоохранительным отделом, по тем временам это была большая территория, куда входила и часть нынешней Черкасской области. Среди начинаний тех дней — открытие сети колхозных родильных домов. Первый из них возник в селе Сербо-Слободка. Льва Ивановича уже в наши времена иные политики упрекали, что он, мол, способствовал социалистическому строительству. Но на самом деле эти роддома, благодаря которым сельское население стало заметно прибавляться, являлись некой демографической компенсацией за утраты материнства и детства в дни Голодомора, пусть этот геноцид украинского крестьянства оставался под «табу», таким образом Лев Иванович по сути и стал настоящим патриотом.

ПАМЯТНЫЙ СЛУЧАЙ

В 1936 году Л. Медведя назначают заместителем, а вскоре и первым заместителем, Наркома УССР, и здесь происходит случай, вошедший в легенды сложного времени.

Собственно в нашей книге упоминается лишь сам факт противостояния между одной из клеветниц, некой «N», которой он в условиях многолюдного партийно-советского актива, под поднятым флагом повышения бдительности, сумел дать спасительный отпор. Лучше всех его описал, ссылаясь на лично рассказанное Львом Ивановичем, академик Ю. И. Кундиев в очерке «Его портрет еще не дорисован»: итак, на гребне 1938-1939 гг. идет пресловутое совещание, упомянутое, кстати, и в мемуарах Н. С. Хрущева. Лев Иванович сидит в задних рядах. Выступает «N»: начав со славословия Сталину, она вдруг продолжает: «...вот среди нас сидит Медведь — пособник арестованного «врага народа», недавнего Наркома, я и по глазам вижу, что он сам бражник и вредитель».

Лев Иванович понимает: надо сразу же дать отпор, наконец ему дают «2 минуты для справки». Поддерживая призывы к повышению бдительности, он неожиданно говорит прямым текстом: «Что касается выступавшей «N», я, конечно, с ней не был близок, но по глазам вижу, что она настоящая порха».

Зал откликается бурным хохотом и о задержании Льва Ивановича речь уже не идет, впрочем, от должности в наркоме здравоохранения его «освобождают». И тут следует знаменательное совпадение: к этому времени Л. Медведь обретает второй диплом о высшем медицинском образовании. Не прерывая работы, он прошел необходимый курс в Киевском медицинском институте.

Новый диплом дает ему возможность подать документы в «Научно-исследовательский институт гигиены труда и профессиональных заболеваний» в аспирантуру по направлению «гигиена гербицидов», лишь входящих в практику средств химической защиты растений. Его поддерживают директор института Гайк Шахбазян и ученый-токсиколог Григорий Шкавера, один из основоположников сельскохозяйственной токсикологии. К 1941 году Л. И. Медведь публикует две научные статьи о предпринятых исследованиях: о подавителях семян льна и предупреждениях отравлений и токсикологических свойствах этилмеркурхлорида, ртутного гербицида. А в мае того года Льва Ивановича неожиданно назначают директором Киевского медицинского института. Гроза миновала...

По словам академика С. В. Комисаренко, этому назначению способствовал его отец — Василий Павлович Комиссаренко, крупный ученый-эндокринолог, исполнявший тогда обязанности Наркома здравоохранения.

ВОЙНА

Медицинский институт готовился к 100-летнему юбилею, но все перечеркивает начавшаяся война. В клиниках развернуты госпитали, полторы тысячи студентов и преподавателей добровольно вступают в медицинские подразделения линии обороны, продолжаются экзамены, сотни студентов (среди них и первокурсник И.М. Трахтенберг) роют окопы на рубеже реки Ирпень. Но становится все яснее, что институт нужно пытаться эвакуировать.

23 июля 1941 года Совнарком УССР принял такое решение, вспоминал Л. И. Медведь в заметках, подготовленных им к 140-летию института: объединить 1-й и 2-й медицинские институты и перевести их в Харьков. Этот исход пешком, под бомбами, под руководством нового молодого директора предстает мифом. 15-го августа более 1200 студентов под руководством основных преподавателей вновь приступили к занятиям, вспоминал Лев Иванович.

Но этот период оказался кратковременным, 24 сентября за распоряжением Наркома СССР начинается вторая эвакуация института в Челябинск.

Подвиг Льва Ивановича по обеспечению студентов, в основном в летней одежде и обуви, питанием, обогреваемым жильем и телогрейками, конечно же, особая сторона его деятельности в эти месяцы.

Впрочем, все проходит, и в конце осени 1943 года Киевский медицинский институт, первый среди киевских вузов, возвращается на берег Днепра.

Часть клиник сожжена. Лаборатории разграблены. А нужны выпуск за выпуском молодых врачей для фронта и мирного восстановления. Лев Иванович неординарным решением (опять-таки) пополняет кафедры рядом преподавателей, оказавшихся в оккупации, но не запятнавшихся сотрудничеством с врагом.

Да! Это был верный, но и смелый шаг. Только Лев Иванович мог решиться на него. В 1944-м в оперном театре проходит торжество, посвященное 100-летию вуза. Среди награжденных и доцент Медведь. К слову, Г. Шкавера сберег рукопись его диссертации, и Лев Иванович вскоре защитил ее.

В 1952 ГОДУ ВНОВЬ СНИМАЮТ С ДОЛЖНОСТИ

Работа в Наркомздраве, статус первого министра здравоохранения УССР в течение нелегких 1947—1952 гг., дипломатические миссии в УННР и ООН, где выступления Л. Медведя пользовались успехом. Именно Л. Медведь в 1948 году подписал от имени УССР устав ВООЗ.

Сохранились записи в блокнотах Льва Ивановича, которые были впервые опубликованы в нашей книге; вот некоторые из них:

«Мы рассказывали об обычных вещах, известных у нас каждому гражданину, об общедоступности лечения в УССР, о бесплатных массовых прививках, о санитарно-эпидемиологических станциях, детских учреждениях. Это производило на слушателей, в том числе украинскую диаспору, чрезвычайное впечатление.

Они не могли, например, себе представить, что у нас врач по окончанию института сразу получает оплачиваемую работу».

И вместе с тем украинский министр слишком вольнодумен. Хотя он предпринял колоссальные усилия по восстановлению здравоохранения Украины, в 1952 году его вновь снимают с должности.

С большими трудностями его назначают директором НИИ гигиены труда и профессиональных заболеваний, где он и начал свой путь ученого-токсиколога.

ЛЕВ МЕДВЕДЬ И ИСААК ТРАХТЕНБЕРГ

И теперь две необходимые новеллы — как и почему Исаак Трахтенберг стал обладателем удивительного документального собрания. Находясь в Челябинске среди студентов, он в общежитии, где обитала и семья Л. Медведя, видел и девочку Лену, тогда лишь 3-классницу. Он, конечно же, не думал, что жизнь соединит их, но получилось именно так. Во Льве Ивановиче Исаак Трахтенберг видел в первую очередь прозорливого ученого-гигиениста и как раз его пример побудил его в 1946 году по окончанию лечебного факультета избрать научной стезей профилактическую токсикологию, сосредоточившись первоначально на проблемах хронических отравлениях малой дозой ртути. Со Львом Ивановичем они теперь уже встречались в семейном круге и как раз своему новому родственнику Лев Иванович стал периодически передавать различные уникальные документы, твердо понимая, что именно Исаак Трахтенберг, молодой профессор Киевского медицинского института, сможет должным образом сохранить их для будущего. Он действительно не ошибся.

Очень любопытно фото, где Лев Иванович как министр сидит среди детей в доме ребенка в Ворзеле Киевской области.

ЛЕВ МЕДВЕДЬ И ЮРИЙ КУНДИЕВ

И заявленная вторая новелла: Лев Медведь и Юрий Кундиев. Вхождение Юрий Ильича в структуру института гигиены труда и профессиональных заболеваний было сопряжено, скажем так, с перекосами времени — он был сыном так называемого врага народа, зачисление Ю. Кундиева в институт стало снова смелым политическим решением Л. Медведя, тогда являвшегося министром. Началась плодотворное десятилетие их совместных продвижений.

Оценив интеллектуальный потенциал Юрия Ильича, Л. Медведь поручал ему ряд перспективных научных направлений. Как раз по предложению Льва Ивановича Ю. Кундиев стал родоначальником направления дерматотоксикологии под знаком пестицидных экспансий. В целом же институт медицины труда, долгое время находившийся на нынешней улице Гончара, отчетливо квалифицировал себя в мире как крупнейшее учреждение сельскохозяйственной гигиены с приданием гигиенических начал новаторствам сельскохозяйственной техники.

Выходят крупные работы по новым изысканиям: так, в 1981 году было издано руководство «Гигиена труда сельскохозяйственного производства» (под редакцией Медведя и Кундиева), работа была удостоена премии им. Ф. Эрисмана АМН УССР (1982 г).

Но в то же время институт неустанно развивает и аспекты совершенно нового направления гигиены пестицидов, первые конференции практически мирового класса инициирует как раз этот институт. Тут Л. Медведь следует девизу — «охрану природы» часто считают уделом немногих, но на самом деле эти инициативы должны пронизывать все виды человеческой деятельности.

ВАЖНЫЙ ЭТАП В НАУЧНОМ РОСТЕ

В 1969 году происходит важный этап в научном росте Л.И. Медведя — его избирают академиком АМН СССР. В мире уже насчитываются более 50000 химических веществ, многие из которых входят в саму жизнь, но в то же время такие интоксиканты вызвали пресловутую «безмолвную» весну, когда из-за пестицидов замолчали и птицы. На этом гребне времени возникает ВНИИГИНТОКС, Лев Иванович открывает здесь цикл уникальных лабораторий, предлагает первую гигиеническую классификацию пестицидов, организует первую в системе врачебного усовершенствования кафедру гигиены пестицидов и клинику отравлений. Его избирают почетным президентом Европейской ассоциации гигиенистов, членом других международных ассоциаций и сообществ.

ЛЕВ МЕДВЕДЬ И НИКОЛАЙ ПРОДАНЧУК

Но увы, ничто не вечно в бренном мире, и как раз тут я перехожу к еще одной яркой личности —  крупному ученому токсикологу, члену-корреспонденту АМН Украины Николаю Георгиевичу Проданчуку.

Именно Н. Г. Проданчук, Ю. И. Кундиев и И. М. Трахтенберг составляют, если можно так выразиться, «треугольник Л.И. Медведя». Дело в том, что приняв руководство институтом имени Л.И. Медведя, носящего сегодня несколько иное название, Н. Проданчук, тогда молодой ученый, фактически спас учреждение, поставив его на рельсы самоокупаемости. Институт вновь превратился в один из самых авторитетных в мире, где решаются самые сложные экспертно-гигиенические задачи.

Глубоко чтя память Льва Ивановича, Н. Проданчук, конечно же, сохраняет ряд фото и документов, связанных с жизнью и деятельностью мудреца. Они неизменно привлекают внимание, когда входишь в здание, но главное — замечательный мемориальный музей в составе института. Как раз здесь теперь сосредоточены вихри «треугольника».

Прошло уже около 115 лет со дня рождения Л. И. Медведя, но как важно, чтобы его фигура не потускнела. Вы спросите: нужны ли такие музеи? Нам думается, что очень нужны, ибо здесь, как и в также уникальном музее института медицины труда, понимаешь, что мы стоим на плечах титанов. А чтобы каждый раз ощущать, что Украина — великая научная держава, нужно вновь и вновь всматриваться в лица первопроходцев, как бы заново прочитывая их жизнь.