«Равняемся на защитников Донецкого аэропорта»

С бойцом с позывным «Сокол» мы познакомились накануне открытия XVI Международной фотовыставки «День-2014». Портрет Артура, сделанный Сергеем Харченко летом в Славянске, завоевал в этом году Приз Призов «Золотой День». Редакция разыскала героя снимка и записала его историю. Вскоре фотопортрет Артура мы выставили на благотворительный аукцион, и его купила директор ООО «Аквавита» Татьяна Юркова за 15 тысяч гривен. Вырученные средства мы передали украинским военным и непосредственно Артуру. «День» постоянно поддерживает связь с бойцом. В начале декабря «Сокол» приехал в Киев в десятидневный отпуск, и наконец мы познакомились с ним лично — военный посетил нашу редакцию.

В жизни Артур скромный человек — и не скажешь, что командир танка. Боец рассказал, что, как только приехал в Киев, его же сразу начали приглашать в школы и детсады на встречу с детьми. «Дети расспрашивают все — какой у меня танк, имею ли пулемет и гранатомет. Иногда кажется, что не смогу ответить, заплачу. Но такие встречи — это что-то невероятное». Кстати, даты отпуска Артур выбрал так, чтобы успеть на день рождения маленькой племянницы — очень соскучился по малышне.

«Сокол», боец 3-го отдельного танкового батальона «Зверобой», рассказал «Дню» о военном быте: о своем танке, боях, ночных нарядах и даже о ветрах, дующих на передовой. Также говорили о мирной жизни: футболе, стихах, Лысой горе и прекрасном Киеве...

«КУТАЕМСЯ В СОВЕТСКИЕ КОЖУХИ, БЕРЕМ ВИНТОВКУ И ИДЕМ В НАРЯД»

— Сейчас держим с ребятами оборону Мариуполя. Что такое война, узнал летом в рядах Нацгвардии. Когда потом мобилизовали в Вооруженные силы, узнал, что к чему. В армии я учился на танкиста, и ребята из Нацгвардии хотели, чтобы был у них инструктором. Мог тренировать людей под Киевом, но разве это интересно? Все мои ребята на передовой.

В армии почти все — опытные военные. По возрасту разные. Я десять лет назад был в армии, кто-то — 30 лет назад. Потренировались немного на полигоне, вспомнили свои умения и поехали на Донбасс. В Мариуполе помогло то, что стоял на Майдане — там привык к холодам. Некоторые ребята мерзнут, но со временем адаптируются. В Мариуполе не очень холодно, только когда дует ветер с моря, неприятно. Кутаемся в советские кожухи, берем винтовку и идем в наряд.

«ТВОИ С ТОБОЙ ИДУТ!»

— В принципе, в Мариуполе спокойно, люди прекрасно относятся к украинским бойцам. Молодежь почти вся выехала, в основном остались пожилые люди. Хотя на зиму многие жители возвращаются. По возможности помогаем местным: дрова рубим, даем воду. В Мариуполе такая вода, что еду на ней сваришь — и все горькое. Невозможно это пить, поэтому раздаем свою.

За эти месяцы у меня изменилось представление о восточных регионах. Много общался с жителями Славянска и Мариуполя. Пропало ощущение, что мы разные. Мы едины. Вот природа разная. Раньше думал, что на Донбассе одни терриконы. А там степи, видел волков, зайцев. Едем, а по земле мыши разбегаются — в небе соколы летят. Говорят ребята: «Твои с тобой идут!».

«В СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ СПИМ»

— Среди нас есть связисты, штабисты, артиллеристы. Дружим, помогаем друг другу, я иногда катаю товарищей на танке. Мы делаем общее дело, и нам нельзя ссориться. У сепаратистов иначе. Видел, как они стреляют друг в друга — между собой разбираются.

В свободное время спим. Или смотрим фильмы на ноутбуке — их волонтеры привозят. Кто-то готовит, кто-то читает, кто-то с кошкой играется. Кошка сама к нам приблудилась. Назвали ее Никой. Кошка пепельная, красивая, каждую ночь ловит мышей. Еще детские рисунки просматриваю. Это фантастически — знаешь, за что стоишь.

«РОССИЯНЕ НЕ ЖДАЛИ, ЧТО УКРАИНА БУДЕТ ОКАЗЫВАТЬ ИМ ТАКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ»

— С сепаратистами контактировал еще в Славянске. Задержали с ребятами одного — он признался, что сидел в тюрьме, ДНРовцы пришли и сказали: либо расстреляем, либо бери оружие и воюй. Потом передали сепаратиста СБУ. На той стороне много кадыровцев. Иногда слышал, как они разговаривают на своем языке.

Бывает, сидим по разные берега реки, на одной стороне — наша застава, на противоположном — враждебная. Только пытаются какую-то из украинских застав обстрелять, быстро наводим порядок — не нужно к нам лезть! Россияне готовились к этой войне, и оружие у них лучше. Но они не ждали, что Украина будет оказывать им такое сопротивление.

О ВОЛОНТЕРАХ

— К нам приезжает много людей. Посещают иностранцы: литовцы, норвежцы. Привозят маскировочные сетки, сухие пайки. Наши люди как-то передали универсальные аптечки: собрали лучшее из американской, британской и израильской аптечек и объединили. Конечно, рассказали, как этим пользоваться.

Приезжают волонтеры из 38-й сотни Самообороны Майдана, к которой отношусь, жители Киевской области. Кто одежду привезет, кто семечки. Тыквенные семечки мы очень любим.

О ТАНКЕ «АНГЕЛИНА-БЕЛЫЙ ТИГР» И СЕМИ СНАРЯДАХ

— У нас техника не очень новая — где-то начала 1990-х годов. Механики подкрутили детали, и все работает. У меня танк 1991-го года выпуска. Практически ежедневно выезжаю с разными ротами. Наблюдаем, как наши стреляют, прикрываем отход. Сам выпустил семь танковых снарядов по враждебным позициям. Потом разведка смотрит, попали или нет. Как правило, попадаем.

Мой танк называется «Ангелина-Белый тигр». «Ангелиной» назвал механик в честь своей внучки. Я назвал «Белым тигром», как танк-призрак из фильма. Так и катаемся-блуждаем, как призраки.

«ВОЕННЫМ НУЖНЫ ПСИХОЛОГИ И ОБЩЕНИЕ»

— Я иногда заикаюсь. Это пройдет, но военным нужны психологи и общение. У меня есть знакомая — вместе выросли, она психолог. Как поговорю с ней, намного лучше становится.

Дома очень обрадовались мне. Многия друзья посещают — двери не закрываются. Незнакомые уступают место в метро, дают сигареты, еду, носки — даже неудобно как-то. (Улыбается.)

«РАСПРОЩАЛСЯ С МИЛИЦИЕЙ, ПОТОМУ ЧТО НЕ МОГ БРАТЬ ВЗЯТКИ»

— В правоохранительные органы попал сразу после армии. Из милиции пригласили — приходи к нам, поработай. Стал помощником участкового инспектора, хотел навести немного порядка. Но в 2009 году распрощался с милицией, потому что не мог брать взятки. Когда предлагали деньги, передавал дело руководству. Случалось, эти дела потом закрывали. Что может сделать младший сержант, когда нарушитель заходит напрямую к офицеру, а потом смеется мне в лицо? Поэтому не выдержал и уволился.

Потом работал строителем. Затем подучился и устроился электриком реактора в Институте ядерных исследований. Никакого желания вернуться в милицию нет, особенно после Майдана. У меня есть друзья — стражи порядка, мы общаемся, но я работать в органах не смогу.

«БЕЗ СТРАХА ДАВНО БЫ ПОГИБЛИ»

— Страшно бывает, когда обстреливают или когда идешь ночью в наряд. Бывает так страшно, что не передать. Но без страха давно бы погибли.

Один сослуживец говорил, что отмазался бы от армии, но не сделал этого. У него молодая жена, старенькие родители. Говорил, если бы россияне пошли в наступление, сразу бы сдался. Но продолжает служить, выполняет долг, и вижу, как он мужает на глазах. Очень изменился парень.

«В «ДНЕ» ЧИТАЕМ АБСОЛЮТНО ВСЕ»

— Читают ребята газеты — «День» и еще одно издание для солдат. О ситуации на передовой узнаем от побратимов по телефону. Телевизор, даже если бы был, никто бы не смотрел. Половина новостей на голову не налазит. В «Дне» читаем абсолютное все — было бы свободное время.

Журналисты к нам приезжают, недавно был корреспондент из Запорожья. Военные несут огромную ответственность за жизни журналистов. Многие ребята боятся давать интервью, боятся за безопасность семей.

Сам к работникам СМИ на передовой отношусь нормально, общаюсь с ними. Да и в интернет разные фото выкладываю. Конечно, фильтрую, что обнародовать — место пребывания не разглашаю. Все равно другая сторона хорошо знает и меня, и мой танк. К тому же танкистов и снайперов в плен не берут. Моя задача — только победа.

О КОМБАТАХ В ПОЛИТИКЕ

— Ни один комбат из Вооруженных сил не пошел в политику, только командиры добровольческих батальонов. Если они будут делать что-то хорошее       — замечательно. Если создали свои батальоны, чтобы пиариться, эти же формирования их и похоронят.

«НАШИ РЕБЯТА ХОТЯТ НАСТУПАТЬ»

— Наши ребята хотят наступать, и высокие чины сдерживают. Ежедневно одного-двох-трех бойцов убивают. Злость берет, что можешь только отвечать, когда по тебе стреляют. Понимаем, что нужно мирное урегулирование, но пусть другая сторона тоже что-то сделает для этого. Мы соблюдаем перемирие до последнего, а враг этим пользуется. Как только объявляют очередное «перемирие», готовимся к массированным обстрелам.

Будет команда «В атаку!» — пойдем.

«ОНИ — НАША ГОРДОСТЬ»

— Ребята должны держаться при любых условиях! Они — наша гордость, пример для всех остальных бойцов. Мы равняемся на защитников аэропорта. Как и они, — ни шагу назад не ступим.

«СНАЧАЛА НАЗЫВАЛИ ТАКИХ, КАК Я, «УКРОПАМИ»

— Нужно продержаться до весны. Даже некоторые россияне говорят — продержитесь до весны, а там мы сбросим своего тирана. Больной человек там на престоле — что поделаешь. Имею знакомых в России, Крыму. Сначала называли таких, как я, «укропами», сейчас более-менее нормально относятся.

После войны планирую спокойно работать, играть в футбол — нормально жить. Я — капитан футбольной команды в Василькове. Зимой играем в спортзале, летом у нас чемпионат, ездим по селам. Этим летом гоняли мяч под Славянском. Сейчас нужно лыжи делать, покупать дробовик, теплую шапку — и вперед, охотиться на зайца. В Мариуполе говорят, что рядом есть прекрасные места для охоты. Теперь, правда, почти вся живность убежала — грохочет постоянно.

«МЫ ПОБЕДИМ — ЭТО Я ТОЧНО ЗНАЮ»

— Сейчас столица готовится к Новому году — это супер! Ради этого мы боремся — чтобы люди жилы нормально.

Обожаю Киев, особенно Андреевский спуск и места вокруг. Летом садимся с товарищами на траве у Лысой горы, общаемся. Можно и самому там побыть, о чем-то подумать, стихи сочинить. Когда-то писал песни о любви — сейчас не до этого, не могу. Теперь о войне придется писать, а я не хочу. Со временем, возможно, снова буду сочинять стихи — когда вернусь к нормальной жизни. Так будет. Мы победим — это я точно знаю.