«Рыбный» день

Туман, словно огромный ластик, стер с рисунка деревья, дорожки и лавочки, стер купола обычно сверкающей Лавры и новоотстроенного Успенского Собора. Размылись границы между небом и землей, вокруг лишь осязаемая, постоянно движущаяся молочно-белая масса. Странное ощущение невесомости… Я стоял на набережной, на автобусной остановке. Вдруг из тумана, мутно мерцая огромными глазами, появилось желтое чудовище и отверзло со скрипом свое чрево, чтобы заглотнуть жалкую кучку продрогших пассажиров. Помогая тщедушной бабушке забраться на высокие скользкие ступени, я машинально оглянулся туда, где когда-то был Днепр. Вязкая пелена немного расступилась и то, что я увидел, заставило меня отпустить трясущийся локоть старушки, развернуться спиной к недовольно рычащему автобусу и на бегу вытаскивать из кофра фотоаппарат.

Будто черные ангелы в рваных клочьях тумана, висели странные фигуры между небом и землей, словно тени невесомых призраков, стояли они на тонкой кромке молодого льда, разделяющей их от черной ледяной воды. Кто вы, люди в ватниках с железными ящиками на ремне через плечо и с деревянными шестами с острым железным наконечником? Святые, ступающие по поверхности воды или сумасшедшие, потерявшие чувство опасности?

Я подошел вплотную к тому месту, где каменная лестница уходит под тонкий прозрачный лед, едва припорошенный мелкой снежной крупой. Я родился в городе, где купаться ездили за много километров на заброшенный карьер, затопленный грунтовыми водами. Я не катался в детстве на коньках и не играл в хоккей на замерзшей речке, как мои киевские друзья, поэтому мысль ступить на эту тонкую и скользкую скорлупу, переступив ее двигающийся край, сквозь который просачивается вода, меня, мягко говоря, не успокаивала. Но я уже сделал себе вызов, кроме того, невинное мое увлечение фотографией давно развилось в хроническую болезнь. В общем, проклиная себя за кретинизм и обзывая «пингвинами» этих ненормальных, ради которых я попал в эту историю, я покинул сушу. Через две секунды я стоял в метре от берега с дрожащими коленками не в силах сдвинуться с места. Я видел, как подо льдом колышутся грязно-зеленые водоросли, видел бутылку из-под шампанского с разбитым горлышком и чей-то выброшенный рваный кед. До ближайшего «пингвина» — метров тридцать! Посвистывая, с лестницы сбежал пацан лет двенадцати и, не обращая на меня внимания, прошел мимо в сторону Гидропарка. Мне стало обидно, и я задвигался дальше, на полусогнутых ватных ногах, растопырив руки и стараясь не глядеть вниз.

Ближайшим «пингвином» оказался веселый старик. Несмотря на раннее время, он был уже навеселе и охотно завязал со мной беседу. Я не рыбак, и его сравнительный анализ техники подледного лова едва ли меня интересовал, я ждал ответа на единственный вопрос, буравящий, как сверло стоматолога: «Чего ради ты, старик, вышел сюда ранним субботним утром, оставив любимых внучат, уютный диван и свежую газету? Неужели тебе так опостылела жена, что ты готов сидеть здесь, скукожившись, целый день, лишь бы не слышать ее сварливый голос? Что же тебя сюда гонит из дома? Что?» Через четверть часа, когда я уже с содроганием подумывал об обратной дороге, собеседник мой вдруг замолчал, сосредоточился и с удивительно трезвой проворностью извлек из-подо льда малюсенькую, в пол-ладошки, рыбешку. Стащил ее с крючка, посмотрел на нее и выпустил в маленькую черную лунку. Рыбешка с полсекунды полежала на боку, потом, дрогнув, исчезла в ледяной мгле. На мой недоумевающий немой вопрос рыбак усмехнулся:

«А шо мне с нею робыты? Кошки дома нема, диты не хотять есть. А без рыбалки не могу!»

Когда я шел по милой душе твердыне, с удовольствием хрустя свежим снегом, я гордился собой. Жизнь каждого из нас полна маленьких и больших подвигов, может быть со стороны нелепых и смешных…

Через неделю я гулял со своим трехлетним сынишкой. Был восхитительный солнечный денек, и мы, запасшись кусочками хлеба и сухарей, пошли кормить уточек. Когда мы вышли на набережную, перед нами открылся великолепный вид. Сияли золотом купола на противоположном берегу. Река, закованная в подтаявший на солнце лед, сверкала миллионами алмазов. От моста и до моста заледеневший пролив превратился в разноцветный праздник. Здесь были десятки, сотни рыбаков, сидящих на своих жестяных отблескивающих на солнце ящиках в зеленых ватниках, зеваки, слоняющиеся между рыбаками, пестрая детвора, снующая тут и там с родителями и без.

Две — три утки плавали у самого берега в черной полоске воды между льдом и покрытой каменными плитами набережной. Не успели мы с сынишкой достать для них хлеба из сумки, как вдруг совсем рядом раздался испуганный крик. Метрах в десяти от берега, среди обломков проломившегося льда, пытался выбраться из воды мужик. Движения его были скованы тянущими вниз ватными штанами и курткой. Как только несчастному удавалось высунуться немного из воды, лед под тяжестью обламывался, и тот соскальзывал с обломка и уходил с головой под ледяную воду. Силы его покидали. В нескольких метрах от тонущего стояла стайка зевак и детей, которые боялись шевельнуться и криками пытались привлечь внимание более опытных рыбаков. Молодой парень, рыбак, стоявший на берегу, схватил длинную палку и бросился выручать беднягу, однако, не рассчитав свой вес, сам провалился в воду, благо возле самого берега. На помощь ослабшему мужику бежали три или четыре рыбака, неуклюже передвигая ногами по скользкому льду. В руках они держали веревки и шесты. Одного качало из стороны в сторону и после неловкого движения тот оступился, пытаясь сохранить равновесие, резким движением разломал под собой лед и с матерным криком ушел под воду, оставив две вставшие дыбом тонкие льдины. Кто- то истерически кричал на берегу, кто-то исступленно матерился. Поднялся невероятный шум.

— Ну хто ж так рыбу ловыть? — знакомый суржик пробасил за спиной. Возле нас стоял мой знакомый старик, с которым я беседовал неделю назад. — Понапивалыся, як скоты. Тьфу, смотреть тошно!

На мой вопросительный взгляд старик добавил:

— Кто ж здеся ходыть!? Тилькы идиот, як вон той, — и он презрительно сплюнул в сторону в доску пьяного мужика, которого вели под руки два парня, спасшие ему жизнь. Двое рыбаков, которые тоже провалились, оказались проворнее и, выбравшись на берег, убежали, клацая зубами и проклиная все на свете. А мужичка посадили на солнышке и оставили трезветь, послав предварительно по общеизвестному адресу. На этот раз все обошлось.

Такая вот история. Напрашивается, как говорится, мораль сей басни. Увлечения бывают разные, но ради Бога, не теряйте голову, господа.

КСТАТИ

В конце прошлой недели десять запорожских рыбаков чудом не поплатились своими жизнями. Рыбачили в районе Энергодара. В один «прекрасный» момент послышался треск. В мгновенье ока льдина откололась и понесла смельчаков в «открытое» водохранилище. На «борту» воцарилась паника. Зов несчастных, к счастью, был услышан. Сигнал SOS очевидцы оперативно передали в райотдел милиции. На место происшествия незамедлительно выехали начальники городского отдела ЧС, милиции, представители горадминистрации и рыбинспекции. Спасти рыбаков подручными плавсредствами не представлялось возможным в связи со сложной ледовой обстановкой (толщина льда в определенных местах составляла 9-10 см). Спустя час спасатели получили разрешение у первого заместителя главы Запорожской облгосадминистрации Сергея Сазонова на вылет вертолета. Спустя еще два часа Ми-2, принадлежащий авиакомпании «Универсал Авиа», взял на борт первого заместителя начальника областного управления по ЧС полковника Кузнецова и вылетел в район бедствия. Все десять рыбаков были спасены. Теперь им предстоит компенсировать стоимость эксплуатации вертолета. Едва ли улов покроет затраты, считает Дмитрий БРОВКИН , «День». В условиях нынешней достаточно теплой зимы, а также с наступлением потепления участились трагические случаи гибели любителей зимней рыбалки на водоемах Украины. Так, например, только за период с 15 февраля погибло 11 человек. А в общем, как сообщил корреспонденту «Дня» Михаилу ЗУБАРЮ начальник отдела связей с общественностью и СМИ Государственного координационного центра реагирования на чрезвычайные ситуации МЧС Украины Владимир Пашинский, за эту зиму на водоемах Украины погибли 77 человек, в том числе 24 ребенка. Связано это, по его словам, прежде всего с тем, что, собираясь на «промысел», рыбаки часто «заправляются» спиртными напитками, что, естественно, повышает риск. Среди опасностей можно выделить и «трезвый» азарт, когда рыбаки попросту забывают обо всем вокруг. Среди опасностей зимней рыбалки, кроме возможности провалится под лед, существует еще и вероятность быть унесенными на льдине. Таких случаев за последние две недели было отмечено четыре, и спасателям приходилось снимать рыбаков со льдин с помощью катеров и вертолетов. К тому же рыбаки часто игнорируют предупреждения соответствующих служб и элементарные правила безопасности на льду. Например, по словам В. Пашинского, не рекомендуется собираться в группы на льду, так как это повышает риск провалиться. Собираясь на рыбалку, необходимо запастись длинной веревкой и парой длинных гвоздей, которые в случае опасности могут послужить единственным средством спасения. И конечно же, не следует в «опасно теплое» время зимы брать с собой на рыбалку детей.