Школа, которая отказалась от авторитарного давления учителя

В субботу отметили один из очередных профессиональных праздников — День работников образования. Торжественные собрания, вручение грамот, наград, объявление благодарностей — все, как всегда. Однако праздничные мероприятия отнюдь не посодействовали тому, чтобы хоть немного улучшить или облегчить школьную жизнь — с ее мириадами больших и малых проблем — в только что начатом новом учебном году.

Существует общественная закономерность, спасительная для кризисных ситуаций, а именно: чем более нужной, важной для людей является какая-то система, тем большим запасом инерции живучести она обладает. И если такой живучей системе перекрыть все каналы жизнеобеспечения, она еще долгое время будет двигаться в обычном направлении и нормально (вернее, квазинормально) функционировать. По инерции, исключительно за счет своих громадных внутренних ресурсов, в первую очередь человеческих. Одной из таких инерционных систем является наше образование. Действительно, без надлежащего государственного финансирования, без необходимого обеспечения школы учебниками и вообще книгами, без пристойной оплаты учителям, с постоянным оттоком кадров (в частности, в уличную торговлю), несмотря на падение общественного престижа образования, украинское образование существует, сохраняет свой высокий уровень, а иногда и повышает его.

Накануне Дня работников образования имела честь посетить школу № 196 на Борщаговке. Это обычная — не коммерческая, не частная, не элитная или привилегированная — средняя школа, которая только что отметила свое 30-летие. Открывали ее в 1969 году как украинскую школу (в сельской тогда Борщаговке это разрешалось) с немецким языком как иностранным. Вскоре, однако, школа стала смешанной в пропорции: три русских класса на один украинский. В 1989 году школа опять стала украинской, а чуть позже получила статус специализированной — с расширенным изучением английского языка. Начиная с первого класса, все изучают английский, а в специальные английские старшие классы ученики отбираются тестированием.

— Всего в школе учится 1245 учеников — это 40 классов, — рассказывает директор школы Николай Рябченко. — Интересно, что 80% учеников школы не являются жителями нашего района. Много детей из прилегающих, уже не городских районов, много также из центральных кварталов. Уже месяц, как начался учебный год, а в мой кабинет все идут и идут родители с просьбами принять в школу детей. Какие причины, спрашиваете вы? Думаю, их несколько. Не хочу быть нескромным, но начну с того, что у нас стабильный квалифицированный педагогический коллектив. Важно для родителей еще, по-видимому, и то, что в этом году успешно поступили в высшие учебные заведения 70% наших выпускников, а без аттестата не остался ни один ученик. На второй год оставили всего пятерых. В результате имеем целых шесть первых классов, в которых учатся 180 учеников.

Мы полностью отказались от системы авторитарного давления учителя, полностью, так сказать, демократизировали учебный процесс. Дисциплина при этом не ухудшилась, а наоборот. Как родители, так и ученики это очень ценят. Следим за методическими новостями, в частности, начали апробацию одного из новых инструментов процесса обучения — критического мышления.

Последние два года нам выплачивают зарплату регулярно, иногда даже раньше срока. Но что это деньги за сложную и тяжелую учительскую работу, судите сами. Учитель высшей категории имеет ставку 140 грн., а минимальная ставка — 110 грн. Ставка директора — 180 грн. (директор отвечает за обучение и безопасность почти 1300 учеников, за несколько десятков работников школы, за состояние большого «предприятия» — школы. — Авт. ).

Как видим, педагоги продолжают учить детей, разрабатывают учебники, поддерживают хоть в каком-то порядке школы, даже внедряют новые методы и предметы. И все это не благодаря кому-то или чему-то, не благодаря поддержке государства, а несмотря на ежедневные неисчислимые трудности и безразличие власти.