«Система хочет взять реванш»

«С обвиняемого в организации кровавого избиения автомайдановцев сняли электронный браслет, чтобы он мог спокойно ездить на свою новую работу (теперь в Фонде госимущества борется с коррупцией). Следователя, который расследовал преступления Евромайдана, судья отстранил от работы «с целью исключения вероятности возникновения предположений у всех участников процесса относительно заинтересованности следователя». Система сопротивляется. Система хочет взять реванш», — прокомментировала председатель правления ОО «Центр гражданских свобод» Александра Матвийчук последние новости из судебных заседаний, где рассматриваются дела относительно преступлений, совершенных в период Евромайдана. Адвокаты семей Небесной Сотни тоже часто выступают с подобными заявлениями, что дела расследуются неэффективно, те, кто должен сидеть за решеткой, убегают от правосудия, часто по вине того же правосудия. О причинах низкой результативности расследований, «День» поинтересовался у председателя правления общественной организации «Центр Гражданских Свобод» Александры Матвийчук.

— Одна из основных причин таких результатов: расследуют эти преступления и принимают решения люди, которые были непосредственно причастны к их совершению. Это доходит до анекдотических ситуаций: автомайдановцы заходили для следственного эксперимента в кабинет, чтобы рассказать, как их били, выглядело это так: «А, это же вы меня и били». На низовом уровне остались те же люди. Поэтому судебные расследования должны проходить параллельно с реформой судебной системы, прокуратуры, в этом ключ эффективного расследования. Вспомним недавний побег Тавакула Рагимова, освобожденного Печерским судом под домашний арест, а это харьковский милиционер «Оплота», который обвиняется в том, что руководил «титушками» в Киеве. Судья не взяла его под стражу, ссылаясь на то, что он работает в органах внутренних дел, и аргументируя тем, что он не убежит. Но он убежал. Мы видим другую судебную практику, когда это касается людей, совершивших менее тяжелые преступления, им выносят решение о взятии под стражу, а не домашний арест, как минимум — это подозрительно. По моему убеждению, если у нас не будет внедрен международный элемент для расследования, мы не достигнем тех результатов, которых ожидает общество.

— Что даст внедрение этого международного элемента?

— На прошлой неделе мы проводили в комитете ВР по правам человека семинар, где изучали разные международные модели: опыт международных уголовных судов, трибуналов, гибридных судов. Искали наиболее конструктивную модель для Украины. Потому что в любом случае, если Международный уголовный суд откроет производство по делу Евромайдана, согласно его политике, он интересуется только теми людьми, кто отдавал приказы. И это не избавляет национальную систему от обязанности искать исполнителей. У нас же ни тех ни других пока не привлекают к ответственности.

— Что может стать переломным моментом в расследовании дел Евромайдана?

— Это усиление деятельности специального управления в ГПУ, ему нужно дать большую гарантию независимости, усилить его материально-техническую базу, поддержать его. На это нужна политическая воля, чтобы они собрали качественный материал. Относительно судебных заседаний, сейчас нужно использовать существующие в законодательстве средства влияния на судей, которые, по сути, совершают злоупотребления, маскируя это под судейскую независимость. Но мы, невзирая ни на что, оптимисты, сейчас планируем с адвокатами Небесной Сотни учреждение информационной кампании, которая дала бы возможность людям создать общественный запрос на проведение расследования. Вот, скоро будет годовщина, нужно задавать конкретные вопросы, в чем неэффективность расследования, например, почему 14 беркутовцев, идентифицированных еще в январе 2014 года, до сих пор работают и не проходят по делу ни как подозреваемые, ни как свидетели избиения автомайдановцев?

— Представители вашего центра посещают все судебные заседания, имеют ли влияние на их ход?

— Мы имеем для этого общественную инициативу «Группа наблюдения «Озон». В целом впечатления неоптимистические. А на ход судебных заседаний влияет публичность. Зато — залы пустые. Люди сочувствуют, но не могут найти время, чтобы ходить на эти судебные заседания, а это очень важно. Зато группа поддержки «Беркута» всегда присутствует. Общественность должна ходить и показывать этим фигурантам и власти, что следит и контролирует ход расследования, что-то делает, не только пишет на своих соцстраницах возмущенные комментарии...