Сукачеву в Киеве было подарено яблоко Евы, а его слушателям – полный кайф

С плаката, прикрепленного к стене подземного перехода, на меня поглядела разбитная ухмыляющаяся рожа. Как только я увидел ее, во мне отчаянно поднялось желание пойти на концерт. Хотя последние несколько лет я пропускаю почти всех своих любимых артистов, поскольку не могу грохнуть во славу искусства половину зарплаты. Особенно в негасимом свете возрастающей инфляции. Билетики-то традиционно «покусывались»: от 40 до 250 гривен. Но на этот раз отказать в Сукачеве я себе не захотел. Уж больно соскучился. Живьем я его видел двенадцать лет назад.

«Бригада С» родилась в 1986-м. Не поделив сферу влияния с Евгением Хавтаном, Гарик откололся от «Браво» и организовал собственную команду — «группу пролетарского джаза» — «Бригаду С».

Это был принципиально новый музыкальный язык. Что-то из смеси рок-н-ролла с джазом. Участие духовых инструментов делало музыку экспрессивнее. Однако когда в 1988-м я попал на «бригадное» выступление во Дворец спорта «Лужники» в Москве, кроме хитов, Сукачев поразил еще и своим эпатажем.

В перестроечные времена экстравагантностью уже было никого не удивить. Но то, что вытворял Сукачев, поражало и искушенное воображение. Он скакал, корчил рожи, переворачивал колонки, а в песне, где были строки «У нас нечем, у нас нечем любить...», Гарик безмятежно снял носки и засунул их себе в ширинку. За ним еле поспевал некий безымянный паренек, в обязанности которого входило с материнским усердием восстанавливать порядок (кроме возврата носков).

Однако несмотря на Сукачевское «недостойное поведение», оно все-таки не производило впечатления пошлости, поскольку во всем этом было много детского и клоунского.

Тогда же толпа курсантов (будь она неладна!) прижала меня к сцене, которая была сделана в виде буквы «Т». По длинному «хвостику» Сукачев убегал вглубь зала, потом возвращался и мотался по ее фронтонам. Меня приперли к одному из них (да так, что уже в общаге, где жил во время практики, обнаружил два приличных синяка), однако близость к сцене позволила мне увидеть один эпизод. После каждой песни «живчик» Сукачев с умильными гримасами ускакивал за кулисы, там он падал в объятия толстухи в очках с огромным махровым полотенцем. Он валился практически без сил. Она быстро вытирала мокрую от пота голову, растирала его и выталкивала обратно на сцену, где он моментально преображался и становился снова феерически-заводным. Человек вкалывал на износ.

Мне очень было интересно посмотреть на него сейчас. За это время уже распалась «Бригада», Сукачев сколотил новую группу «Неприкасаемые» и, не сильно изменив своему старому стилю, сделал много лирических баллад: «Ольга» («Вей, бей, проруха судьба...»), «Знаю я, есть края» и т.д. После разудало-огненного исполнения в «Старых песнях о главном» народного шлягера «А я милого узнаю по походке», он насочинял в подобном духе кучу вещей. Однако и в них не пропала ЕГО агрессивно-наступательная интонация с нотками сердечности.

Но еще любопытнее мне было узнать, насколько он изменился сам, перейдя недавно сорокалетний рубеж. Кроме того, после концерта в Международном центре искусств у Гарика должно было состояться выступление в ночном клубе «Динамо-Люкс». Наверное, подумал я, будет себя беречь. У нас с другом были места за «полтинник» — первый ярус. Второй — приравнивается к вертолетным съемкам. Однако внизу места были заняты через одно, а то и через два (хватит, гады-маркетологи, гнуть такие цены!). Решились на штурм. По предварительным данным, бабушка на левых дверях в партер была «добрая». Пристроились в хвосте у группки крутых ребяток, которые волокли с собой парочку бутылок «кока-колы» и спиртного. Бабушка сказала: «Куда это вы все тащите?!» — «Да мы аккуратно», — нагло пробасили те. У нас в руках было только два невинных пластмассовых стаканчика. Соответственно, мы прогундосили: «Да у нас всего два стаканчика коньяка...» — «Ну, ладно», — совершила бабуля акт милосердия, пропуская нас. Про билеты она запамятовала. Окончательно поверив в удачу, мы нахально расположились в восьмом ряду (по 250!) напротив микрофона. Очень хотелось посмотреть Сукачева вблизи. И зрелище того стоило.

Гарик появился в каких-то то ли военных, то ли трактористских (модных сейчас в Москве) серых штанах с карманами у колен, в синей рубашке с узором, напоминающим растерзанного попугая, в пиджаке с короткими рукавами и черно-белых кроссовках. Не думаю, что над имиджем Гарика работало много людей. Скорее, над ним не работает никто, кроме его самого. В зубы Гарик засадил папиросу и приступил к исполнению песни, дымя из ноздрей.

Несмотря на эти немного дешевые «понты для приезжих», в зал сразу же полилась мощная энергетика. Уже на песенке «Эрегированный» (кроме «оваций узнавания») бурные аплодисменты зала вызвал вид на его сиреневые трусы.

Выражение лица Сукачева в разных песнях удивительно менялось: от напряженно-красного, как у штангиста, толкающего вес, до сентиментально-чувствительного, которое усиливалось бровями, сложенными домиком. Артист талантливо изображал многих своих персонажей: пролетарских пьяниц, хулиганов и бандитов. И при всей «разнузданности» этих картинок я все время ловил себя на мысли: до чего высок профессионализм игры музыкантов. Шесть «единиц» качественнейшего живого исполнения. Кстати, бегал и тот самый паренек, все поправляющий (конечно, не тот же самый, который был 12 лет назад, но выполняющий его функции).

Из эпизодов общения с публикой запомнился такой. Мужик, прорвавшись через кордон милицейской охраны, подошел и торжественно вручил Гарику... яблоко. Удивленно посмотрев на него, Сукачев сказал: «Я вроде бы не пил, чтобы закусывать». И добавил: «Может, это яблоко Евы? Кто в зале хочет быть Евой?» — обрабешено заорала рыжеволосая из седьмого ряда. Ее седой кавалер был временно контужен.

Как в старые времена, Сукачев все больше заводился (и заводил публику), и по мере «завода» все больше скидывал с себя верхней одежды. Были сброшены пиджак и попугайская рубашка. На исполнителе осталась черная футболка и серые брюки с расстегнутым ремнем.

За два с половиной часа он выдал каскад энергетических взрывов. Себя он не жалел. Я не представляю, как после такого насыщенного концерта можно давать следующий?

На бис публика вытребовала «Ямщика». Зал радостно подвывал хором: «Поворачивай к черту...» А я с удовольствием убедился, что эта смесь в Сукачеве хулиганского мальчика с сердечностью мудрого, но наивного мужика (с люпменскими замашками) осталась неизменной. Как и его обаяние большого артиста.