«Тень» растворяет социальный взрыв

Одним из самых больших сюрпризов для западных советологов стала маргинальная протестная активность на протяжении переходного периода, прежде всего в Украине и России. Одной из угроз переходного периода считался массовый социальный протест, способный затормозить рыночные преобразования и низвергнуть демократический строй. В качестве примеров приводились польская «Солидарность», венгерские события 1956 года и — время от времени — украинские шахтерские забастовки.

Однако с течением времени появились исследования известных западных политэкономистов, в которых сравнивалась протестная активность в странах Западной Европы и Финляндии (которой пришлось провести серьезную реструктуризацию своей экономики в связи с утратой своего наибольшего экспортного рынка — СССР) и странах Центральной и Восточной Европы. Результаты оказались потрясающими — объем и частота социального протеста в Западной Европе и Финляндии в десятки раз превышали показатели стран нашего региона, стран, в которых проводились ограничительные реформы (!).

А что же Украина? Действительно, наличие большого шахтерского региона в чем-то обусловило показатели социального протеста чуть более высокие, чем, скажем, в Средней Азии. Но результативность, частота и объем протестной активности по сравнению с западными странами — приближаются к нулю. Может, реформы у нас были недостаточно «жестокие»? С точки зрения сокращения доходов населения и монетарной регуляции — более жестокие еще нужно поискать…

На мой взгляд, существует несколько причин подавленности социального протеста в Украине. В странах Балтии и Центральной Европы причина отсутствия массового протеста понятна — там рядовой налогоплательщик и работник понял, что другого пути нет — ведь в условиях сокращения финансирования или убыточности предприятия он не будет получать денег. Так лучше уж поискать другой заработок или пожить некоторое время на субсидию (которая в этих странах имеет более пристойный размер)... А у нас?

Во-первых, большая часть населения, разуверившись в перспективах реформ, ушла из реального сектора экономики, начав свое дело или найдя рабочее место в теневом секторе. Сокращение финансирования в бюджетном секторе их не задевает — ведь теневого оно не касается, а потому и протестовать незачем.

Во-вторых, вместо цивилизованного сокращения рабочих мест у нас происходит сокращение рабочих ставок, зарплаты; идет постоянный реальный секвестр расходных частей бюджета, падение реальных доходов относительно реальных цен. Ведь потеря работы для большинства украинцев на сегодняшний момент — это не потеря заработка, а потеря «других» источников прибыли. Эта черта нашего общества умело используется теми, кто заинтересован в торможении либерализации внутреннего рынка Украины, реорганизации и переориентации бюджетных фондов.

Фактическая тенизация бюджетной сферы, социальная риторика государственных мужей, превращение профсоюзов в ангажированные, маргинальные центры влияния вместе с гигантским комплексом рабочих мест, которые создала теневая экономика, — все эти явления не только эффективно лишили социальный протест какого-либо смысла, но и трагически затормозили развитие Украины как достойного партнера Запада и Востока. Кстати, когда самолет начинает снижаться над Украиной с западного направления, первое, что бросается в глаза, — сплошная темнота, но ведь самолет идет низко над землей, и минуту назад промелькнула под крылом сияющая, веселая Польша…

Теневая экономика в Украине уже выполнила свою функцию — растворила в себе социальный взрыв. Теперь она содержит только возможности для злоупотреблений в гигантских размерах, позорит украинский бизнес в мире, тормозит любые ростки цивилизованного развития предпринимательства и промышленности. Страшнее всего, что ее величество «Тень» все больше и больше охватывает самую сущность государства — бюджетную сферу…

А что же протестная активность? Во-первых, первый признак сознательного общества было превращен у нас в «призрак коммунизма», а во-вторых, ее отсутствие — это только миф, который верно служит должностным лицам и идеологам государственной политики в Украине чтобы скрывать свои ошибки, нерешительность, беспомощность — а иногда и непрофессиональность.

Панацеи, конечно, нет. Но разработать концепцию «детенизации» необходимо — ведь иначе грозной реальностью станет полная неуправляемость экономических процессов, а затем произойдет не «дерегуляция экономики» (она уже давно произошла), а дерегуляция государственной власти.

По моему мнению, единственная проблема, связанная с разработкой государственной политики по детенизации, — это отсутствие заинтересованных лиц... Горько.