Весна... Революция... или ее имитация?

Два дня назад молодой мужчина, который лежит сейчас в отделении нейрохирургии больницы скорой помощи Кишинева, не мог перевернуться на спину. И не только потому, что он был сильно избит. Главная причина — его приковали к кровати наручниками, которые не давали ему возможности поворачиваться. Участник акций протеста, 19-летний студент первого курса Технического университета Молдовы Денис Роскот, к несчастью, встретился с полицией. Через день после известных событий, когда толпа разгромила парламент республики и нанесла ущерб резиденции президента, к Денису во время перерыва между лекциями в университете подошел мужчина в гражданском. По словам Дениса, это был полицейский Роман Топчиу. Несколько недель назад юноша обращался к нему в участок номер четыре городского сектора (сектор в Молдове, как в Украине район. — Ю.Л.) Ришкань в связи с кражей у него телефона. Полицейский сообщил, что телефон найден и пригласил студента с собой. На машине его отвезли в участок. Ни о каком телефоне речь не шла. Роман Топчиу и другие полицейские били Дениса, как он говорит, и требовали, чтобы он сознался в том, что швырял камни в окна парламента. А также настаивали на том, чтобы он назвал организаторов акции. Вскоре его отвезли в полицейский комиссариат и там продолжили избивать. Когда к нему допустили адвоката, он настоял на лечении. В полицейской больнице не было надлежащих условий, и Дениса под охраной положили в больницу скорой помощи. У него диагностировали сотрясение мозга, был перебит нос и травмированы ребра. В коридоре поставили двух полицейских в гражданском, которые дежурили там круглосуточно. Правда, наручники потом сняли.

Денис лежит в палате на семь коек. Двое пациентов играют на ноутбуке в какую-то игру. К другим пришли посетители, и их разговоры сливаются с нашим в тихое гудение. «Они спрашивали меня, сколько мне заплатили, — рассказывает Денис, — а когда я говорил, что это было добровольно — продолжали бить. Когда пошла кровь, заставили меня вытереть ее с ковра и стула». У него под глазами еще остаются следы кровоподтеков. Он слабым голосом объясняет мне, что об акции узнал от однокурсников, а они узнали либо из интернета, либо получили сообщение на мобильный. По своей воле пошли на площадь, никто им не платил и никто не приказывал. Денис говорит, что полиция показала ему его снимки, где он якобы бросал камни в окна парламента. «На самом деле на тех фото, — говорит он, — ничего подобного нет».

Возле кабинета заведующего отделением неврологии, в котором лежит Денис, я вижу двух коренастых мужчин в гражданском. Таких называют амбалами.

— Вы полицейские? — спрашиваю я.

— А что такое? — отвечает вопросом на вопрос старший по возрасту и, очевидно, по званию.

— Вы охраняете Дениса Роскота? От чего?

— Я не понимаю по-русски, — отвечает мне тот на чистом русском языке.

Они заходят в кабинет. Ко мне подходит женщина с загипсованной рукой. Она представляется депутатом парламента Республики Молдова предыдущего созыва Валентиной Кушнир. Рассказывает, что тот мужчина постарше — якобы начальник криминальной полиции сектора Ришкань. По ее словам, когда Дениса положили в больницу, медперсонал закрыл двери на ночь, и этот человек так колотил в дверь ночью, что перебудил здесь полбольницы.

Бывшая член фракции Христианско-демократической народной партии Валентина Кушнир вышла из нее, когда ее фракция проголосовала в свое время за избрание коммуниста Владимира Воронина президентом — в Молдове глава государства избирается парламентом. Бывший винодел, пожилая женщина лежит в больнице, потому что и ее избила полиция. Она после ночных беспорядков пыталась защитить молодых людей, которых избивала полиция. Полицейские скрутили ей руки и тащили по земле. Теперь у нее трещина в кости левой руки. Потом она потеряла сознание и очнулась лежа на асфальте. Она заводит меня в палату, где лежит еще одна женщина после реанимации, поднимает футболку и показывает кровоподтеки на спине. Хотя они в значительной степени сошли, но все равно поражают воображение.

После разговора с депутатом я зашел к заведующему отделением Иону Марину, который выглядел весьма взволнованно. Передо мной к нему заходили полицейские и требовали, чтобы врачи дали согласие на перевод Дениса в тюремную больницу, поскольку тот получил тридцать суток за участие в массовых беспорядках. Врач сказал, что он не решает такие вопросы единолично — нужен консилиум.

Вечером телеканалы показали родителей арестованных студентов. Они говорили, что из их детей выбивают свидетельства. Одна мать стала на колени перед камерой и сквозь слезы обратилась к Президенту Владимиру Воронину с просьбой отпустить ее ребенка.

Директор молдовского филиала международной правозащитной организации «Международная амнистия» Евгений Голощапов утверждает, что полиция, вместо того, чтобы выявлять реальных погромщиков, пошла путем задержания и выбивания свидетельств из тех, кто гипотетически мог бы участвовать в этом. «Мы обращались к власти с требованием, чтобы она провела отличия между теми, кто мирно протестовал, и теми, кто громил парламент и резиденцию президента Молдовы. Власть нас не услышала», — резюмировал Евгений.

Вообще, применения пыток для выбивания свидетельств случались в стране и раньше. В докладе здешней «Международной амнистии» за 2007 год приводится ряд примеров грубого поведения правоохранительных органов. Однако только сегодня такая практика приобрела массовый характер.

Кишиневские средства массовой информации процитировали представителя ООН в Молдове Эдвина Берри, который побывал в тюрьмах и говорил с сорока арестованными, на телах которых видны сильные побои.

Между тем, президент Владимир Воронин высказался за амнистию для тех, кто участвовал в разгроме его офиса и парламента.

В Кишиневе мне трижды рассказывали один и тот же анекдот. Едет президент Воронин на машине и говорит: «Ой, какой красивый ресторан. Кому принадлежит?» «Вашему сыну Олегу», — отвечают. Дальше: «Ой, банк как роскошно выглядит! Кому принадлежит?» Отвечают: «Олегу Воронину». Гостиница какая классная! — говорит Воронин. — Кому принадлежит?» «Вашему сыну», — отвечают. «Ты смотри! — говорит Воронин. — Похоже, в этой стране один только Олежка и работает».

Этот анекдот передает народные представления о том, что за время правления Владимира Воронина и возглавляемой им Партии коммунистов республики Молдова экономику страны начал контролировать один близкий к Президенту клан. Во время выборов звучала история того, как подконтрольная Воронину-младшему фирма якобы отобрала сеть пиццерий «Энди-пицца» у ее законного владельца. Человек, которого считают серым кардиналом при главе государства, Марк Ткачук назвал это мифами и сказал, что мифологию он не комментирует. Аналогично высказался и его однопартиец, 29-летний депутат парламента Григорий Петренко.

Автору этих строк удалось найти человека, который считает, что его предприятие узурпировали, и он связывает это именно с коммунистами. Татьяна Куртасова работает сейчас начальником цеха в Кишиневе на кожгалантерейной фабрике «Артима». В свое время она была директором швейной фабрики «Дана» в городке Сороки. После приватизации коллектив предприятия имел 47 % акций и сама директор 12 %. Фирма успешно развивалась. После прихода к власти коммунистов к ним на предприятие явился представитель негосударственного инвестиционного фонда. Он и его команда путем давления и запугиваний выкупили акции у работников предприятия за копейки. При Татьяне Куртасовой коллектив состоял из 1200 — 1600 работников. Сейчас осталось около трехсот. В основном людей пенсионного и предпенсионного возраста, которым некуда деваться. По мнению Татьяны Куртасовой, сегодня предприятие фактически не существует. Владельцы получают прибыли не столько от производства, сколько от сдачи помещений в аренду. Бывшая директор связывает такое поведение представителя инвестиционного фонда с его близостью к власти, которой в то время стали коммунисты.

Татьяна недолго ходила без работы. Ее пригласила директор «Артимы» Александра Кан. Если верить многочисленным аналитикам, то госпожи Александры Кан не должно было бы существовать в Молдове. Не как физического лица, а как представителя определенной социальной прослойки — среднего класса. Неоднократно приходилось слышать, что его в стране фактически нет. Тем не менее, Александра Кан вписывается в критерии, которыми характеризуется этот класс, и продолжает успешно развиваться. И она очень не довольна политикой коммунистических правителей Молдовы.

Директор крупного для легкой промышленности предприятия с гордостью рассказывает, что начала на нем трудовую карьеру швеей. Уроженка села Сырец, недалеко от столицы, она одновременно работала и училась в вузе, но не на заочном отделении, а на стационаре. Она утверждает, что никогда не брала взяток и не давала их. А фабрику подняла только за счет своей тяжелой работы и работы коллектива. Она возглавила предприятие в конце прошлого века. Фирма существовала в полуживом состоянии и в долгах была, как в шелках. После невероятного напряжения и тяжелой работы фирма встала на ноги, расплатилась с долгами и экспортирует свою продукцию — дорожные сумки и чемоданы — в несколько стран мира. Тем не менее, сейчас цеха предприятия уплотняются, помещения консервируются, чтобы минимизировать производственные расходы — иначе фирма обанкротится. Александра Кан связывает это не столько с кризисом, сколько с политикой Воронина и его партии.

«Недавно была принята амнистия долгов, — говорит директор, — т.е. все предприятия-должники государства получали прощение. Но ведь мы десять лет честно расплачивались с долгами. Выходит, что в этой ситуации проиграло предприятие, которое не мошенничало, а честно выполняло свои обязательства. А если бы мы не платили миллионные долги, а пустили их на закупку оборудования — у нас бы сейчас самые новые, самые экономные машины стояли. Поэтому решение об амнистии было принято за наш счет».

Александра Кан также критикует подорожание национальной валюты к евро. Госпожа Кан говорит, что ее фирма продает свою продукцию на европейских рынках, а внутри страны осуществляет расчеты в леях. Поэтому подъем лея привел к значительным финансовым потерям для ее фирмы. «Хотя нашу фабрику власть и не узурпировала, — говорит Александра Кан, — но предприятие выживает не за счет, а вопреки государственной политике». По ее мнению, власть давно перестала слушать бизнес и учитывать его интересы.

Экономический аналитик Виктор Парликов из Института социальных инициатив «Вииторул» говорит, что лей рос благодаря тем деньгам, которые перечисляли молдовские гостарбайтеры из-за границы, а не за счет развития производства в государстве. «Согласно разным подсчетам, — говорит он, — за пределами страны работает от 300 тысяч до одного миллиона граждан Молдовы. Именно они насытили страну заработанными евро и долларами. Таким образом в Молдове оказался избыток иностранной валюты, и она упала по отношению к лею. «Но как только начался кризис, — говорит Виктор, — заработки за границей снизились, и правящая партия, особенно в период выборов, расходовала значительные резервы на поддержание нынешнего курса лея. Но такая поддержка не может продолжаться вечно. Лей скоро существенно упадет».

Он также утверждает, что отбирание успешных предприятий — не миф. И приводит пример решения Европейского суда по правам человека, которое обязывало государство вернуть предприятия их владельцам. Одно из самых громких дел связано с гостиницей «Дачиа» в центре Кишинева. Государство отменило результаты приватизации 1997 года и отобрало успешную гостиницу у владельцев. Европейский суд отменил это решение и обязал выплатить компенсацию 890 625 евро. В случае невозвращения гостиницы государство должно выплатить 7 237 700 евро компенсации. Такой случай далеко не единственный в прошлом году. Виктор Парликов считает, что это не случайность, а целенаправленная политика.

Между тем, на официальном сайте Партии коммунистов республики Молдова указана цифра, свидетельствующая, что объем иностранных инвестиций вырос за время правления коммунистов в шесть раз.

Взрыв недовольства в Кишиневе стал абсолютно неожиданным. Ведь выборы проходили тихо и мирно. Заработал на них российский юморист Геннадий Хазанов — он, загримированный под молдовского Хозяина Штефана чел Маре, прославлял Владимира Воронина и высмеивал его конкурентов. Экзит-пол показывал приблизительно такие же результаты, какие в конечном счете и были получены. Европейские наблюдатели утомленно сообщили, что выборы прошли демократично. И вдруг собралась толпа — и горел парламент, и были нападения на Резиденцию президента. И никто ничего не понимает. Даже телевизионный киллер российского телевидения Михаил Леонтьев никого ни в чем не обвинил. Он провел аналогию между цветными революциями в Сербии, Грузии, Украине и Молдове. Но в конечном итоге признал, что в Кишиневе совсем не то. США здесь руку не приложили, Румыния не потянула бы такое организовать, и России это точно ни к чему.

Член парламента коммунист Григорий Петренко говорит, что эти беспорядки были его партии и правительству ни к чему, ведь они победили на выборах с результатом, который дает возможность формировать стойкое большинство и принимать решения. «Они пустили на передовые позиции подростков, студентов, и провокаторы там были, — говорит господин Петренко. — Но они рассчитывали, что прольется кровь, и обвинить нас, что мы кровавый режим, и вывести другой митинг. Но планы их сорвались».

Глава оппозиционной Либерально-демократической партии Молдовы Влад Филат утверждает, что это все организовали коммунисты. «Чтобы сменить акценты — сменить с фальсификаций на пожар и погромы, — говорит он. — Я был на митингах и, извините за нескромность, грудью защищал резиденцию президента. Но полиция бездействовала. Там использовали стихийное недовольство, и конкретная цель была достигнута».

Оппозиция отмечает, что полицейские без малейшего сопротивления дали возможность пройти людям из толпы и вывесить флаги Европейского Союза над парламентом и флаг ЕС вместе с румынским флагом над президентским офисом. Оппозиционеры говорят, что это было сделано сознательно, чтобы спровоцировать массы на дальнейшие действия.

Власть говорит, что она договорилась с представителями участников протестов, что после вывешивания флагов они прекратят свою агрессию, но ее, власть, обманули.

Владимир Воронин говорил, что здесь видна рука Румынии, а потом обнаружил еще и сербский след. Бывший вице-спикер парламента, христианский демократ Юрий Рошка обвинил в организации беспорядков Россию. Еще кто-то говорил о приднестровском следе. Украину вроде бы не трогали.

Тем временем, после объявления предварительных результатов выборов журналистка Наталья Морарь вместе с друзьями провела флеш-моб, в котором сообщила о митинге, посвященном похоронам демократии. Об этом ее друзья говорят открыто. Городские власти были информированы об этом, как того требует закон. Организаторы флеш-моба сами не думали, что на их зов сойдется столько народу. Сначала все было мирно. А на следующий день вылилось в погромы. Глава молдовского филиала «Международной амнистии» Евгений Голощапов говорит: «Никто из политиков даже словом не обмолвился, что это могла быть стихийная самоорганизация масс. Им такое в голову прийти не может, что люди могут действовать по собственной инициативе, а не по команде». Евгений считает, что кто-то из политиков стремился использовать молодежную стихию в собственных корыстных интересах.

Организатор флеш-моба Наталья Морарь, между тем, арестована. Ее коллега Елена Агрич сказала, что женщине инкриминируют организацию массовых беспорядков, которая тянет на срок от 12 до 15 лет, а также узурпацию власти, которая тянет на срок от 15 и до пожизненного заключения. Оппозиция, тем временем, обвиняет власть в нарушениях прав человека. Власть огрызается.

Станет ли лучше в Молдове, если к власти придут другие люди? На этот вопрос с уверенностью никто ответить не мог. Посему не выйдет ли так, что недавние протесты оценят в конце концов как имитацию революции?