Владимир ЗАГОРИЙ: «Это будет 20-й финиш!»

Я помню все с самого начала, потому что была тогда пресс-секретарем Лиги украинских меценатов, и на моих глазах вызревала эта идея и конкретизировалась на специальном собрании Международного благотворительного фонда «Лига украинских меценатов». Тогда приняли основополагающее важное решение: такой конкурс не должен повторять  всякие олимпиады или турниры с ограниченным кругом участников. Это должен быть массовый турнир, в котором может принять участие каждый желающий. Помню дискуссии исполнительной дирекции Лиги с функционерами Минобразования, которые  не сразу приняли идею проводить своеобразный языковой марафон общими силами с Лигой украинских меценатов. В конечном итоге с появлением на должности министра Василия Кременя началось активное сотрудничество в беспрецедентном проекте. В проекте, в который, кажется, немногие верили. Ведь за годы Независимости в Украине было столько важных начинаний, которые, словно кометы в небе, загорались и угасали. Неслучайно же Петр Яцык с горечью говорил: «Мы — как соломенный огонь, загораемся в благородных порывах и быстро угасаем, отбиваем охоту к тому, чем еще вчера окрылялись. Поэтому, позади у нас не только определенные достижения, но и мавзолей  того, что мы бесславно провалили, запустили. К чему охладели. На что, как у спринтера, который вышел на стартовую дистанцию, просто не хватило сил, и этот спортсмен бесславно сошел с дистанции».

Президент Лиги украинских меценатов, доктор фармацевтических наук, профессор, заведующий кафедрой промышленной, клинической фармации и клинической фармакологии Национальной  медицинской академии последипломного образования имени П.Л. Шупика, глава Наблюдательного Совета фармацевтической фирмы «Дарница» Владимир Загорий отличается не только исключительной целенаправленностью, но и той последовательностью, которая встречается в людях действительно редко. Очевидно, это и особенность его характера, и профессиональная стратегия человека, который работает в бизнесе, а потому  привык думать не только о тактике, но и о далекой перспективе.

За этих 20 лет мне приходилось не только писать отчеты и репортажи о текущих моментах каждого языкового турнира, анализировать особенности его хода. Каждый языковой марафон — это и мои интервью с Владимиром Загорием, который, образно говоря, является двигателем этого дела. Никто не сосчитал, сколько средств для этого затратного проекта пожертвовала фармацевтическая фирма «Дарница» — главный меценат проекта.  Во всех уголках Украины встретите победителей и призеров конкурса, которые получили финансовые награды именно от фармацевтической фирмы «Дарница». А кроме «живых» денег фирма постоянно предоставляет транспортные услуги, без   которых  исполнительной дирекции Лиги просто невозможно было бы обслуживать этот сложный проект. И вот сегодня, когда  20-й конкурс, как принято говорить, выходит на финишную прямую, наш новый разговор с Владимиром Загорием.

— Владимир Антонович, не будем говорить о таких конкретных  вещах, как дата закрытия турнира, количество наград, география участников конкурса вне Украины и т.п. Все это обстоятельно обнародовано в газетах, которые держат в поле зрения языковой марафон, а также в социальных сетях (https://www.facebook.com/uakonkurs/), на которые заходят десятки тысяч посетителей. Хочется услышать от Вас Ваше концептуальное виденье таких тем: язык и политика, язык и государство, язык и культура. Понимаю, что в одном разговоре такие серьезные темы проанализировать сложно, но возможность хотя бы пунктирно очертить  Ваше понимание таких проблем и Ваше отношение к ним есть.

— Начну с очень конкретных фактов. В Украине 75 венгерских школ. Украинских в Венгрии — ни одной. В Украине 75 румынских школ. В Румынии — ни одной украинской. В Украине 580 русских школ. Украинской школы в России — ни одной.  Думаю, приведенные цифры говорят сами за себя. Никакого намека на паритетность  в сфере образования между этими государствами и Украиной. Максимально благосклонное отношение Украинского государства к своим национальным меньшинствам, обеспечение им возможности получить у нас образование  на их языках. И полная невозможность украинцев получать  образование  на своем языке даже в тех странах, где украинцы являются автохтонами. Что из этого вытекает?  Из этого вытекает, что руководство государства на протяжении всех лет Независимости не придавало никакого значения этому вопросу. Особенное мое обвинение в адрес министерства иностранных дел, которое  среди своих приоритетов должно было бы означать императивно требование ко всем тем государствам, где есть украинская диаспора: обеспечьте украинцам возможность получать знания на украинском языке. Пример для вас — Украина, которая  имеет образцовый закон о национальных меньшинствах и обеспечивает удовлетворение их национальных потребностей и дает возможность получать образование на национальных языках. Это не только бы подняло авторитет украинской власти в глазах тех государств, потому что продемонстрировало бы им, что Украина имеет и политическую волю, и чувство своей силы и правоты, но и значительно усилило бы потенциал  украинского лобби во всем мире. Потому что мировое украинство  конкретно почувствовало бы, что Украинское государство защищает его интересы и конкретно заботится о нем. Но нашей власти не хватает политической воли, чтобы затребовать и от Минобразования реальной украинизации в системе государственного образования. Это должно быть там первоэлементом всего. Все возможные реформы в сфере нашего образования должны быть связаны, прежде всего, с этим, продиктованы насущной потребностью национального воспитания (без него гражданин-патриот просто не представляется!),  а уже дальше — очень критически и осмыслено — другие реформы, которыми часто уж слишком увлекаются наши руководители Минобразования.

Есть реальная ситуация в обществе и есть реальные проблемы, и именно из них нужно исходить, а не из соблазнительных концепций, популярных в государствах, которые имеют совсем другие «текущие моменты» своего развития, другой исторический опыт, традиции и образовательные приоритеты.

Я сравниваю такие цифры: Франция имеет, кажется, около 90 университетов. Украина имеет свыше 700 вузов. Следовательно, если исходить из показателей статистики, то наше общество чуть ли не в десять раз выше по уровню образования и количеству действительно образованных людей, чем Франция. Хочу увидеть того, кто серьезно меня в этом будет убеждать. Считаю, что в Украине это почти массовый психоз: дать ребенку высшее образование. Часто просто купить диплом. Не только в буквальном понимании, совершив в этом направлении действия, запрещенные законодательством. Но и платить за пребывание в студенческих рядах ребенка, у которого учиться не было ни наименьшего желания в школе и нет его во время пребывания в частном вузе. И никто такого горе-студента из частного вуза не отчислит, так как бюджет этого вуза состоит из тех денег, которые в него поступают в зависимости от количества студентов. Следовательно, известно, какие специалисты, с каким уровнем профессиональной квалификации выйдут оттуда. Мне кажется, что сегодня имеем в Украине обладателей дипломов юристов и менеджеров больше, чем было генералов в Советской Армии! А если начнешь искать между них настоящего профессионала, то это уже сложное дело, потому что искать придется долго.

Нам всем нужно понять, честно в этом себе, признавшись: не всем детям крайне нужно высшее образование. Не все к нему готовы по уровню усвоенных со школы знаний, не у всех  есть действительно желание учиться, амбициозная цель стать настоящим авторитетом в избранной профессии. Университет — это не инкубатор. Университет — это интеллектуальная селекция. Университет — это (так должно быть в идеале!) вдохновенные гонки к высоким знаниям, а не бег рысцой  к выпускному вечеру. В обществе кричащая потребность в людях тех многочисленных профессий, приобретение которых совсем  не связано с университетами. Сегодня найти, например, хорошего сантехника, строителя или слесаря в Украине тяжелее, чем, скажем, доцента или профессора. К тому же представители этих профессий имеют все шансы материально обеспечить себя (если они действительно профессионалы) значительно лучше, чем горе-специалисты с высшим образованием или доценты и профессора. Потому что те же слесари и сантехники больше востребованы. Не случайно же в ряде европейских стран, в США и Канаде в системе образования пытаются разумно сбалансировать все общественные запросы.

В Украине один государственный язык, и перед ним все равны. И никакого послабления для представителей учебных заведений с другими языками преподавания не будет. То, что было заложено в сценарий проведения первого конкурса, создавало впечатление языковой шизофрении, политического дуализма в языковом вопросе. Нас энергично поддержала патриотическая украинская общественность. Функционеры, которые придумали замысловатый сценарий первого конкурса, были от него отстранены. Исполнительная дирекция и наблюдательный совет полностью перехватили у чиновников  инициативу, и под их контролем и до сих пор проходит конкурс

Это о современной образовательной системе Украины вообще. А теперь возвращаюсь к национальному воспитанию в частности. Ну, убедите меня в том, что можно воспитать патриотического, сознательного гражданина Украинского государства, если у него нет уважения к государственному языку, а также знания истории народа, к которому он принадлежит. Не бывает такого, чтобы какой-то дух небесный вдохнул все это в юную душу, если об этом не позаботились школа и родители. Ведь известно, что в учебных заведениях среднего образования Великобритании, Франции, Испании, Германии, Польши не просто пытаются напихать в детские головы как можно больше всякой информации, — там все подчинено двум принципам. Первый: воспитание сознательного гражданина  своего государства. Второй: научить ребенка учиться. С патриотическим воспитанием гражданина все понятно. Второе должен немного объяснить: в образовательном процессе индивида очень много зависит от его самообразования. Вектор его и должна продиктовать школа. И, как считают авторитетные зарубежные педагоги, основная сумма знаний, масштаб эрудиции добывается именно в процессе целеустремленного, осмысленного в русле полезной интеллектуальной заинтересованности самообразования.

Знаю, что у меня будет много оппонентов, которые смотрят на все это иначе, но мое мнение обо всем этом именно такое. И не потому, что мне хочется внести в эти проблемы сенсационный момент. Я долго сопоставлял разные факты в системе нашего и зарубежного образования, анализировал причины рутинно— схоластической организации системы среднего образования, катастрофическое снижение качества образовательного продукта в Украине и пришел вот к таким выводам, которые и обнародовал при этой возможности.

— Хочется увидеть Вашими глазами миссию конкурса в образовательно-воспитательном процессе Украины. Как Вы его здесь позиционируете?

— Исходя из сказанного выше о том, что у нас безнадежно запущено национальное воспитание, без которого трудно представить самоосознание юными себя детьми этой земли, этого народа, этой истории, считаю, что мы даем толчок для такой работы в юных душах. Да, этого нельзя преувеличивать, это немного, но именно это для более сознательных, для тех, кто готов услышать этот эмоциональный сигнал, — очень важно.  Так как, говоря о языке, мы тем самым говорим не только о самом языке, не только проверяем уровень его знания, но и многозначительно намекаем об обязанности человека перед государственным языком. О том, что сознательный гражданин своего государства начинается, прежде всего, из его отношения к государственному языку. Я рад, что в этом дискурсе  мы абсолютно созвучны с председателем жюри конкурса директором Института украинского языка, доктором филологических наук, профессором Павлом Гриценко, с председателем нашего наблюдательного совета, доктором филологических наук, профессором университета «Львовская политехника» Ириной Фарион. Имеем также полное понимание в этом и поддержку главы Всеукраинского объединения «Просвіта», величайшего поэта Павла Мовчана. Кстати, на этой особенности нашего проекта еще до начала реализации его акцентировал внимание тогдашний первый заместитель министра образования, академик Ярослав Яцкив, который настоял на том, чтобы конкурс имел статус международного, захватив в свое русло и мировую украинскую диаспору. И это был принципиально важный момент, потому что он стал своеобразным призывом к мировой украинской солидарности. Нас охотно поддержала наша диаспора. И в роли доноров проекта, и в роли участников языкового марафона. Жаль только, что Министерство иностранных дел, которое определено в положении о конкурсе, зарегистрированном Министерством юстиции, как одно из тех министерств, что вместе с Минкультуры и Минобороны принимает участие в проведении конкурса, в последние годы практически самоустранилось от него.  Если раньше наши дипломаты были активно причастны в странах поселения украинцев к конкурсу имени Яцыка, инспирировали там языковой марафон, принимали участие в праздниках украинского языка, вручали наши дипломы и сувениры тамошним победителям и призерам, то в настоящее время всего этого там нет. Общественные и просветительские активисты  организуют и проводят языковые турниры, но ни в одном из тех сюжетов нет украинских дипломатов. Это, на мой взгляд, также симптоматический момент — он подтверждает  никакое отношение Украины к своей диаспоре. Если бы Украинское государство относилось к своей диаспоре так, как украинская диаспора к нему, то — я убежден — статус Украины во всем мире был бы качественно другой. Потому что мировое украинское лобби было бы значительно мощнее или даже агрессивнее. Сегодня мир таков, что считается с этими вещами. В мире уже гораздо меньше демагогичного романтизма, в нем воцарились нескрываемый, циничный прагматизм и культ силы. И мы, если хотим выжить, должны с этим считаться. Как видите, все взаимосвязано, и наш конкурс имеет самое непосредственное отношение к таким, казалось бы, безнадежно далеким от него сфер существования украинской нации и в пределах своего государства, и за его пределами.

— За 20 лет своего существования конкурс сплотил вокруг себя немало выдающихся украинских  людей, которые  его активно поддерживают. Кого бы Вы в первую очередь среди них назвали?

— К сожалению, кое-кого из них уже нет среди живых. Начну с них. Это Павел Загребельный, который горячо агитировал за конкурс еще до начала его, рассказывал об аналогичных проектах в разных государствах, в частности, обстоятельно комментировал аналогичное действо в Китае. Это Анатолий Димаров, который постоянно принимал участие в разных сюжетах турнира и награждал победителей и призеров его. Это Джеймс Мейс,  вручавший свои премии победителям. Это целая плеяда основателей премий из диаспоры, среди которых назову имена Станли Питерсона, Марьяна Коця, Марии Фишер-Слиж, Леонида Лищины, Романа Колисныка из Канады, отца Ивана Шевцива из Австралии. Слава Богу, и в настоящее время с нами Леся Ткач (известна как писательница Леся Богуславец), славная дочка славного отца Дмитрия Нитченко, который был меценатом не всех ли украинских проектов в диаспоре. С нами Дмитрий Павлычко, чье страстное огненное слово звучит в театре имени Ивана Франко во время торжественных церемоний закрытия очередного конкурса и награждение его именинников. С нами Юрий Щербак, величайший писатель, государственный деятель и дипломат, который был активным пропагандистом конкурса в Канаде, когда занимал там пост украинского посла, и не перестал быть нашим активным помощником доныне. С нами уже упоминавшийся Павел Мовчан со всем коллективом «Просвіти», чьи областные отделения поставляют кадры и для тамошних жюри конкурса, и для уполномоченных представителей и координационного, и наблюдательного советов на местах. Я назвал только часть среди всех тех, кто помогает нам в нашей работе. В действительности таких людей значительно больше. Сам перечень их имен занял бы здесь много места. Прошу прощения у тех, кого не назвал при этой возможности.

ДОЦЕНТ КАФЕДРЫ УКРАИНИСТИКИ НАЦИОНАЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМЕНИ А.А. БОГОМОЛЬЦА ТАМАРА АЛЕКСАНДРОВНА ШЕВЕЛЬ И ЕЕ ВОСПИТАННИЦА, СТУДЕНТКА ІІ КУРСА МЕДИЦИНСКОГО ФАКУЛЬТЕТА №4, ПОБЕДИТЕЛЬНИЦА ПРЕДЫДУЩИХ КОНКУРСОВ АНАСТАСИЯ ГРУША НА ОТКРЫТИИ 20-ГО КОНКУРСА В КГГА

— Следовательно, за два десятилетия своего существования вокруг конкурса создалось мощное силовое поле  из национальной интеллигенции. Сегодня уже немного  позабылась  война координационного совета конкурса и патриотической группы его поддержки со всеми ветвями государственной власти за то, чтобы не облагать налогами премию победителей и призеров языкового марафона. Напомните, пожалуйста, для читателей тот сюжет.

— Несколько первых конкурсов премии их конкурсантов облагались налогами. Бессмыслица! Мародерство! Мы протестовали в письменных обращениях к президенту, премьеру, всей Верховной Раде. Объясняли: подавляющее большинство премиального фонда тогда было из диаспоры (это в настоящее время подавляющее большинство средств из Украины). Наше государство, подписывая  соответствующего характера двусторонние соглашения с США, Канадой, Австралией, где жило подавляющее большинство меценатов конкурса, легитимизировала и обязывалась придерживаться такого пункта: «не осуществлять двойного налогообложения». Человек в Канаде или в Австралии, получая плату,  выплачивал налог. И именно из тех денег, которые у него остались после налогообложения, он жертвовал в поддержку языкового проекта в Украине. А здесь налоговики-ловкачи, как коршуны, набрасывались на эти средства, посланные способным детям, и «откусывали» от них серьезные суммы. Одно из наших обращений ко всем власть предержащим Украины было особенно резким. Это уже была не просьба подойти к ситуации с налогами от премий, это было наше обвинение бездушного  и мародерствующего чиновничества. И поскольку обращение подписало до 200 известных во всей Украине людей (политиков, общественных деятелей, ученых, художников), то была создана целая комиссия, в которую вошли госсекретарь Минобразования и два вице-премьера, первый — по гуманитарным вопросам, второй — по евроинтеграции (была тогда такая должность). Конечно, это звучит комично: небольшая проблема, которую можно развязать в рабочем порядке за каких-то 20-30 минут, была раздута вплоть до таких масштабов. Но еще смешнее было дальше. Комиссия пришла к выводу о том, что снять налогообложение из детских премий юридически невозможно. Скажем, вице-премьер по вопросам евроинтеграции (не хочу называть его фамилию) глубокомысленно заявлял: «Видите, у нас очень много всяких льгот, а мы же стремимся евроинтегрироваться, и руководители соответствующих евроорганизаций выражают нам пожелание отказываться от распространенной системы льгот». Сегодня в это трудно поверить. Театр абсурда. Но действительно так было. Наконец мы, имея свое лобби в Верховной Раде, смогли инициировать рассмотрение этой коллизии на заседании парламента. И там было принято решение: вывести из-под налогообложения премиальный фонд имени Петра Яцыка. Все развязалось без всяких осложнений и дискуссий. Эпизод этот симптоматический, потому что он свидетельствует, что мы во всех делах творим себе непреодолеваемые препятствия и не слушаем голос трезвого ума.

Или еще такой эпизод. Когда только готовился старт первого конкурса, в недрах Института инновационных технологий и содержания образования родилась инструкция проведения конкурса и особенностей тестирования и премирования участников. Отдельно должны были тестировать по государственному языку представителей школ и вузов  с украинским языком обучения и отдельно — с русским и другими языками обучения национальных меньшинств. Поскольку нас с этим положением, разосланным на места, ознакомили с большим опозданием, мы не могли его сразу отменить — первый конкурс уже шел к своему финишу. Нам пришлось  (чтобы не подрывать авторитет Минобразования) выплатить одинаковые суммы премий и для победителей  в украиноязычных учебных заведениях, и для тех, кто победил в школах с другими языками обучения и вузах. А уже потом исполнительная дирекция Лиги украинских меценатов, неизменно возглавляемая известным писателем Михаилом Слабошпицким, наблюдательный и опекунский советы заявили Минобразования свой ультиматум: дальше по такому сценарию конкурс не будет проходить. В Украине один государственный язык, и перед ним все равны. И никакого послабления для представителей учебных заведений с другими языками преподавания не будет. То, что было заложено в сценарий проведения первого конкурса, создавало впечатление языковой шизофрении, политического дуализма в языковом вопросе. Нас энергично поддержала патриотическая украинская общественность. Функционеры, которые придумали замысловатый сценарий первого конкурса, были от него отстранены. Исполнительная дирекция и наблюдательный совет полностью перехватили у чиновников  инициативу, и под их контролем и до сих пор проходит конкурс.

— Помню, что было противостояние между Минобразования и исполнительной дирекцией Лиги по поводу жюри конкурса,  право формировать которое узурпировали министерские функционеры. Как выходили из этой ситуации?

— Выход напрашивался сам собой. Председателем жюри должен быть человек, независимый от Минобразования, и безупречно авторитетный в языковых вопросах. Именно такому человеку по согласованию обеих сторон делегируется право формировать жюри из тех кандидатур, которые, по мнению председателя, больше всего подходят для этого. Так возникла кандидатура директора Института украинского языка НАНУ, профессора, доктора филологических наук Павла Гриценко. Лучшей кандидатуры для этого не найти. Его авторитет и компетентность — это авторитет и компетентность жюри, полностью независимого и от Минобразования, и от Лиги. Равно как и полностью независимая от них глава наблюдательного совета Ирина Фарион.

— Конкурс в условиях войны — это очень сложно?

— Конечно, война наложила отпечаток на всю нашу жизнь и  не могла не отразиться на нашем проекте. Вот уже который год наш языковой марафон по известным причинам не проходит на Крымском полуострове. Из-за этого в  языковом турнире не принимают участия украинцы Российской Федерации. Да и у родителей и учителей больше тревоги в душе за завтрашний день и за судьбу государства. Это также не может не иметь своего влияния, но наш нациосозидательный проект живет. Мы не откажемся от него, ссылаясь на разные трудности и политические контексты. Язык — это также наше оружие. Признак нашего присутствия на планете.

— Следовательно, финиш конкурса в средине мая.

— 20-й финиш. Как всегда, на этом праздничном событии встретимся в столичном театре имени Ивана Франко.

— А после этого?

— А после этого — опять старт.