Водная феерия Версаля

Продолжение. Начало в номерах за 30, 31 мая, 5, 7, 14, 21 июня

О ШАРМЕ ФРАНЦУЗСКИХ ЖЕНЩИН

Слегка отвлечемся от маршрута. Мужская часть киевской аудитории (и часть женской ) все время пытает меня вопросом: «Что же такое шарм французских женщин?». Постараюсь ответить коротко.

Надо сразу заметить — красивых лиц в Париже дефицит. Этот город гораздо красивее своих обитателей. Самые интересные девушки — мулатки. То есть арабки, у которых уже наполовину европейская кровь. Они уже практически белые, только восточные черты выдают арабское происхождение.

Но вернемся к шарму (в переводе с французского — очарование). Если задаться целью и сказать себе: «Хочу увидеть женщину с шармом» — вряд ли это быстро получится. Такую задачу перед собой поставил мой сосед по номеру Михаил. Я говорю: «Отлично. Садимся в кафе недалеко от одного из самых крупных и дорогих магазинов Парижа — «Галери де ля Файетт» — и ждем в течение десяти минут «даму с шармом».

Мягкие бордовые стульчики нашего кафе стоят в полуметре от проезжей части. Проходящий мимо народ, кажется, того и гляди присядет к нам на столик. Честно обсмотрев за установленное время всех проходящих дам, для маскировки при этом потягивая кофе из микрочашечек, мы не узрели ни одной из категории «с шармом». В Киеве скорее можно обнаружить нужную особь подобным способом. Тоже касается и одежды. В столице высокой моды — на улице эту самую моду не встретишь. В Киеве, к примеру, гораздо больше со вкусом и нарядно одетых граждан обоих полов (преимущественно дам, разумеется).

Не сдавшись, однако в своем желании увидеть дам с «шармом», проникаем в «Галери де ля Файетт». И возле прилавков с разнообразным барахлом, нас ждал успех.

Это Нечто было заметно у пожилых парижанок. Можно любоваться тем, как они выбирают шляпки, как они двигаются в развивающихся маленьких шарфиках. Они не суетятся, в отличие от наших дам, не набрасываются скопом на что-то понравившееся, не копытят галопом в поисках чего-то крайне необходимого. Их движения уверенны, как у коралловых рыб в родной бухте. И шарм, возможно, это общая раскованность, умноженная на изящество. Женственность, не отягощенная физическим трудом или излишним напряжением.

Но опять же, что касается молодых девушек, у них такого рода гармонии — не видно. Вероятно, сработала феминизация. Унисекс. Мол, мы не хуже мужчин. Вот именно не хуже. Но всегда же были лучше!

О СВЯЗИ ЛЮДОВИКА ХIVС СОВРЕМЕННЫМИ ГАЗЕТАМИ

Утром на нашем автобусе «Неоплан» отправляемся в Версаль. Сказали, надо пораньше, а то к полудню там черно от туристов, берущих в осаду резиденцию Людовика ХIV.

На широкой мощеной площади расположился в виде опрокинутой буквы «П» величественный королевский дворец. Сделан он в стиле Лувра: трехэтажное здание с рядом аркообразных окон. Штурмуем его левое крыло.

Наши граждане заняли очередь за японцами, покорно стоящими гуськом. Минут через двадцать выяснилось, что те просто так стоят, а не в кассу. Сработал туристический инстинкт: если японцы — поблизости касса. Они стояли себе на крыльце, наверное, ждали кого-то. Явно не нас. Их, конечно, удивило, что к ним стали пристраиваться какие-то граждане. Но виду они не подали. Самурайская невозмутимость.

Касса, оказалось, в другом крыле дворца. И народу там уже скопилось порядочно.

Покупаем за 15 евро так называемую Музейную карточку с изображением носа и глаз Моны Лизы. Если вписать туда свою фамилию и дату — эта штука позволяет в этот день посетить без очереди любой из двадцати указанных музеев Парижа, где вход в среднем — 7евро. Двадцать галерей не осилите. А две-четыре — можно успеть. В общем, экономически выгодно.

Проникаем в Версальский дворец. Я читал, что в его архитектуре Людовик ХIV использовал модный сейчас принцип «прозрачности». А именно: с одного края дворца видно другой. Громадное помещение прекрасно просматривается с любой стороны. Король требовал, чтобы у него в гостях бывало как можно больше дворян. Чтобы все были на виду. Если просили за кого-то, кто долго не появлялся перед светлы очи Короля-Солнце, он с притворным недоумением спрашивал: «А кто это?» Таким образом монарх в корне пресек любую попытку заговора, доказав, что самая мощная крепость гораздо слабее «прозрачной» конструкции. Она глубже отразила человеческую психологию и продемонстрировала, что самая большая опасность — в отсутствии информации. Именно поэтому так важна роль нас — газетчиков. Ясно, дорогой читатель! Последнее два предложения — вдогонку теме.

В архитектуре дворца отразилась и национальная черта французского характера: стремление к роскоши, в рамках разумного. Все залы, они же и соединительные коридоры, небольшие в сечении, но кишкообразно длинные. Версальский дворец (как и Лувр) — это огромный тоннель, равномерно поделенный на помещения. Спальня короля такая же в ширину, как центральный Зеркальный зал. И если для спальни это туда-сюда, то для «банкетного зала» — тесновато. С одной стороны, хочется кутнуть, чтобы мир ахнул, с другой — помни об экономии.

Возле портрета Короля- Солнце экскурсовод объяснила, что Людовик ХIV имел некрасивое лицо, но при этом имел всех в своем распоряжении. Тут же показали зал, где висели золоченные портреты его любовниц. Фигуры трудно рассмотреть — слишком перегруженные на них наряды. Думается, этим без постороннего участия занимался сам король. Такие занятия нельзя доверять другим, даже находясь на высшем государственном посту.

Я набрел на вещь масштаба этой неординарной личности, сравнивавшей себя с государством. Это личный камин Людовика ХIV. В жерле этого стильного аппарата в качестве дровишек покоилось бревно. По этой детали вы можете судить о размерах «топки».

ОТДЫХ ПО-КОРОЛЕВСКИ

Пробежав по богатым залам, мы выскочили в не менее знаменитый Версальский парк.

Перед нами простиралось грандиозное пространство, заселенное фонтанами, статуями, дорожками и кубически подстриженными деревьями. Более того, французские садовники до того изощряются, что даже елочки подстригают, точно пуделей. После наведения марафета они представляют собой стволы, вокруг которых несколько зеленых шаров.

...Ссорятся молодые супруги из нашей группы. Обаятельная пухленькая девушка, теребя в руках только что купленный справочник, монотонно-назидательным голосом читала: «В 18-м году в Версале был подписан Версальский мир». «Дорогая, хватит подробностей, — говорит протестующим баритоном ее очкасто-ушастый, симпатичный муженек. — Какая я тебе дорогая! — возмущенно колышет она объемным бюстом. — Я же тебе все из книжки говорю, а не выдумываю!» После паузы она добавляет по-женски неотразимый аргумент: «Я же тебе не баснописец!»

Я зааплодировал.

Спускаемся по лестницам к хитросплетениям желтых дорожек. Привычного нам асфальта, тут точно так же, как и во всех французских парках, не было. Поэтому после дождя аллеи становятся похожими на стройплощадки: все усеяно следами паломников к прекрасному. Но в целом тут царит исключительно образцовый порядок. Это даже несколько пугает — кажется, здесь подстрижено и приведено к геометрическим пропорциям все: начиная от ландшафта и заканчивая певчими птицами. Для полноты картины не хватает дамочек в широкополых шляпах с нелепыми кружевными зонтиками. Несколько портят романтику спортсмены и редкие автомобили. А то забудешь в каком веке находишься!

Нам повезло — сегодня включают фонтаны (в пол двенадцатого каждого воскресенья). Собственно, и неработающие — завораживающее зрелище. Многочисленные мифические фигуры, вроде людей-жаб или нимф, отражаются в них, словно в озерах.

Но тут водяными сталагмитами взвились сияющие струи! Они внесли динамику стихии в рукотворную гармонию! Карусель водной феерии завертелась!

Особенно впечатляют бронзовые кони, рвущиеся из бело-голубой пены. Глядя на них, сразу приходят в голову привередливые кони Высоцкого.

Солнце смилостивилось и бросило пару лучей украинским паломникам. Через встроенные где-то динамики заиграла музыка Моцарта. Она настроила мысли на благородный лад и у туристов пропала какая-то лакейская дерганость движений. Вероятно, появилось ощущение, что это по твоей команде грянули оркестры и брызнули фонтаны. Каждый на мгновение почувствовал себя Людовиком ХIV. Захотелось, обозначив рукой круг, спросить хозяйским тоном: «Как вам, господа, у меня дома? Неплохо?»

Ответом прозвучала восторженная реплика выходящего за ворота туриста: «Так отдыхать — умереть можно!»