Встреча с Донецком

Недавно мне выпала возможность посетить Донецк. Хотя Донецкая область и соседствует с Днепропетровской, где я проживаю, но для меня Донецк был уже почти не Украиной — наверное, во многом из-за СМИ. Познакомился же я, наконец, с этим городом благодаря Германии. Германское федеральное министерство экономического сотрудничества и развития совместно с некоторыми другими немецкими организациями организовали всемирную интернет-паутину — Alumniportal — для всех, кто когда-либо учился в Германии, намерен там учиться в будущем, хочет найти работу или предложить ее другим либо просто желает иметь контакты с людьми, связанными тем или иным образом с Германией. Зарегистрировался на этом портале и я. От руководителя украинской части проекта — кандидата филологических наук Александра Белякова я получил приглашение на встречу-конференцию в Донецке, в которой участвовали зарегистрированные посетители портала с востока Украины. Эта встреча была прекрасно организована и успешно проведена 28 мая в Донецком национальном университете, на факультете иностранных языков. Присутствовали и выступили генеральный консул ФРГ в Донецке господин Клаус Зилликенс, а также представители некоторых других организаций, помогающих проекту «Алюмнипортал», в том числе и представители ДНУ.

О практических задачах и возможностях «Алюмнипортала» рассказал Александр Беляков, он же провел и практическое занятие для тех, кто еще плохо освоился с компьютером. В заключительной части встречи организаторы предоставили участникам возможность неформального общения. Насколько я могу судить, и организаторы, и гости остались довольны тем, что использовали эту возможность, чтобы здесь, в Донецке, встретиться с Германией и друг с другом. Кстати, в Донецке сотрудниками генерального консульства ФРГ ежемесячно устраиваются встречи для всех тех жителей, кто желает пообщаться на немецком языке с его носителями или между собой, — инициатива, достойная подражания.

Впрочем, согласившись принять участие в этой встрече, я имел и другую цель — познакомиться с Донецком, с его духом, который, если верить некоторым СМИ, является антиукраинским и бандитским. Так получилось, что до 1991 года в Украине я знал лишь Киев, Днепропетровск и Днепропетровскую область. Уже знакомство с Крымом поразило меня — он оказался совсем не таким, каким я представлял его себе по сообщениям СМИ. Затем, восемь лет назад, я впервые попал во Львов. Три дня в этом прекрасном городе стали для меня откровением: я влюбился не только в прекрасную архитектуру, но и в его жителей, в которых чувствовалось то, чего не хватает многим бывшим гражданам СССР: сочетание простоты в обращении с высоким уровнем культуры и с чувством собственного достоинства. Удивило меня и то, что во Львове довольно часто можно было услышать русскую речь, а некоторые продавцы охотно переходили на русский, если чувствовали, что клиент может что-то купить. Рыночные отношения делают людей терпимыми быстрее, чем не подкрепленные реальными действиями призывы политиков и разного рода агитаторов. После посещения Львова я стал горячим поклонником этого города, и, проживая в Крыму и слушая иногда совершенно несуразные обвинения в адрес львовян, не отмалчивался, а терпеливо разъяснял действительную ситуацию, советовал не слушать всякие домыслы, а просто съездить во Львов. Понравились мне и Винница, которую я посетил несколько раз, и Полтава.

И вот — Донецк. Еще планируя поездку, я поставил себе задачу — говорить только по-украински, даже если натолкнусь на чью-нибудь грубость или другие неприятности. Прямо на привокзальной площади я услышал довольно громкий украинско-русский суржик в исполнении двух мужчин сельского вида. Поскольку никто не обращал на них ни малейшего внимания, я сделал заключение, что суржиком жителей Донецка не удивишь. Тут же я наметил первый объект моего эксперимента — пожилую продавщицу кваса на привокзальной площади. Подойдя к ней, я поздоровался по-украински и заказал кружку кваса: она бросила на меня быстрый взгляд, в нем было легкое удивление, которое она пыталась скрыть. Я спросил, как добраться до университета (хотя знал это по описанию, полученному от организаторов мероприятия), а она очень вежливо отвечала по-русски. Никакой неприязни я у нее не заметил. Отойдя всего лишь метров на пятьдесят дальше, я обратился с тем же вопросом к мужчине средних лет, и он спокойно ответил по-русски. Зайдя в маршрутку, почти заполненную пассажирами, я спросил водителя по-украински, сколько стоит проезд, и он ответил мне, по нашим меркам вполне вежливо: «Полторы гривни».

Сев на заднее сиденье, я спросил молодого человека, сидевшего рядом, доеду ли я на этой маршрутке до университета, и он неожиданно ответил мне на украинском языке. Девушка, сидевшая впереди, повернулась и взглянула на меня и мою одежду — я понял, в чем дело. Жители Донецка значительно больше привыкли к суржику сельских жителей, чем к украинской речи человека, одетого в костюм с галстуком и держащего в руках портфель, а не куль с продуктами для продажи.

Сойдя с маршрутки возле университетского городка, я все так же упорно спрашивал, теперь уже у студентов, как мне попасть в главный корпус, хотя уже видел его. Все студенты отвечали очень вежливо, а один из них — на украинском языке. При регистрации участников конференции я тоже говорил по-украински; мне задавали вопросы по-русски, а я отвечал по-украински — и все прошло без проблем.

Во время неформальной встречи я познакомился с Антоном Литвиненко, студентом факультета иностранных языков ДНУ, и рассказал ему о своем эксперименте. Я спросил, не показалось ли мне, что в принципе в Донецке у большей части жителей отношение к украинскому языку вполне нормальное, и Антон ответил, что это действительно так, а количество недругов украинского языка он оценил примерно в одну десятую.

Вообще, студенты ДНУ — это современный свободный народ. Обойдя вокруг университетского городка, я увидел, что возле входа в один из корпусов в перерыве между парами самозабвенно целовалась влюбленная парочка, а в коридоре второго этажа главного корпуса во время перерыва под музыку магнитофона упражнялась пара любителей бальных танцев. Этих девушек и парней очень трудно снова загнать в «социалистический» или какой-нибудь другой лагерь.

Глядя на нынешних студентов, я вдруг вспомнил о событии сорокалетней давности. Какой переполох был на моей кафедре, когда в университетском буфете проректор по режиму поймал студентку пятого курса Ирочку, у которой я был куратором! Она совершила недопустимую вольность — пришла в модных в то время коротких брючках, которые назывались «бабочки». С ней были проведены три воспитательные беседы на разных административных уровнях, и она, по словам проректора по режиму, «осознала» свою ошибку. Мне до сих пор жаль эту девушку.

Я продолжил свой эксперимент и после завершения конференции. До самого отправления поезда я пользовался украинским языком свободно — и у меня не возникло никаких проблем. Впрочем, должен признаться: в Донецке мне удалось встретить человека, у которого украинский язык вызвал резкие отрицательные эмоции — этим человеком оказалась приехавшая в Донецк киевлянка. Конечно, это была чистая случайность — в Донецке, как и в любом другом городе, есть свои собственные ксенофобы и откровенные хамы; но факт остается фактом. Стоит также добавить, что желто-голубые флаги и цвета я встречал в Донецке не реже, чем, скажем, в Виннице или Полтаве.

В моем купе пассажиры оказались русскоязычными. Одна дама сразу же уснула, а с женщиной-психологом из Киева и шахтером из Красноармейска мы часа два разговаривали на русском языке об опасности, которая угрожает в Украине... украинскому языку и украинской культуре.

Но познакомился я и с донецким негативом. Не знаю, есть ли еще в Украине хоть один большой город с вокзалом, так плохо оборудованным информационной техникой. На вокзале со многими путями и платформами до сих пор нет электронного табло с указателями поездов, пути и времени отправления. Нет электронных указателей поездов и в подземном переходе. Узнать, на какую платформу прибывает твой поезд, можно только на слух — по объявлению диктора, которое часто заглушается говором людей и шумом поездов. А как быть иностранцам, которые чужой язык плохо воспринимают на слух? Или тем, у кого слабый слух? И не стыдно отцам города за такой вокзал?

Поразила в Донецке убогость выбора в газетно-журнальных киосках. Даже в Крыму я свободно мог купить многие украинские газеты, о существовании которых в Донецке жители и не подозревают. В симферопольских киосках мирно уживаются рядом газета украинских националистов, орган КПУ и откровенно пророссийская пресса. В Донецке — все по-другому. В университетском книжном киоске из произведений более или менее известных украинских авторов прежде всего бросились в глаза творения господина Табачника и книга, написанная при участии господина Семиноженко. Чего-либо менее официозного мне обнаружить не удалось. В прошедшее десятилетие отцы города и области явно старались уберечь дончан от тлетворного влияния остальной Украины и продолжают делать это и ныне. А остальная часть Украины — то есть почти все мы — не только смирилась с этим, но и стала помогать изолировать «донецких», объявив их «бандитами», «малороссами» и т.п. В результате в городе Донецк на официальном и неофициальном уровнях чаще слышно ту самую антиукраинскую одну десятую часть, чем остальные девять десятых, лишенных нашей поддержки. В Донецке много проблем, как и в любом другом украинском городе. В нем большая доля рабочих людей, трудяг, не избалованных жизнью. Если команда Януковича их обманет и не улучшит жизнь, то самых непримиримых противников нынешние руководители будут иметь именно в Донецке.

Выводы напрашиваются сами собой. Жители Донецка должны хотя бы раз в месяц иметь возможность общаться не только на немецком языке, но и на украинском. Или еще чаще. Поэтому украиноязычным интеллигентам и политикам следует ездить в Донецк, нужно иметь там друзей, коллег и приятелей на всех социальных уровнях. И при этом не обязательно переходить на русский язык, чего-то опасаясь.

Донецк — украинский город, и объявлять всех «донецких» «пророссийскими элементами» могут только предубежденные невежды, которым очень хочется полюбоваться собой и собственным патриотизмом. Украинским (и не украинским) патриотам, прежде чем писать или рассуждать о Севастополе, Донецке, Львове или каком-либо другом городе, было бы неплохо побывать там лично и пообщаться с жителями — тогда многие суждения были бы более объективными и убедительными.

Я же поставил себе новую цель: не пожалеть денег и времени и посетить Луганск; надеюсь, что мои кем-то внушенные мне предубеждения и против этого города рассеются, если я побываю там, хотя бы один-два дня.