Выбирают свободные

Общество, не идеальное, а скорее нормальное, декларированное в нашей Конституции как цель, называют обществом свободных. Вообще это общество имеет много других названий — открытое, информационное, дискутирующее, обменное и т.п. Давайте, читатель, назовем его и обществом выбирающих. Не о власти речь, точнее, не ней только. Власть выбирают не часто, и об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Сегодня речь о выборах, так сказать, перманентных. О выборах, характеризующих способ жизни, наиболее адекватный человеческой сути.

Каждому человеку ежедневно приходится решать жизненные проблемы и проблемки. И всякий раз — это выбор. Политические устройства можно разделить на виды по разным критериям. Важнейший из них — это объем решений, которые принимает частное лицо касательно обстоятельств своей жизни. И тогда выйдет, что на одном полюсе — демократия, где этот объем максимально возможный, на другом — тирания. Недавно знакомый компьютерщик решал проблемы моего ПК. А мне сказал: «Вы пока идите, порешайте свои вопросы. Часа через два зайдете, все будет ОК». Паша слишком молод, чтобы знать о тех временах, когда возникло это сакраментальное «решать вопросы». И в чьей лексике оно впервые появилось. Тогда мало кто решал свои вопросы. Разве что ерундовые, к примеру, борщ съесть в обед или рассольник. Основные наши вопросы решали за нас другие. Взять хотя бы завод. Сырье и оборудование поставят, укажут, что делать, готовую продукцию отгрузят и распределят, кому надо и кому не надо. Исходя из принципа: дадим потребителю не то, что он хочет, а то, в чем он нуждается (по мнению дающих). А как обстоит дело в экономике рыночной? Где взять, что изготовить, кому продать — там это действительно проблемы. Специалисты говорят, что экономику США инвестируют не финансовые магнаты (наша мечта), а все население страны, играющее на акциях. Это и есть так чтимое Фридрихом Хайеком состояние, когда планированием народного хозяйства занимается не пресловутый Госплан, а сам народ. Миллионы людей заняты проблемой выбора. А выбор — это конфликт предпочтений, перспектив. Конфликт самый острый из всех возможных, ибо он внутри, в нас самих. Тут — борьба влечений. Выбрать это, значит потерять то. А если то окажется лучше?

О, сколь тягостно бремя выбора. И как понятно состояние несчастной дамы из гоголевской «Женитьбы». «Никанор Иванович недурен, хотя, конечно, худощав; Иван Кузьмич тоже недурен. Да если сказать правду, Иван Павлович тоже хоть и толст, а ведь очень видный мужчина. Прошу покорно, как тут быть? Балтазар Балтазарович опять мужчина с достоинствами. Уж как трудно решиться, так просто рассказать нельзя, как трудно! Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Батазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда решилась».

Хочется и этого, и того. Но иметь все вместе порой никак не получится, возможности исключают одна другую. Не случайно элемент драматизма в сказках и романах создается ситуацией выбора. Вот, богатырь в чистом поле у трех дорог, вот предлагаются три желания, а выбрать надо одно. Или царь, подслушавший обещания трех девиц, прявших поздно вечерком. Ему тоже выбирать. А любовный треугольник в романах, когда только два «угла» допущены общественной моралью. Сплошные выборы, и все — или с надрывом, или с холодным расчетом, в трудах чувств и рассудка.

А выбор нравственный? Убить старушонку и решить свои проблемы или следовать заповеди, но прозябать и умереть в безвестности? Погодите, не свои проблемы, общечеловеческие проблемы будут решены Родионом Романовичем через убиение старушонки! А потому, может, все-таки убить? Так идет процесс deliberatio (делиберации), размышления, обдумывания. Размышления как взвешивания «за» и «против» (от libra — весы). А в конце, когда чаши весов успокоятся, исчезнет свобода. Все, выбрали. Потому-то и де-либерация, т.е. утрачивание свободы («де», как известно, придает слову противоположный смысл). Не от того ли так тягостен выбор, что человек не хочет лишаться свободы, в смысле открытости будущему. Сделав выбор, определившись, он, может быть, жалеет об утраченных возможностях. И то, что он получил, уже не столь мило. Человек жаден, он хочет и того, и другого, и третьего вместе.

Размышляя над феноменом выбора, мы можем увидеть в новом свете привычные вещи, понять изменения в системе ценностей. Почему на первое место среди факторов социального бытия сегодня выдвинулась информация, знание? Важность информации в обществе выбирающих не в том, что человек хочет знать из любопытства, а в том, что информация влияет на исход выборов, которыми он каждодневно занят. Чем больше информации, тем эффективнее выбор. Но одного объема мало, важно качество информации. И становится ясно, почему в обществе выбирающих столь огромное значение придается правдивости, достоверности информации. Наш человек, поживший полгода в США, с удивлением обнаружил повышенную чувствительность американцев ко лжи. Там многие ваши данные о себе, которые вы сообщаете, не требуют, как у нас, подтверждений в виде многочисленных справок, вам доверяют. Ибо доверие упрощает формальности. Но при обнаружении намеренной лжи, пусть в какой-нибудь мелочи, у вас могут возникнуть серьезные проблем. С вами просто не захотят иметь дело, в банке, при устройстве на работу и т.п. Выходит, что врать не просто неприлично, врать накладно. Так отношения в деловой сфере формируют этику.

Воздержаться от выбора не значит игнорировать выбор. Мы обычно воздерживаемся, когда ощущаем недостаток информации, или когда информация «за» уравновешивается информацией «против». К чему приводит такое воздержание, показывает случай с Буридановым ослом. Он никак не мог решить, какую охапку сена выбрать, справа или слева, и в результате плохо кончил. Его печальный опыт указывает на то, что при подлинном выборе информации всегда не хватает. Иными словами, выбор — это всегда рискованное предприятие. Ослу, говорят, надо было подбросить монету, отдаться воле Случая. Гоголевская дама, кстати, так и решила: «Я думаю, лучше всего кинуть жребий. Положиться во всем на волю Божию: кто выкинется, тот и муж».

Действительно, самое захватывающее в выборе — это риск. Прекрасный пример — азартные игры. Риск есть что-то необычайно притягивающее, увлекающее человека. В игре — неопределенность и возможность мгновенно получить фантастически огромные ценности. Или их же мгновенно лишиться. Возможно, поэтому ситуаций с риском часто обставлены мистически. Судьба, Рок...Кто-то всезнающий может подсказать правильный выбор. Вспомним «Пиковую даму».

Не всякому по плечу напряженность выбора и риск. Здесь всплывает тема послушания. Послушный избавлен от необходимости принимать собственные решения. Он как бы пользуется внешним разумом. Кто-то решает за него, но ему во благо, тот, кому он доверился. На уровне обыденной жизни против этого нечего возразить. Но можно заметить, что отказом от выбора человек изменяет своему предназначению в метафизическом смысле. Он лишает себя свободы, вдохновения, радости творчества, потрясающего переживания собственных открытий, свершений и отчаяния от собственных ошибок. Так что и здесь выбор — послушание или дерзновение? Вы скажете: и то, и другое в меру. Пожалуй, так, но мне по душе дерзновение.