«Я горжусь, что мне выпал шанс защищать родную землю»

Во второе воскресенье сентября в Украине отмечают День танкиста. С началом войны на востоке дни танкистов, разведчиков (был в начале сентября), десантников и других родов войск стали не просто узкими профессиональными праздниками военных. В эти дни у украинцев есть кому позвонить и кого поздравить. А главное — поблагодарить.

У нашего издания сложились особые отношения с 3-м отдельным танковым батальоном «Звіробій». Именно в нем служит друг «Дня» Артур Степаненко с позывным «Сокіл», именно туда мы передавали наши книги и открытки, а танкисты звонили и благодарили. А мы благодарили их. Время от времени мы общались и с заместителем командира «Звірбою» Александром Буйволюком — всегда веселым и приветливым байкером и путешественником. Но это были короткие разговоры по делу, и как-то не было случая обстоятельно пообщаться с этим неординарным человеком. Поэтому День танкиста стал прекрасным поводом позвонить заместителю комбата и немного расспросить о буднях танкистов на этой войне.

«МОЙ МОТОЦИКЛ СЕЙЧАС СО МНОЙ НА ВОЙНЕ»

«В мирной жизни я был, скажем так, многосторонним человеком. Работал в аграрном секторе — я больше 20 лет занимаюсь семенами овощей, газонных трав, цветов... Я был директором компании, которая занималась сортовыми семенами. До того работал в известной голландской компании. По образованию я агроном. Последние лет  десять я руководил этими агропроцессами в разных странах. Я работал в Средней Азии, в России, в Украине как руководитель представительства компании за границей. Кроме работы — я еще и путешественник, мотоциклист. В свое время я объездил всю Среднюю Азию, Норвегию на мотоцикле. Был еще когда-то такой проект  — деревянная ладья «Русич», я принимал участие в составе одной из команд, и мы дошли до Бали. Это был экстремальный проект. Но это мне нравилось, я этим жил. И надеюсь, что когда-то вернусь к этому. Мой мотоцикл сейчас со мной на войне, я его использую для коммуникации с подразделами», — начинает свой рассказ Александр.

Когда его мобилизовали, он без колебаний покинул высокооплачиваемую работу и отправился в учебный центр «Десна». В это время как раз формировался танковый батальон. «В батальон я попал с первого дня его формирования, и вместе с ним попал в зону проведения АТО, — рассказывает Буйволюк. — Я пришел в батальон командиром взвода. Потом, когда возникла необходимость, меня поставили командиром роты, а уже потом — немножко побыл замполитом, потом заместителем по тылу. У командира батальона есть пять заместителей, и я — один из них. Если точнее — я заместитель комбата по тылу. У нас нет такого четкого распределения обязанностей, потому мне приходилось и в разведку ходить,  и бойцов из поля боя вывозить, и 200-х наших домой отвозить...

Чему именно танки? Когда я учился в институте, то у нас была военная кафедра со специализацией — танкист, потому, собственно говоря, и попал в танковое подразделение.

«ВЫПОЛНИЛ ЗАДАЧУ И ВЫИГРАЛ БОЙ»

Александр Буйволюк рассказывает, что сейчас, к счастью, уже нет таких танковых боев, которые были во время Второй мировой войны. Но все же без танков на этой войне не обойтись.  «Если мы вернемся к истории Второй мировой войны, то сейчас на востоке идет война другого типа. Я надеюсь, что не будет таких танковых битв, как были во время Второй мировой, например, под Прохоровкой или под Бродами. Это уже история. А сегодня танки используются или для поддержки пехоты, или для работы на определенных позициях для того, чтобы поразить противника. Танкиста достаточно трудно «выковырять» из-под брони, потому мы можем успешно прикрывать наших соратников — пехотинцев», — рассказывает заместитель комбата.

О боях, в которых принимал участие «Звіробій», Александр пока рассказать не может.  Говорит: «Не совсем, по-видимому, было бы корректно демонстрировать, что наше подразделение принимало участие в той или иной военных операциях, в той или иной битве...» Но немного подумав, схематически пересказывает историю одного боя, чтобы объяснить, как они воюют. «Не так давно вблизи города М., где проходили активные бои, одно из наших подразделений успешно оборонило местечко и поразило противника, который атаковал наши позиции. То есть, выполнил задачу и выиграл бой».

«БОЛЬШИНСТВО НАШИХ ТАНКИСТОВ — ЭТО АБСОЛЮТНО МИРНЫЕ ЛЮДИ»

«В нашем батальоне танкисты — это очень разные люди. У нас фактически 99,9% — это мобилизованные, кадровых военных нет. Командир батальона тоже мобилизованный человек, одно время он был военным, но уже был на пенсии на момент мобилизации. Большинство наших танкистов — это абсолютно мирные люди, которые, когда наступило время, вооружились и пошли защищать страну», — рассказывает о своем батальоне Буйволюк. На вопрос, может ли каждый быть танкистом, отвечает, что, в принципе, да, если позволяют физические данные.

«Очень сложно высоким людям, крупным людям. Я тоже немаленький (смеется). Когда-то был норматив по отбору в танковые войска  — это должны были быть люди ростом до 1,70 м., и весом не более 65 килограммов. Когда мы учились на военной кафедре, то были 18-летними хрупкими юношами, а теперь, когда нас мобилизовали, многим из нас по 40—50 лет, мы возмужали, стали и более высокими, и крупными. А в танке — достаточно мало места. Это если говорить о физиологических моментах. Есть еще психологические моменты, — объясняет боец. — Я, например, люблю экстремальный спорт, экстремальные          путешествия, так для меня не проблема жить в экстремальных условиях. Но все равно из любого путешествия мы возвращались домой, в комфорт. На фронте не так. Практически всем бойцам достаточно трудно акклиматизироваться, потому что это не твой дом с отоплением и всеми удобствами, не твоя привычная и комфортная обстановка. Но все мы приспосабливаемся, привыкаем, при возможности налаживаем свой быт более-менее, и сживаемся с этим всем. Танковая специфика            — это железо. Это большое железо, это ремонты, потому что техника отечественная и недостаточно новая, потому ремонты — наша постоянная работа. Но сравнительно несложная, потому с этим управляемся сами. Несмотря ни на что, наши танкисты больше десяти танковых двигателей поменяли вообще в поле. Мы справляемся».

ИМЯ ДЛЯ ТАНКА

«Когда вы общаетесь с техникой, хочешь ты или нет, возникают определенные отношения с этой машиной. Начинаешь верить, что она живет, что имеет свой характер, — рассказывает Александр Буйволюк. —  А оно действительно так и происходит. Каждая имеет свой характер и нуждается во внимании и общении. Это не только с танками, это если ты ежедневно общаешься с какой-то машиной  — или это собственный автомобиль, или это мотоцикл, — начинаешь видеть в ней живое существо и даешь ему имя. Имена очень разные  — от имен любимых женщин, дочерей, матерей, до каких-то собственных ассоциаций, киногероев и тому подобного. Это — обычная вещь. Хотя, с точки зрения распознавания танка как объекта на поле боя, это не совсем правильно. Противник же тоже это видит. И если там будет название, и вот идет команда по радиосвязи, что «Виктория, пройдите влево на столько-то градусов, на столько-то метров», то противник может все увидеть, сопоставить и понять. Поэтому, как правило, когда идем в бой, то эти названия мы прячем — закрашиваем, закрываем».

Это — все. Никаких других особых традиций или суеверий сугубо танкистских Буйволюк вспомнить не может. Да и, отмечает, на передовой совсем нет времени обращать на такое внимание. «Даже если есть какие-то суеверия, и они указывают, что сегодня лучше не садиться за руль, ты же не можешь не сесть, когда у тебя есть боевое задание (смеется). Мы мужчины, которые делают свое дело, потому на суеверия времени нет».

«ДОВЕРИЕ К АРМИИ И К ГОСУДАРСТВУ НУЖНО КУЛЬТИВИРОВАТЬ»

Александр Буйволюк говорит, что ему повезло иметь опыт путешествий. Этот опыт в настоящее время очень помогает на передовой. «Любое путешествие — это общение с абсолютно разными людьми в абсолютно разных обстоятельствах. Поэтому коммуникабельность с любыми людьми на любых уровнях — это основное, что я обрел и радуюсь, что оно у меня есть. Ну, собственно говоря, это помогает всюду. И в бизнесе, и на поле боя. Общение со многими людьми приводит тебя к общим знакомым. Я уверен, что многие бойцы с моего батальона, покупая семена, приобрели то, что я развивал и привозил в Украину. Мне как агроному есть о чем пообщаться с бойцами, потому что  большинство из них — люди из сел. У нас довольно часто бывают дебаты по поводу того, как выращивать овощи, можно ли такой урожай получить, или нет. И тому подобное. Это — живое общение, которое бесценно в стрессовых условиях. Еще мне как байкеру интересно пообщаться с кем-то молодым, потому что большинство мужчин или имели, или мечтали иметь мотоцикл — и нам есть о чем поговорить, — улыбается Буйволюк. Боец добавляет, что его аграрный бекграунд помогает, в частности, и в построении коммуникации с местными людьми на востоке.

«Это помогает мне найти общий язык и с местными фермерами. Потому что волей-неволей, повсюду поля, земля людей, которые к нам обращаются с разными просьбами. И мы к ним обращаемся. Общение происходит ежедневно. Когда приходишь и говоришь: «Да, ребята, успокойтесь, я агроном, такой же, как и вы. Что здесь за проблемы?» И это сразу сокращает дистанцию в общении».

Буйволюк рассказывает, что его батальон пытается помогать местным людям. «Передаем и от себя, и от волонтеров разную помощь пенсионерам, школьникам, семьям с маленькими детьми, многодетным семьям. Потому что за нами стоит вся страна, а есть очень много людей, которые остались наедине с этими бедами, и им нужно помочь. С одной стороны — это просто помощь. С другой — это добавляет доверия к ВСУ, а это доверие к армии и к государству нужно культивировать. Но, конечно, прежде всего, движущий момент — это просто помощь людям, которые попали в сложные условия».

«ВОЙНА — ЭТО 95% РУТИНЫ»

«Я достаточно много лет проработал за границей, будучи руководителем иностранного представительства. Для меня эта война —  боль, потому что для меня родная земля начинается не в том месте, где я родился или где я в настоящее время живу, а от самой границы, — рассказывает Александр. —  Когда-то я работал в Ростове и ездил домой через Пески. И когда я пересекал границу Украины, — каких-то сто метров  — я уже чувствовал, что я дома, что здесь все родное — и земля другая, и люди другие, и отношение к тебе другое. Для меня эти места, где мы воюем, а я там был в мирные времена по работе, вызывают ощущения боли. Но защищать свою землю — это то, что каждый мужчина должен делать.

Я горжусь тем, что мне выпал шанс защищать родную землю. Потому что не каждому вообще такой шанс выпадает в жизни. Мы все должны быть теоретически к этому готовы, но далеко не всем выпадает такой шанс. Кто идет в армию — не все попадают на передовую. Есть службы, которые должны сопровождать, обеспечивать военнослужащих, охранять склады. А это все, поверьте мне, достаточно тяжелая рутинная работа. Кое-кто думает, что мобилизовавшись, сразу попадет на передовую и станет героем, что он действительно достоин того, чтобы его оторвали от обычной жизни и отправили на войну. Но в действительности, война — это 95% рутины, подготовки к каким-то действиям, событиям. Это очень трудно. А представьте себе тех ребят, которые попали в тыловую часть и которые должны обеспечить боеспособность передового подразделения...»

Буйволюк рассказывает, что больше всего на войне шокируют и потрясают потери. «Я вчера еще общался с молодым парнишкой, которому 23 года, а сегодня его уже не стало. Я стараюсь об этом меньше вспоминать, но когда ты на руках выносишь тело товарища, а затем привозишь домой, и мать в тебе видит офицера, командира, который не уберег, — это очень сложно. Но это — последняя дань, последняя честь, которую мы должны отдать нашему побратиму, — как бы тяжело нам не было. А все остальное — это просто работа, которую мы делаем», — говорит замкомбата.

«ПОКА СТРАНА НУЖДАЕТСЯ ВО МНЕ, Я ОСТАЮСЬ НА ЭТОЙ ВОЙНЕ»

Александр Буйволюк в который раз отмечает, что война на Донбассе — другая. «Если мы до этого всего формировали представления о войнах из фильмов, картинок каких-то, где показывали героизм, и в детстве представляли себя героями, играли с автоматами, то в настоящее время мы увидели, что это — беда, горе. Мы защищаем свою землю и, собственно говоря, я буду ее защищать до тех пор, пока мы ее не освободим. Пока страна нуждается во мне, моих знаниях и умениях, я остаюсь на этой войне. По меньшей мере, на полгода. Потому что ВСУ нужна моя служба, потому демобилизация моя пока отодвигается, — рассказывает он. — Но наши ребята в настоящее время действительно в приподнятом настроении, потому что наш батальон частично начинает идти на ротацию. Бойцы едут домой, где их ждут семьи, родители, дети, жены, хозяйство, за которое нужно взяться, засучив рукава. У меня частный дом, и работы всегда хватает. А в сельском хозяйстве —  это еще больше работы и усилий. Это сейчас на плечах жен, родителей, и им  просто необходима помощь мужчин».

После войны боец планирует вернуться к своей мирной жизни. «Но представить когда придет мир, в настоящее время сложно, — говорит Александр. — Я думаю, что когда-то, спустя  годы, будет определена какая-то дата окончания этой войны. Я  уверен, что  очаг войны постепенно угаснет, как только в него перестанут подбрасывать «дрова»... Днем победы разве что можно будет назвать тот день, когда нашу территорию покинут российские военные. И то — это не будет днем победы, это, скорее, будет днем окончания войны. Я много работал в бывших странах Советского Союза — в Азии, на Кавказе, в России. Я видел там последствия конфликтов, которые разжигало соседнее с нами государство. Все эти конфликты не разрешены, а только заморожены. Потушены, как костер, который может в любой момент вспыхнуть. Это  затишье. Но это не победа, не завершение войны. А я хочу, чтобы у нас было само завершение, полная очистка нашей земли от захватчиков».

В конце разговора Александр Буйволюк говорит: «Не все должны мобилизоваться и идти на войну, но каждый должен ответственно и очень хорошо делать свою работу — печь хлеб, учить детей и тому подобное. Мы должны мобилизовать свои силы, и еще с большим вдохновением работать. Если наступит время и ваше присутствие будет необходимо на фронте, тогда нужно идти и четко понимать, что твоя  деятельность там — важна для окончания этой войны. Но сегодня  люди во всех городах должны четко осознать: у нас война. Настоящая война».