«Я знал: что людей, которые помогут, будет совсем немного...»

Заброшенное помещение бывшей больницы оказалось нужным лишь... католическому ксендзу, который собирается интегрировать два государства в маленьком пограничном волынском селе.

В ЗАМЛЫНЬЕ: УТЕШИТЬСЯ

Сюда и до сих пор ведет совсем разбитая дорога, недостатки которой однако компенсируют исключительной красоты пейзажи. Поэтому этим летом отец Ян Бурас едва ли не каждый выходной принимал в своей временной резиденции в Замлынье группы отдыхающих из Луцка. Вот и в субботу и воскресенье перед нашим приездом здесь побывало едва ли не полсотни (!) человек. В один день — 20, в другой — 26. Это семьи из Луцка, которых объединило и польское происхождение (хотя не все его имеют), и принадлежность к католической вере, а также личность отца Яна, который за время служения настоятелем кафедрального собора святых Петра и Павла в Луцке обрел много сторонников. Хотя Замлынье находится в том уголке Волыни, который можно назвать самой настоящей глухоманью, однако отсюда до Евросоюза, то есть до границы с Польшей, — только шесть километров, а в пограничных селах своя особенная аура. Вокруг бывшей туббольницы, помещение которой ныне и реставрирует ксендз, растет красивый лес, рядом течет речушка Неретва с живописными берегами. О медицинском заведении здесь уже давно ничего не напоминает, а двухэтажное сооружение постепенно приобретает европейский лоск.

Ныне для отца Яна уже обустроено помещение (которое одновременно и кабинет, и комната), и ремонтные работы в корпусе идут полным ходом. Но первую зиму в Замлынье он жил еще в заброшенном помещении совсем один.

— Было очень холодно! Выписал из Польши электрообогреватель, чтобы отапливать эту комнату и кухню, но он обходился очень дорого. Топил камин. Дрова заготовлял и рубил сам, хотя, признаюсь, не привык к такой тяжелой работе. А что, если у каждого человека две руки! — отец Ян, наверное, всегда настроен оптимистично. — Однако не раз хватался руками за голову, думал: и где я на старости лет оказался?! Я знал, что будут моменты, когда буду очень жалеть, что здесь оказался. Знал, что людей, которые станут помогать, будет совсем немного. Что большинство будет приезжать, чтобы полюбоваться этими чудесными местами, потому что здесь действительно красиво...

То, что задумал сделать в Замлынье Ян Бурас, он сам называет мечтой. Причем мечтой фантастической... В маленьком волынском селе должен появиться не более не менее: Международный экуменический Центр интеграции.

— В первую очередь хочу построить дом, в который бы приезжала молодежь. Разных конфессий и разных вероисповеданий. Уже каждый уикенд приезжает много людей. Как замечательно пообщались в неофициальной обстановке работники нашего консульства из Луцка! Но такие посетители утром заехали — вечером уехали. Сначала хотел открыть Дом для одиноких матерей, которые родили ребенка и не имеют крыши над головой. В Польше такие программы действуют при каждой епархии. А позже мне сказали, что такая программа в Украине, к сожалению, нереальна. Я мог бы принять таких мам, и они жили бы здесь на протяжении года. Но в Польше местная власть находит им жилье и работу, будут ли делать это здесь?.. Тогда я подумал, что пусть бы еще был и Дом спокойной старости, потому что здесь есть два дома. Но я не знал, что это так трудно воплотить в жизнь. Мне сказали: есть закон, который запрещает два учреждения — для детей и престарелых — на одной территории. Так они бы и не были рядом, а на расстоянии. Зато было бы общение между поколениями, своеобразная интеграция. Ведь связь между поколениями разорвана и у вас, и у нас. Даже в семьях...

За образец отец Ян брал такие же заведения в родной Польше. Включив современный компьютер, он показывает мне один из таких центров. Это бывший дворец, из которого «при коммуне» сделали... свинарник. Теперь в течение года здесь отдыхают, оздоравливаются, находят друзей до семи тысяч детей из Польши, Украины, Словакии... Шикарные помещения, собственный зооуголок, лошади, на которых возят детей...

— Замлынье географически находится в треугольнике, вокруг которого —Украина, Польша и Беларусь. А если дети разных народов пообщаются, то между ними уже никогда не будет вражды. Работая на Львовщине (отец Ян восстанавливал костел в Золочеве. — Авт.), я принимал детей из Голландии. Через две недели они так подружились с нашими детьми, что общаются до сих пор: хотя уже давно выросли и имеют своих детей, но дружат семьями. Да и местная, замлыньевская детвора, — только приедут лучане — уже тут как тут. Почему вы возите украинских детей в Польшу, а польских у себя почти не принимаете? Почему нельзя показать им такое прекрасное место и подружить с вашими детьми?.. Важно не только руины вернуть к жизни, а важно то, что когда-то в этом месте будет делаться добро, — размышляет отец Ян.

А ЕСЛИ БЫ НЕ ПОЛЯКИ?..

К ближайшему населенному пункту, в котором и сельсовет, — Штуня — от Замлынья восемь километров. Нет церкви, ходят в такую даль в Штунь, нет и школы, а детей довозят специальным автобусом. С закрытием туббольницы на удивление живописное село, в котором теперь проживает 202 человека, постепенно получило статус неперспективного. Печальной страницей в его истории является межнациональная резня в конце Второй мировой: на хуторах жило немало так называемых польских осадников... И сегодня еще есть в Замлынье люди, которые могут рассказать об этой беде.

Сооружения, которые теперь возвращает к жизни польский ксендз,— это бывшие помещения пограничной комендатуры. Ее построили в 1944-м. А через 10 лет здесь открыли не что-нибудь, а санаторий, потому что прекрасное место этому только способствовало. Впоследствии его сменила противотуберкулезная больница, в которой главным врачом сразу после мединститута начинал свою трудовую деятельность Владимир Иванович Бачинский, известный на Волыни медик, ныне главный врач хосписа. Припоминает, что в больнице было целое хозяйство: 15 гектаров земли, для обработки которой держали четырех лошадей. Сами выращивали овощи. Ухаживали за прилегающим парком, прокладывали аллеи, которые сохранились до сих пор. Тесть Бачинского, хороший кузнец, занимался работами в котельной. Погреб разместили в... доте, которых здесь, в пограничье, хватает. Провели паровое отопление, водопровод, построили внутренние туалеты (это семидесятые годы прошлого века!). Все — своими силами, и главный врач часто сам выполнял малярно-штукатурные работы. А в свободное время молодые медики выступали в окружающих селах с концертами. Владимир Иванович — в качестве конферансье, жена его — бандуристка, руководила хором. Туббольница давала работу половине села, ведь в ней было сто койко-мест. Владимир Иванович вспоминает, что у них в больнице даже делали больным томографию легких, закупив специальную приставку к рентгенаппарату, и она была единственной сельской больницей в Украине, где проводили такое необходимое обследование. Исцелению пациентов способствовала и сама природа.

А закрыли медицинское заведение на заре украинской независимости, когда сокращали коечный фонд. Впоследствии помещения, которые относились к областной коммунальной собственности, бесплатно передали благотворительной католической миссии «Каритас». Миссия сначала просила помещение на Свитязе, но ей оно не подошло. И, чтобы утешить, отдали Замлынье... Напрасно теперь говорить, что такие огромные помещения, в таком благодатном крае, где чистая экология, где есть река и лес, можно было использовать с большей пользой для волынской общины. Отец Ян Бурас недавно получил еще и бумаги на четыре гектара земли (бесплатная пожизненная аренда) для обслуживания заведения, которое он здесь устроит. Дали ли бы в Польше гражданам другой страны хотя бы четыре квадратных метра такой земли? Да ни за что.

— О том, что «поляки забрали наше», слышать приходилось часто, — говорит отец Ян Бурас. — Мне рассказывали, что даже в Киеве, в вашем правительстве или в другом важном учреждении, спрашивали: а чего это поляк здесь хозяйничает? Но ответ был такой, какой вы и сами скажете: если и мы его оставим, то оно здесь просто пропадет! Сельский председатель из Штуня прямо сказал мне: если ничем вам не помогу, то мешать точно не буду. Местные относятся к нам очень хорошо. Я не привык к тяжелому физическому труду, так есть четверо ребят, которые из села придут и всегда помогут. Приносят женщины нам молоко, хлеб домашний пекут для наших гостей, хотя я хотел бы иметь в будущем такую же печь у себя, чтобы выпекать такой вкусный хлеб.

С 2002 года, с тех пор, как бывшую больницу передали католикам, она так и стояла пустотой. Отец Ян, у которого дипломы Перемышлянской высшей духовной семинарии и Люблинского католического университета, приехал в Украину в 1990 году — но только на год! Однако пробыл аж девять, восстановив едва ли не из руин неремонтируемый со Второй мировой войны костел в Золочеве.

— Мы начинали в мае, и люди говорили: это невозможно, отче! А в ноябре мы уже служили в восстановленном костеле. Это моя гордость!

Из благодарной золочевской общины ныне в Замлынье супруги Славинские, которые помогают ксендзу по хозяйству. После золочевского периода отец Ян еще отбыл в Польшу, но потом опять вернулся в Украину.

— Меня привезли в Замлынье, чтобы я посмотрел на эти помещения. Я понял, что восстановлением их заниматься никто не будет, потому что это непросто. Мне стало жаль, и с 2008-го я уже здесь!

В его компьютере есть снимки того времени. Помещения без окон, лес подошел почти вплотную... Пани Мария Славинская вспоминает, как долго они сначала очищали окружающий лес, пока смогли заняться помещениями. А пан Ян начинал с... обустройства туалета. Потому что приехал приятель из Польши, с которым вместе работали, и был шокирован, когда на вопрос, где туалет, Ян, шутя, показал во двор: выбирай любое дерево! Начиная свою работу, ксендз надеялся и на средства Евросоюза, потому что архитектор из Луцка, который по его просьбе просчитал объем грандиозной работы, уложился в сумму девять миллионов. Однако теперь финансирует проект сам отец, его многочисленные друзья, благодарные прихожане, единомышленники, а также дядя в Польше, который проникся настроением Яна и тоже хочет приобщиться к хорошему делу.