Забытые и заброшенные

«День» — одно из немногих изданий, которое до сих пор ведет летопись агрессии России против Украины, публикуя истории о погибших воинах, записывая беседы с теми, кто вернулся с фронта или собирается туда после очередной ротации, а также с боевыми командирами, которые оценивают развитие нашей  армии.  Пожать руку каждому из тех, кто стоит на страже нашего мира и спокойствия, задача — нереальная.  Только в рядах ВСУ служит около 370 000 военнослужащих.  Поэтому традиционно редакция отдает одну из «Корон» «Дня» — воинам российско-украинской войны, благодаря каждого из них за мужество, патриотизм и верность Родине.

***

Первые потери на российско-украинской войне каждый из нас воспринимал как личные.  Матерей и жен погибших старались поддержать — кто добрым словом, кто деньгами, для детей воинов готовили подарки на Рождество: хотелось сделать приятный сюрприз.  Таких инициатив поддержки на самом деле возникало много как на местах, так и на общегосударственном уровне.  Мотивация в том, чтобы семьи атовцев не чувствовали себя брошенными и забытыми.

Сейчас же возникают новые социальные проекты, снова по инициативе общественного сектора, но другого направления — для сохранения памяти о тех, кто отдал свою жизнь за страну, для поддержки детей и женщин в семьях атовцев.  Оказывается, часто матери и жены требуют элементарного внимания местных властей, соседей и даже родных.  За шесть лет военных действий к этой теме уже привыкли, а некоторые даже начали воспринимать подписание контракта на службу в ВСУ исключительно как заработок.

О таких стереотипах и предвзятом отношении к семьям ветеранов и семьям погибших воинов рассказала «Дню» руководитель общественной организации «Объединение жен и матерей бойцов участников АТО» Наталья МУЗЫКА.  Недавно по их инициативе было проведено исследование потребностей и тенденций в жизни семей участников АТО / ООС.  Кроме проблем с социальными льготами, к сожалению, многие женщины страдают от домашнего насилия и зависти от близких людей.

Поскольку организация давно работает с громадами Киевщины, общались с женщинами именно этого региона, в основном с теми, кто живет в райцентрах и селах.  «В ходе опроса мы отмечали, что мы — такие же женщины, жены погибших, то есть их понимаем и считаем, что о проблемах нужно говорить, — объясняет Наталья, как налаживали коммуникацию со своими респондентками.  — Мы отмечали, что опрос анонимный, их данные не раскрываются, тогда более-менее разговор удавался, так как получалось, что это общение между равными.  Но существенная разница была во время общения в присутствии мужа и без него.  Когда женщина одна, она откровенна и рассказывает обо всем.  Вместе с мужем обычно говорили или да/нет, или перезвоните позже.  Если есть проблемы, женщины не хотят об этом говорить при муже.  Когда остаемся один на один или в наших группах взаимоподдержки, тогда они откровенно говорят, что бывает тяжело.  А мы стараемся друг другу помочь».

«ПОЧТИ В КАЖДОЙ СЕМЬЕ ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ С ПОЛУЧЕНИЕМ ЗЕМЛИ И ЛЕЧЕНИЕМ»

Собственно, само исследование имело три основные задачи — выяснить, какова ситуация с государственными льготами и материальным положением семей, распространено ли в семьях домашнее насилие и чувствуют ли женщины изменение отношения к ним общества.

«Относительно льгот, то, как мы и ожидали, почти в каждой семье есть проблемы с получением земли и доступом к санаторно-курортному лечению, — продолжила Наталья Музыка. — Но в большинстве это связано с отсутствием информирования.  К примеру, санаторно-курортное лечение доступно, но надо обращаться только в начале года, чтобы получить путевку осенью.  Земля — это очень бюрократическая и сложная процедура.  Другая проблема — оформление детям из семей погибших статуса ребенка, пострадавшего в результате военных действий.  Этот статус дает льготы на всю жизнь, а большинство не знает, что это можно оформлять, семьям об этом никто не говорит.  Два года назад вышло постановление об оформлении статуса детей войны, но в регионах до сих пор о нем не знают.  Так же с военными госпиталями: девушки не знают, что мужчины могут обратиться к своему семейному врачу и попросить направление, например, в киевский госпиталь».

«А есть еще люди, которые погибли после возвращения домой.  Например, человек в возрасте 33 лет пришел с войны домой и умер от инсульта.  Многие умирают от гепатита С, от сердечных приступов.  Но эти семьи ничего не имеют вообще, остаются один на один, потому что их категория не входит ни в одну государственную программу и для них не предусмотрено никаких льгот.  Это вообще нерешенный вопрос», — добавляет эксперт.

Несмотря на это, инициаторы исследования видят потребность в дополнительных информационных кампаниях на местном уровне по имеющимся льготам, а сами процедуры их получения советуют упростить и уменьшить количество бумажных документов.

«ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ВЛАСТЬ БОИТСЯ ЭТИХ СЕМЕЙ»

Второй аспект, на который обратили внимание в «Объединении жен и матерей бойцов участников АТО», — материальное положение семей.  «16% семей погибших живут на грани бедности и еле сводят концы с концами, — отмечает Наталья.  — Денег не хватает даже на необходимые продукты.  Это в основном матери погибших воинов из сел и поселков.  Сейчас выплаты от Кабмина, имею в виду адресную помощь для семей погибших, увеличили с трех до шести тысяч гривен.  Это лишь немного облегчило ситуацию.  Если это многодетная семья, то для них это почти ничего не изменило».

Чтобы улучшить материальное положение таких семей, стоит доработать местные программы социальной защиты.  Или даже утвердить единый стандарт минимального социального пакета для семей погибших, который будет обеспечен в каждом регионе независимо от объема расходов бюджета, предлагают в «Объединении жен и матерей бойцов участников АТО».  Так или иначе денежный вопрос должен решаться в первую очередь на местах.  Ведь некоторые регионы вообще не включают в свои местные социальные программы категорию семей погибших.  По словам Натальи, летом вместе с 30 семьями погибших Житомирщины работали над программой социальной поддержки, потому что на уровне области такие семье не были включены ни в одну подобную программу.  Областная касалась только ветеранов и переселенцев.  То есть с 2014 года семьи, потерявшие своего брата, мужа или сына на войне, ничего от области не получали, хотя к этому облсовет обязывало законодательство.  В итоге женская организация вместе с житомирскими семьями разработали основу для новой социальной программы, которую представили на утверждение губернатору.

«Губернатор ознакомился с нашим протоколом, увидел все в конкретных цифрах, впоследствии была создана комиссия, в состав которой были введены три матери, которые в течение месяца разработали новую программу, за которую будут голосовать на сессии облсовета.  Теперь эти женщины поедут в свой район и расскажут, что и как можно делать.  Чиновники не понимают, как к ним достучаться, а власть, такое ощущение, что вообще этих людей боится, потому что все эти годы о них не заботилась», — добавляет Наталья Музыка.

НЕПРИЗНАННОЕ ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ

Обычно брань, нецензурные слова или грубое обращение женщины не расценивают как проявление насилия, считают это нормой и не уделяют особого внимания.  «По нашим результатам, каждая четвертая женщина с этим сталкивается, это психологические или физические проявления насилия.  Думаю, что на самом деле каждая вторая или каждая вообще, потому что из разговоров было ясно, что многие не осознают до конца, что имеется в виду, считают это нормальным состоянием, — объясняет Наталья Музыка.  — Почти никто не знает, что с этим делать.  Это удивило, потому что на самом деле известны и понятны методы, как бороться в семьях военных с домашним насилием, проявлениями посттравматического синдрома, который может возникнуть в первый год, третий или четвертый год после возвращения домой.  Иногда женщины говорят, что это просто в семье напряженная психологическая ситуация, просят пообщаться с психологом.  Но дальше что-то делать — не решаются.  Хотя сначала надо признать, что проблема есть.  Далее женщинам можно обратиться к психологу или создать группу взаимопомощи, где есть другие женщины ветеранов, где можно выговориться и даже найти себе хобби».

Как показывает исследование, лишь половина пострадавших обращалась за помощью — к психологу (подавляющее большинство), полиции и в медицинские учреждения.  Самой распространенной причиной необращения женщин является неуверенность в возможности справиться с проблемой самостоятельно.

«ПОГИБ СЫН, А СОСЕДИ НАЧАЛИ ЗАВИДОВАТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ВЫПЛАТАМ»

В конце концов, эти проблемы можно решить при желании женщины и мужчины изменить свои отношения, улучшить их и разобраться с психологическими проблемами.  Но параллельно есть вопросы, решить которые можем мы с вами.  Как уже упоминалось, некоторые семьи ветеранов и погибших сейчас испытывают негативное отношение общества.  И эти слова нашли подтверждение в цифрах.

Четверть опрошенных отметили, что испытывают негативное отношение общества;  в частности, чувство незащищенности имеют 23%, ощущение предвзятого и даже агрессивного отношения — 15%, непонимание со стороны родных и друзей чувствуют 16%, что обусловливает изменение круга общения в 12%.  Как отметили 20% респонденток, это некомфортное социальное ощущение усиливается также из-за отсутствия поддержки со стороны власти, в частности, из-за бюрократии при оформлении льгот, непочтения памяти погибших, отсутствия сопровождения семей и тому подобное.

«Объясню, почему мы вообще начали это исследовать.  Когда работали с семьями на Киевщине, Житомирщине, слышали рассказы, что в семье погиб сын, а соседи начали завидовать, что семья получит много денег.  Жены и мамы говорили, что вот мой сын или муж ушел на восток, а соседи жаловались, что пошел деньги зарабатывать, а не страну защищать, — отмечает Наталья.  — Мы решили глубже исследовать этот вопрос.  И это было для нас неожиданно, потому что мы говорим, что это наши герои, защитники, а значит, что определенная часть общества мало того, что не понимает это, но и осуждает.  Многие женщины встречались даже с агрессивным отношением, это касается болезненных случаев в маршрутках, когда элементарно говорят, что выходите, мы вас туда не посылали.  И тут начинается агрессия.  Когда идут выплаты по смерти, семья получает большую сумму денег, соседи, даже некоторые из близких людей, начинают завидовать, что вот — вы разбогатели.  Из-за этого у многих меняется даже круг общения.  Большинство семей погибших имеют чувство незащищенности, им кажется, что они остались одни.  Более пожилого возраста матери жаловались на то, что очень не хватает внимания, не то, что уважения, а просто элементарной открыточки, что помнят.  Если в селе мать живет одна, то она одна и остается.  Детей нет, и особенно помочь некому».

Как это сделать?  Наталья Музыка считает, что выслать цветы или закупить дрова для одинокой мамы погибшего могла бы местная власть, которая знает свои уязвимые категории населения лучше, чем любое министерство.  Женщина приводит пример Фастова, где по городу развешивают портреты погибших с памятными надписями.  Так или иначе, это тоже формирует коллективное отношение и уважение к покойным защитникам.

Уважение к семье ветеранов или погибших — это еще и дело индивидуальное.  С одной стороны, это такие же семьи, как и остальные, которых не хотелось бы выделять в еще одну категорию уязвимых людей, а с другой — именно они и именно сейчас нуждаются больше всего во внимании каждого из нас.