Защищая украинство

Революция 1905 г., охватившая всю Россию, вызвала в украинском обществе надежду на национальное возрождение. Манифест 17 октября 1905 г. приостановил цензурные ограничения и объявил свободу печати. В атмосфере общественного и культурного подъема было получено разрешение на издание ежедневной украинской газеты «Рада», первый номер которой вышел 15 сентября 1906 года. Ее редактором-издателем стал Борис Гринченко.

Газета стала «вестником и зеркалом украинской жизни». Здесь ставились и обсуждались все важные вопросы культурной и политической жизни. Активными сотрудниками газеты были Д. Дорошенко, М. Старицкая- Черняхивская, Б. Гринченко, А. Ефремов, С. Петлюра, впоследствии М. Грушевский, В. Липинский, М. Павловский и др. Публиковали здесь свои художественные произведения А. Олесь, С. Черкасенко, В. Винниченко, С. Васильченко, М. Левицкий и др.

Свидетельством возросшей национальной активности украинского общества было обсуждение в газете вопроса об открытии в Киевском университете св. Владимира украинских кафедр. Это дело было инициировано С. Петлюрой в «Киевском голосе» (1906. — №41). Его поддержал Д. Дорошенко в «Раде» статьей «Еще о деле украинских кафедр» (1906, № 43). Справедливо звучали в ней слова: «Во всяком случае дело украинских кафедр — дело только украинской общественности и более ничье». Принципиально важные мысли отстаивались в статье И. Л-а (Ивана Лычко) «К студентам-украинцам». Здесь четко сформулировано требование создания свободного автономного университета с украинским языком преподавания в противовес русификаторским по характеру тогдашним университетам: «Старые профессора, «немножко малороссы», авторитетно говорят, что наш язык научный еще не выработан, или вырабатывается в Галичине под польским влиянием, что не хватает украинских лекторов, но именно этим они доказывают, что необходимость в украинском университете неминуема. Кто признает, что украинский народ должен жить собственной национальной жизнью, что обрусение, которое доселе убивало его душу, — сие великое зло, тот не может не согласиться, что чем раньше Украина начнет развиваться на своих народных основах, тем скорее наступит время нормальной для народа жизни».

16 октября, как сообщала «Рада» (1906. — № 26), в Киевском университете св. Владимира прошло студенческое украинское собрание по поводу обсуждения вопроса об украинских кафедрах. Собралось 300 студентов- украинцев. Сначала студент Д. Дорошенко зачитал реферат на тему украинизации народного образования в Украине. В результате обсуждения этого вопроса была принята резолюция с требованием учреждения в университете таких кафедр: истории Украины, украинского языка, украинской литературы (на историко-филологическом факультете) и украинского права (на юридическом факультете). Примером для киевских студентов были требования студентов-украинцев Петербургского и Одесского университетов. Еще осенью 1905 года на своих вече они подняли вопрос о создании украиноведческих кафедр в своих учебных заведениях. Решение студенческого схода мгновенно разошлось по Украине. Голоса в поддержку киевских студентов звучали с Правобережья и Слобожанщины, с Полесья и Юга. В этот хор народной поддержки вплелись и голоса с подавстрийской Галичины и нашего Подолья, в частности, из его центра — Каменца.

27 ноября 1906 года студенческая делегация Киевского университета св. Владимира, как сообщала «Рада» (№64), передала ректору заявление, которое он должен был огласить профессорскому совету. В нем, в частности, отмечалось: «Украинское студенчество, которое горячо принимает к сердцу интересы развития украинской национальной культуры, полностью разделяет взгляды украинской общественности на необходимость иметь кафедры украиноведения с украинским языком преподавания в южнорусских университетах». Как вспоминает тот же Д. Дорошенко, ректор, профессор политической экономии Цитович принял их очень сухо, не подал руки, как это было принято, не пригласил сесть. Он прочитал резолюцию и сказал, что сам лично не может дать никакого ответа, а доложит о деле университетскому сенату (совету).

Текст резолюции и лист чистой бумаги с просьбой ставить свои подписи были вывешены в коридоре университета. За несколько дней подписей набралось около 1500.

Требования студентов вызвали большой резонанс. Отовсюду приходят заметки в «Раду», в которых люди, разные по социальному положению и интеллектуальному уровню, высказывают свои мнения по поводу этого события. Поражает география писем. Это Левобережье (Сумщина, Черниговщина, Полтавщина, Харьковщина, Екатеринославщина), Правобережье и Центральная Украина (Киев и Киевщина, Умань, Подолье, Житомир, Волынь), Южная (Херсонщина, Одесщина, Николаевщина) и Западная Украина (Черновцы, Львов). Пишут украинские громады из России — Брянска, Кушки, Минска, Тобольска, Ростова-на-Дону, Таганрога, Донетчины, Пензы, Петербурга, Казани, Дерпта, из Польши, Варшавы, Холма, Ярославля, Грубешова, из Вены, Рима и так далее.

Следует отметить, что больше всего заметок было из Киева и Киевщины. Авторами писем в поддержку требований киевских студентов и скорейшей национализации школы, перевода ее на преподавание на украинском языке были люди разного социального положения и представители разных образовательных заведений.

Первыми откликнулись на заявление киевских студентов в письме в редакцию полтавские семинаристы: «...помня, что образование, как вся культура, может развиваться постепенно только в национальных формах, искренне приветствует (полтавская семинария — Е.С. ) первые мероприятия киевского студенчества в деле учреждения украинских кафедр в Киевском университете».

Тексты писем-заметок заслуживают более пристального внимания. Они разные по стилистике, тональности, форме высказывания и даже по объему. Но что объединяет их в одно целое, так это несомненная искренность (не принужденность, бывшая характерной чертой писем трудящихся в СССР. — Е.С. ), высокий уровень национальной сознательности и патриотизма. Словно пробудился великий дух народа, сонного исполина (по выражению Леси Украинки). Подтверждением этого служат тексты заметок. Вот некоторые выдержки из них:

— «Каждая нация имеет право национального образования. Пора уже сбросить кандалы ассимиляции и гнета с народного организма», — писали ученики черниговской фельдшерской школы. (1906.— № 49. — с. 4).

— «Университет на территории Украины, а также и все низшие школы должны быть украинскими и служить интересам этого народа, за счет которого они существуют», — обращались рабочие Новоднепровских мастерских (1906.— №54. — с. 3).

— «...верим, что только национальная школа сможет поднять самосознание украинского гражданства и вывести на широкий путь последнее. Да здравствует национальная школа», — заявили ученики киевской фельдшерской школы (1906.— №56. — с. 3).

— «Когда будет у нас свой университет, тогда еще с большей уверенностью сможем сказать: «Ще не вмерла Україна, ще не вмерла і не вмре» (слова И. Франко из «Эпилога». —

Е.С. ), — говорилось в заметке учителей с. Литин Подольской губернии (1906. — №63. — с. 3).

— «Мы, как ученики-украинцы, знаем, сколько мы морочились, пока научились говорить по-московски в наших школах, где всякое родное слово учителя наши встречали с хохотом и паникой», — роптали ученики Гнидовской ремесленной школы Алексеевского уезда Екатеринославской губернии (1906. — №64. — с. 3).

— «Рідна мова хай лунає по всій Україні,

Світло розуму й науки хай несе дитині,

Щоб онуки вже не знали , чого ми зазнали,

Щоб їм школа рідной ненькой, не катом ставала», — желали ученики техническо-железнодорожной и среднемеханико-технической школ из кружка николаевских украинцев, всего 118 фамилий. (1906. — №71).

— «Мы не можем учиться на кацапском языке, мы не можем забыть свой родной язык», — признавались ученики народной одноклассной школы (название зашифровали криптонимом Бор-ской, возможно, Бориспольской на Киевщине? — Е.С. ) (1906. — №71).

— «Мы, малосознательные люди, выросли с презрением к своему родному языку, а все же понимаем, что учреждение кафедр украиноведения доведет до сознательности не одного украинца из нашего брата приказчика, искалеченного московским языком», — надеялись простые люди-приказчики г. Николаева (1906.-№79).

Особенно волнующими, романтически-пафосными были письма с Юга от потомков славных запорожцев:

— «С широких степей свободного когда-то Великого Луга приветствуем студентов за их славный почин... ведь только украинские школы заполнят пропасть между народом и интеллигенцией и вернут их к труду на родном поле», — писали жители хутора Сагайдаки Херсонской губернии (1906. — №78).

— «Вам, студенты-киевляне, из степей наших печальных, морозом северным сейчас закованных, шлем в деле основания при университете Киевском свое искреннее: Бог в помощь», — поддерживали киевских студентов граждане г. Александрии Херсонской губернии. (1906. — №78).

Знакомство с текстами писем-заметок в поддержку киевских студентов дает основания определить такую характерную особенность мировоззренческих настроений эпохи, как стремление к государственности и соборности. Обнадеженная обещаниями общественных перемен и политической свободы, украинская людность утверждала свое право жить в своем государстве, быть единым целым. Показательны в этом отношении заметки с Галичины, Буковины, Польши, от украинских громад за пределами Украины — Петербурга, Варшавы, Вены и др. Так, украинские студенты-богословы из Рима писали: «Мы... рады тому, что студенты-украинцы Киевского университета, идя навстречу сердцу золотому, которое начинает восходить над нашей широкой Украиной, добивается основания украинских кафедр, и зовем: дай Вам счастья, Господи, Товарищи в большом деле; реализацию Вашей борьбы считаем конечным условием для блага целой Украины» (1906. — №76. — с. 3).

Подобное высказывали украинские православные академики-богословы из Черновцов и Буковины (1906. — №81), украинцы из Варшавы, Холмщины (1906. — №74) и др. Для них всех Киев — это «центр украинской земли», это надежда всей Украины-Руси.

Как справедливо отметил упоминавшийся уже Д. Дорошенко, «это был настоящий плебисцит, который весьма популяризовал дело украинских кафедр и приободрил нашу студенческую общину».

Началась борьба пробужденного украинства за свободу слова и мнений. В передовых статьях «Рады» (редактор М. Павлуцкий, издатель Борис Гринченко, с №66 1906 г. — Евгений Чикаленко) остро ставился вопрос о необходимости национального характера образования и прежде всего введения в школах украинского языка. Е. Малый (Евгений Выровый) в статье «Школа для школы», давая свою оценку речи тогдашнего российского министра образования фон Кауфмана в Думе, где тот провозгласил аполитизацию школ (не правда ли, знакомые голоса с первых лет провозглашения независимой Украины? — Е.С. ), справедливо возмущался: «А это разве не политика, что в школах существует неуважение к украинскому языку как к украинскому?» И далее: «...нужна решимость всех родителей, всей сознательной людности, всех народностей, чтобы откровенно и навсегда сказать правительству: школа для школы. Но этот принцип может осуществиться только тогда, когда народным просвещением будут руководить не «рабы с кокардой на лбу» (Шевченковские реминисценции. — Е.С. ), а сам народ через своих выборных представителей, когда каждая народность будет сама управлять своими делами просвещения.

Требования студенчества вызвали бешеное сопротивление в первую очередь киевской профессуры, в том числе и ректора Цитовича, а также одиозного Т. Флоринского. Первый заявлял, что университет не будет поддерживать сепаратистские настроения студентов, потому что содержится на российские деньги. Второй среагировал в газете «Киевляне» псевдонаучным пассажем, что не может быть никакого преподавания на украинском языке, поскольку, дескать, «малорусское наречие» едино с «русским наречием». Гневную отповедь профессору Т. Флоринскому дал М. Пилипович (Модест Левицкий) в статье-фельетоне «Может-таки Бог не выдаст» («Рада». — 1907. —№ 145). Публицист «Рады» вчистую разбивает «доказательства» профессора- шовиниста, в частности то, что требования студентов — невиданное дело в Европе. Резонным был вопрос автора — а свидетельством чего является преподавание на украинском языке во Львовском университете, Будапештском? Под защиту взят и профессор М. С. Грушевский, которого Т. Флоринский не считает ученым, а только политическим деятелем, «будущим президентом украинской республики» (не похоже ли это на политический донос? ). В завершение М. Пилипович иронизировал: «Очевидно, что, воскликнув «руки прочь», Т. Флоринский думает нам, украинцам, этим возгласом задать страху. Но мы знаем поговорку: Бог не выдаст, кто-то... то бишь — господин Т. Флоринский не съест».

Впоследствии Т. Флоринский удовлетворил свои русофобские настроения в качестве главного цензора Киевского отдельного комитета по делам печати, запретив в начале первой мировой войны распространение в Украине иноязычных, в том числе и русскоязычных изданий, поднимавших на своих страницах украинские вопросы.

О введении в Киевском университете правил полицейской регламентации, направленной на укрощение студенчества, рассказал М. Хист (Николай Зализняк, член Украинской социал-революционной партии).

В атмосфере явной конфронтации сенат университета пошел на уступки, позволив осенью 1907 ввести в Киевском университете преподавание истории украинской литературы. Вел его профессор Андрей Лобода, правда, на русском языке, но уже введение такого курса было большим успехом. Правда, еще в начале нового учебного года (осенью 1907 г.) было объявлено о введении целого ряда курсов по украиноведению — практические занятия по староукраинскому языку и украинской истории. Так сообщал М. Зализняк в статье «Перші здобутки» («Рада». — 1907. — №201).

Лучше обстояли дела в Одесском и Харьковском университетах, где в 1907/08 учебном году преподавали Александр Грушевский и Николай Сумцов. Так, в передовице в №79 за 1906 под названием «Первый почин» сообщалось, что профессор Н. Сумцов обратился к совету историко-филологического факультета Харьковского университета с просьбой о разрешении читать на украинском языке лекции по истории украинской литературы, а сначала — по украинской народной словесности. В записке профессора отмечалось: «История украинского языка и литературы составляет уже один из немалых разделов славяноведения и давно ощущается потребность дать им соответствующее место в университетском преподавании, во всяком случае на Украине в ее этнографических пределах, то есть Харьковском, Киевском и Одесском».

Свою записку Н. Сумцов завершал советом Харьковскому университету, как старейшему в Украине, «как можно скорее откликнуться на это дело».

Введение украиноведческих курсов в украинских университетах, которые посещало большое количество студентов, расценивалось культурно- политической элитой довольно сдержанно. В передовой статье «Рады» (1907.— №212) этот первый шаг в деле украинизации кафедр расценивался как «чрезвычайно малый». Здесь же ставилось другое требование: «Украинское гражданство может удовлетворить только полная национализация образования украинского народа от высших школ до самых низших».

Подытожил в «Раде» проблему украинизации Киевского университета Д. Дорошенко в статье «Українське громадянство» («Рада». — №115). Отметив немалые успехи в этом деле — получено более 10 тысяч писем, — он, однако, выразил тревогу относительно национального прогресса, предвидел затянутость и трудности этого процесса: «Вся борьба украинского студенчества не привела и до сих пор к желательным результатам, и поле борьбы за свои национальные права лежит перед ним открытым».

Однако с 1907 началось наступление реакции, приостановившее процесс национализации, что проявилось в прекращении работы украинских кафедр. Новый курс на возрождение национальной школы был провозглашен только при украинской Центральной Раде.

За участие в революционном движении были арестованы активные корреспонденты «Рады» по рассматриваемому вопросу — Иван Лычко (находился в петербургской тюрьме «Кресты»), Николай Зализняк и Модест Левицкий.

2 февраля 1910 г. Министерство внутренних дел издало циркуляр, в котором губернаторам приказывалось не позволять учреждать национальные общества, которые могут усиливать основы национальной отделенности и раздора. Перед тем в 1907 были закрыты филиалы «Просвіти», в частности, и в Каменце-Подольском.

Однако даже короткое существование украинских кафедр сыграло большую образовательную роль. Это содействовало распространению национального сознания украинской общественности, консолидации нации, в частности украинского студенчества на общеукраинской основе.

Национальные требования студенчества и широкой общественности были реализованы в таком феноменальном явлении, как открытие в 1918 году Каменец-Подольского государственного украинского университета, основателем и организатором которого суждено было стать выдающемуся ученому Ивану Огиенко (1882 — 1972).