Имел позывной «Нежурись»

За время проведения антитеррористической операции погибло 1750 украинских военных, сообщило в воскресенье Министерство обороны на своем официальном сайте. «На сегодня Национальный военно-исторический музей Украины имеет в своем распоряжении самый полный массив данных по погибшим украинским солдатам и бойцам добровольческих батальонов с начала боевых действий. Общие сведения в формате — фото, дата и место рождения, дата и место гибели, подразделение, звание, должность, обстоятельства гибели, место захоронения собранные на интернет-ресурсе «Книга пам’яті загиблих». На сегодня в базе находится 1750 человек, это данные до 1 февраля 2015 года», — идет речь в сообщении. Ужасная цифра, за которой, — потерянные вселенные человеческих душ. «День» продолжает публиковать истории воинов, погибших за нас. Мы не имеем права забывать и считать статистикой тех, кто отдал самое дорогое за наш покой. Сегодня мы рассказываем о начальнике отделения связи штаба 51-й бригады Виктора Хмелецкого, руководителя группы быстрого реагирования «Ястреб» батальона «Айдар» Олега Сидора и старшего лейтенанта Николая Карнаухова, который был сапером в 57-й бригаде. Все они погибли, выполняя свой военный долг.

Предыдущие — в разделе «Они погибли за нас». 

Его вспоминают веселым, доброжелательным, а еще откровенным и прямодушным. Имел позывной «Нежурись». Но друзья из мирной жизни об этом узнали лишь тогда, когда разыскивали его, пропавшего без вести, и надеялись на чудо.

В этом году Николаю Карнаухову должно было исполниться 50. Он преподавал в Национальном университете водного хозяйства и природопользования, был кандидатом технических наук. А когда уже воевал в зоне АТО, коллеги и знакомые узнали, что писал стихи. Николай присылал их смс-ками. Его мобилизовали в ряды 57-й бригады. Старший лейтенант Николай Карнаухов был сапером. Исчез без вести под Чернухиным в районе Дебальцево. Еще накануне звонил по телефону матери. Его видели раненным. Родня и друзья до последнего верили, что Николай живой...

Его похоронили в Ровно на Аллее Героев. Чтобы провести Николая Карнаухова в последний путь, у помещения университета, где он работал, собрались и преподаватели, и студенты, и выпускники НУВХП. Они образовали «живой коридор».

«Мы проработали на одной кафедре 20 лет. Николай был позитивным, умел пошутить, но если был в чем-то не согласен с начальством, мог сказать об этом в глаза. А еще когда начинал пару, то со студентами здоровался почти по-армейски, — рассказывает коллега и друг Николай Пикула. — Когда приезжал в отпуск, на военные темы пытались не говорить. Его часто можно было увидеть в читальном зале библиотеки, а еще Николай регулярно искал книги на рынке, где продают старые издания. Он интересовался литературой по истории военной техники. А еще любил рыбалку. Когда с Николаем прощались в его родном селе, то мать вспоминала, что когда он в последний раз был в доме, говорил: «Больше всего, чего я хочу, это приехать сюда на рыбалку».

Крестница Николая Карнаухова вспоминает, как в январе поздравлял с днем рождения, а она просила, чтобы возвращался быстрее с этой «ненужной войны». Он тогда ответил: «Никогда больше такого не говори. Ты не знаешь, сколько здесь погибло моих побратимов. За них должны отомстить».

О Николае Карнаухове с теплотой вспоминают и волонтеры. Кое-кто именно благодаря ему стал помогать армии.

«В августе прошлого года Колю мобилизовали. Сначала это был полигон в Яворове, позже часть в Кировограде, еще позже — Донецкая область... Именно благодаря Николаю я приобщилась к волонтерам. Ведь стало как-то не по себе, что просто сижу и ничем не помогаю... А за последние полгода, думаю, мы стали настоящими друзьями, — написала в «Фейсбуке» волонтер «ДАРа» Светлана Пикула. — Если он не звонил по телефону два-три дня, то я уже начинала волноваться. «Маяковала» Николаю. Если мог, то звонил по телефону или посылал смс-ку. Я говорила всем, что теперь у меня три Николая (сын, муж и Николай). Каждый раз, когда спрашивала, что нужно, что выслать, отвечал всегда: «Ничего, у нас все есть». Но смеялся и радовался, как ребенок, когда от «ДАРа» получал посылку, в которой, кроме термобелья, теплых вещей и прочего, были балаклавы с замочком на месте рта. Говорил, что даже фотографировались в такой. Помню, как как-то приехал на пару дней, и мы от наших волонтеров передали для его ребят подарок — большое ведро квашеной капусты.

Когда Николай приехал в отпуск в последний раз — в декабре, «ДАР» как раз готовил борщ на майдане. Он заехал к нам прямо с киевской маршрутки. Тогда же мы с Сашей Макарчуком едва затянули его на склад «Помощи Армии — Ровно» (я тогда поняла, что ехал, чтобы нас не обидеть). Ничего не хотел брать, как всегда говорил: «У нас все есть». Правда, когда предложили рабочие рукавицы, то взял с удовольствием. Увидел наши буржуйки на складе и очень хвалил. Говорил, что они, наверное, удобные...

Где именно стояла его рота? Никогда не спрашивала. А он лишь один раз рассказал, что когда ходили в разведку, то были почти в Горловке. Конечно, переживали. Как-то один из саперов его роты подорвался на мине на глазах нескольких ребят и его не смогли спасти. Николай не выходил на связь несколько дней. Очень трудно они перенесли эту потерю...

А в январе, когда вывозили раненых «киборгов», часть бойцов из  — попали в плен, а часть — погибли... Тогда от Николая получила смс-ку со стихотворением. А на мой звонок не ответил.

29 января стало датой до и после. До было тяжело, а после — нестерпимо. Именно тогда получила (как и еще несколько его друзей) смс: «Не поминайте лихом. Идем на Дебальцево». Уже после 29 января получала практически только смс-ки. Только один раз Николай ответил на звонок. Говорил коротко, что они там, где и писал, что нет воды и дров. Сказал, что если не будет связи, то значит, села батарея. Третьего февраля получила смс-ку: «Вели 2-й бой, подбили «беху». Круговая оборона». И все... Но, наверное, не все. Благодаря поискам Николая познакомилась со многими замечательными и хорошими людьми. У нас сформировался целый «взвод» по розыску. Нам помогали очень многие ровенчане, криворожане, днепряне, жители Луганска и Донетчины... В поисках были задействованы даже москвичи и петербуржцы. Мы до последнего верили, что Николай жив. Но чуда не произошло. К сожалению...»

Татьяна ИЛЬНИЦКАЯ, Ровно