Альтернатива пузыря

Перед входом в метро стоит лоток с китайскими игрушками, карандашами и прочим дешевым хламом. Одна из игрушек, отдаленно желтый пластмассовый лягушонок, задействована в качестве рекламы. Рот у лягушки раскрыт, и оттуда под беспрерывное механическое курлыканье потоком летят мыльные пузыри. Многие лопаются, некоторые благополучно оседают на мокром после дождя асфальте. На тротуаре их наросла уже целая популяция. Некоторые стоят поодиночке, другие, особо общительные, соединились-слиплись в небольшие колонии. Более того, иногда дует ветер — и особо любознательные пузыри с солидной неторопливостью движутся по асфальту. Движутся к небольшой лужице, где им будет самое раздолье. Но ветер, увы, переменчив — и акватория пустует, однако пузыри — дрожат, лопаются, образуют временные союзы, все ползут и ползут. И ползут, и ползут.

В поезде дальнего следования проводник — молодой, слегка небритый человек. Немногословен. Не здоровается. Заходя в купе, приказывает (распоряжается, командует — нужное подчеркнуть) приготовить билеты и деньги за постели. Денег почему-то надо отдать на гривню больше. Мелочь, а неприятно. Спрашиваю, а где ж та постель, что за семь. У нас только восемь, восемь, восемь, — как заевшая пластинка, твердит повелитель вагона. Наконец, после экскурсии по поезду одна из его коллег поясняет: это… альтернатива. Наконец-то я предметно знаю, как выглядит это абстрактное, тяжеловесное и не всегда ясное понятие. Есть постель, а есть альтернатива. Которая дороже на гривню, потому что там то ли полотенце махровее, то ли простыни толще. Среди всего прочего, альтернатива означает возможность выбирать.

Непременного чая в том поезде так и не предложили. Гривни не жаль.

В столице шум, гремят витии: на киевских рынках уже несколько недель продается компьютерная игра «Операция «Галичина», где можно, возглавив российский спецназ, в свое удовольствие покрошить западноукраинских партизан, взбунтовавшихся против власти промосковского президента. Меньше говорят о том, что недавно появилась аналогичная игрушка «Оранжевые береты», где уже украинский спецназ борется за целостность России, взбунтовавшейся против воцарения проукраинского кандидата с сочной фамилией Галушка. Борьба начинается где-то на Урале, а заканчивается битвой на Красной площади. Обе игры выпустила одна и та же фирма.

Совершенно случайно, как побочные результаты интернет-поиска, в мониторе всплывают сайты:
церковь Евгения Петросяна;
страничка, где публикуются «откровения Великого Господа нашего Филиппа Беслановича Киркорова и других нордических богов... Heil Hitler!»;
наконец, сообщество, ставящее целью «всестороннее изучение... осмысление и осознание Миссии Божественного Фюрера, Ману и Последнего Аватары Адольфа Алоизовича Гитлера. Мы пытаемся сосредоточиться на понимании личности Адольфа Гитлера именно как... человека, в котором воплотился сам Бог».

Конечно, шутят, а как же. Самому смешно.

Пытаюсь купить газировки в придорожном ларьке. Произношу заклинание: «У меня без сдачи» — «Отойдите в сторонку!!!» — отрезает продавщица, молодая, разбитная и румяная гурия, которая, вполне вероятно, принимает нужнейший товар. «...пожалуйста. Я занята. Чуть попозже», — договариваю я за нее волшебные слова, тут же, на грязном кафельном полу, умирая от семидневной жажды.

Останавливаемся, чтобы попрощаться, на переходной станции метро, очень людной, прямо под указателем с названиями других станций. Сразу подходит пожилой господин, одет бедно, но опрятно — брюки, рубашка без галстука, пиджак, и вежливо обращается: «Простите, а какая станция вам нужна? Я могу помочь». Он немного похож на филина — выпуклый лоб, открытый лысиной, остатки курчавых седин, острый крупный нос, большие очки. Нам помощь не нужна, и он обращается с тем же вопросом к озабоченной женщине в красном пальто. Получив отказ и здесь, закладывает руки за спину и важно шагает прочь, отчего сходство с филином только усиливается.

Что связывает все эти примеры? Ничего. Или ничто, если угодно.

Ведь безумие сродни пустоте — радужной, суетливой и самодовольной.

Почему-то кажется, что в данном тексте единственный нормальный человек — дед в метро.

Я бы мог предположить, что он — старый потрепанный бог (из тех, кого не упоминают в интернете), который еще не отчаялся помочь каждому из нас найти нужную станцию. Но сие слишком пафосно.

Он обычный городской сумасшедший.