Таинство при помощи ультразвука

— Валентин Иванович, зачем понадобилось выращивать человека в пробирке? Разве старый метод зачатия был плох?

— Дело вкуса. Но многие семьи страдают от бесплодия. Впервые ребенок вне тела матери был «выращен» в Колумбийском университете (США) в 1979 году. Академия наук СССР поставила такую задачу перед четырьмя научными заведениями Советского Союза. Над этой проблемой работали две московские клиники, ленинградский институт и мы. Долго бились. В 1991 году в совместной лаборатории нашего института и кафедры акушерства и гинекологии Харьковского медицинского университета была успешно оплодотворена яйцеклетка вне тела женщины.

— А как это делается сейчас?

— Теперь при помощи манипулятора и ультразвукового «телевизора» мы проникаем в яичник будущей матери, специальной иглой берем ее яйцо, помещаем в такой себе сосуд и оплодотворяем. Сосуд или «пробирка», как его окрестили журналисты, — это очень сложный и очень чистый прибор. Даже стекло не применяется, чтобы не занести кремний. В условиях стабильной температуры человеческого тела с подачей кислорода оплодотворенная яйцеклетка содержится там 48 часов, пока не начнет делиться. Это даже еще не эмбрион, а зигота. Потом берем зиготу, помещаем в матку матери. Мать немного полежит у нас в институте и переходит под наблюдение обыкновенной женской консультации. Дальше — дело, знакомое всем женщинам. То есть в «пробирке» выращивается не человек, а только его начало.

Замечу, что наука и техника не стоят на месте. Раньше, чтобы получить яйцеклетку, женщине резали живот. Сейчас аппаратура позволяет это все проделывать даже без наркоза.

— Валентин Иванович, вы говорите о лечении патологий. Но ведь таким образом можно выращивать гениев?

— Если взять семя талантливого артиста или музыканта… Говорят, в Москве есть банк спермы знаменитых людей. Но мы этим не занимаемся. Мы ученые, врачи, а не коммерсанты. Хотя оплодотворение вне матери — с самого начала было делом платным и дорогим. Полторы тысячи долларов стоит. Что вы хотите, если все импортное? Даже отечественный жидкий азот — необходимый хладагент — стоит 480 гривен за тонну. Но эти расходы окупаются счастьем иметь ребенка.

Вот однажды у нас была пациентка — сплошная патология. Мы взяли у нее яйцеклетку, оплодотворили, а она нашла так называемую суррогатную мать. Это была ее родная мама — вполне здоровая и способная к деторождению женщина 42 лет от роду. Ей и поместили зиготу дочери и зятя. Через 9 месяцев, как и положено, она родила. Дочери — дочь, а себе — внучку.

— Представляю, как она будет путаться, когда подрастет. Кто мама, кто не мама…

— В этом, видите ли, и заключается самая главная этическая проблема. Родители вовсе не хотят афишировать тайну зачатия своих детей. Мы не всегда знаем, как складывается судьба наших пациенток. Побывала в Харькове, забеременела, — значит, все нормально. Наверное, так оно и должно быть.

— Очевидно, морально-этические соображения играют большую роль в вашей работе? Например, южнокорейские ученые клонировали человека — и уничтожили результат своих опытов под давлением общественности.

— То клонирование, а здесь — преодоление естественного недуга. Но вы правы в том, что с таинством необходимо считаться. Помню, когда только начинались исследования над «человеком из пробирки», нас часто созывали на различные конгрессы. И всегда создавалась секция этики. Там заседали религиозные деятели, активисты Всемирной организации здравоохранения. Спорили до тех пор, пока Папа Римский не разъяснил: все, что служит для блага человека, угодно Богу.

— А в Украине ведутся работы по клонированию человека?

— Насколько я знаю — нет. Опыты, впрочем, уже работа — только с животными. По крайней мере, в нашем институте таких экспериментов не проводили. Мы преодолеваем именно бесплодие, причем различными путями. Скоро должны получить еще более сложную аппаратуру, чтобы помогать отцам, у которых проблемы. Приятно, что наш институт уже не одинок. В Киеве действуют уже два центра, причем один возглавляет мой ученик Федор Власович Дахно.

— На фоне ужасной демографической ситуации в Украине такая работа должна получать всемерную поддержку государства.

— Хорошо, если оно зарплату вовремя заплатит — и за то спасибо. Вы проходили мимо недостроенного корпуса с замершим краном. Это и есть основной корпус института, потому что нынешний, где мы ведем беседу, был построен наспех по типовому проекту заводского цеха. Настоящий институт должен был вырасти потом. Завершили основные строительно-монтажные работы — и на больше средств нет. Приходили бизнесмены, интересовались, но их отпугивает проблема собственности на землю. Сейчас мы ведем переговоры с одним богатым арабом, но, честно говоря, я уже потерял надежду, что корпус будет построен.