ВОПРОС «Дня»

Микола ВЕРЕСЕНЬ, тележурналист:

— Страна, в которой я проживаю, стремительно превращается в ту, в которой я бы не хотел жить. Понятно, это не связано с тем, что зимы стали холоднее. Или даже с тем, что не убирают улицы. Но одно дело, когда их хотят подмести, да пока не получается. С этим еще можно было бы смириться. Так ведь никто и не хочет! Иными словами, у нынешней власти нет желания что- либо менять. Была надежда некоторое время тому назад. Сегодня же наше государство мало чем отличается от государства образца начала 80-х, когда один за другим умирали генсеки и в обществе царила смута. Определенные надежды связывают с президентскими выборами, но они весьма иллюзорны. Короче, нас сегодня все подталкивает к тому, чтобы люди эмигрировали. Но некуда. В том смысле, что на Западе нас никто не ждет с распростертыми объятиями, они даже устали нам сочувствовать и искренне не понимают, почему мы сами не можем справиться со своими проблемами. Впрочем, я всегда имел шанс эмигрировать. Имею его и сейчас. Но остаюсь. Может, по привычке, а может, из любви к цирку.

Богдан БЕНЮК, актер:

— Однозначно — нет. Даже близко не имею таких планов. Многие из тех художников, поэтов, артистов, кто выехал отсюда, вряд ли смогут занять там лучшее место. Несомненно, это очень индивидуально. Конечно, если кому-то удастся закрепиться на Западе — можно будет только порадоваться за него. Но мне это было бы сложно, даже при условии хорошей театральной работы и такой фантастической вещи, как отсутствие языковых барьеров. Я ощущаю себя носителем определенной традиции. Можно, конечно, съездить поработать один раз, если будет интересный театральный проект, фильм и тому подобное. Но навсегда жить — нет. Я здесь должен быть. Здесь моя публика, а там я — не больше, чем носитель другой культуры.

Юлия ВОЛХОНОВИЧ, тележурналист:

— Вскоре я собираюсь на двухлетнее обучение в Соединенные Штаты, именно поэтому этот вопрос для меня актуален, как никогда. Мне посчастливилось побывать во многих странах, и я неоднократно могла сравнить стиль жизни, проблемы людей за рубежом и моих соотечественников. Я уже давно распрощалась с иллюзиями о том, что где-то лучше или легче живется, чем в Украине. Везде есть свои проблемы, и вряд ли кто-то осмелится это оспорить. Следовательно, важно не то, в какой стране жить, а как жить и на что расходовать свою жизнь. Кроме того, не секрет, эмигрант — это человек второго сорта. Многие такое изменение социального статуса переживают довольно болезненно. Думаю, мне это тоже не было бы безразлично, и это еще один из многих аспектов, удерживающих меня от эмиграции. По-видимому, я бы согласилась эмигрировать, если бы мне предложили действительно интересную творческую и высокооплачиваемую работу, а главное — возможность свободно передвигаться по миру, посещать Киев и своих друзей. Именно тогда я бы могла и чем-то помочь своей стране. Как это говорят патриотические американцы: «Не думай о том, что страна может сделать для тебя, думай о том, что ты можешь сделать для нее».

Сергей ШВЫДКОЙ, хореограф:

— У меня есть все условия для отъезда — в Канаде и США живут мои друзья. Уже и вызов есть. Они видят: то, что я делаю здесь — может иметь успех у них. Появится возможность не халтурить. Ведь когда человек работает на одной работе — он сосредоточен и успешен, а когда разрывается между пятью, как я сейчас, только растрачивает себя и нигде ничего не выходит. Когда я был в США в 1991 году (месяц прожил в Бостоне), мне предлагали остаться. Но я был молод, наивен, и не нашлось никого, кто бы мне подсказал верное решение. Сейчас, конечно, не отказался бы. Заработал бы денег, купил бы здесь помещение, чтобы работать, ставить спектакли. Выезд — это сейчас нормальное решение, ведь ситуация вокруг просто критическая. Еще год-полтора назад у меня была иная позиция — я во что-то верил. На самом деле интеллигенцию уничтожать не надо — достаточно ее не замечать. Когда человек не нужен — он просто исчезает. Если я не могу зарабатывать себе на жизнь искусством — то иду на другую работу, но тогда это для меня смерть как для художника. Если же я дорожу своим призванием — надо ехать. Остаться там навсегда? Пока не знаю. Есть желание поработать за границей, подождать, может здесь наладится. Меня раздражает, что у нас предпочтение отдается традиции. Дошло уже до того, что немецкий профессор приезжает с лекциями о мейерхольдовской биомеханике. Когда мы пытаемся возродить то, что было, а не заниматься тем, что есть — это очень плохо. Любое дело — это мастер. Мастер умирает — умирает дело. Я же не хочу, чтобы мое дело умерло раньше меня.

Андрей КУРКОВ, писатель:

— Я эмигрирую, если будет очевидно, что для моих детей никакого будущего здесь нет. Или, если на улицах появится нищих раз в тридцать больше, чем сейчас, что свидетельствует о безнадежности существования государства. Но, надеюсь, этого не случится. Меня не привлекает роль иностранца, хотя сейчас за границей у меня читателей больше, чем в Украине. С августа по декабрь у меня запланировано 60 авторских вечеров в Германии, Австрии, Швейцарии, Люксембурге, готовятся к печати мои книги во Франции и Голландии, то есть вся жизнь состоит из сплошных разъездов. Но то, что я уезжаю из дома и всякий раз возвращаюсь домой — доставляет радость. Говоря — дом, я имею в виду и страну в целом. Здесь ты можешь чувствовать себя хозяином, во всяком случае, знаешь и понимаешь законы, по которым живет наше общество. Конечно, я бы мог жить за рубежом, но вряд ли бы чувствовал себя комфортно. Там требуется совершенно другое психологическое напряжение.

Анатолий МАТЕШКО, кинорежиссер и актер:

— Если только случится гражданская война. Хотя в свое время я думал об эмиграции, но скорее теоретически, поскольку реально осознаю, что свои творческие стремления и амбиции я могу реализовать только здесь. В любой самой распрекрасной стране я буду всего лишь эмигрантом, а это — незавидная участь. Впрочем, не утверждаю, что подобная точка зрения — единственно верная. Наверное, кто-то может ассимилироваться в чужой среде, найти свою нишку, в частности, в творчестве, но я в этом смысле человек не универсальный. Да и нет желания искать свое место там. Не хотелось бы произносить высокопарных слов о любви к Родине, но я твердо знаю, что здесь — все свое.

Галина СТЕФАНОВА, актриса:

— Ни при каких. Ну, наверное, если что-то будет угрожать моему ребенку, я решусь уехать. Но это что-то должно быть чрезвычайным, «надчеловеческим». Не хотелось бы впадать в патетику, но я биологически и ментально привязана к этой земле. Потому и подобный вопрос никогда передо мною не вставал. Я верю, что человек не случайно рождается в определенной стране и в определенное время. И это необходимо, если хотите, отработать. Если Бог послал здесь родиться, то здесь буду жить и работать.

Алексей КУЖЕЛЬНЫЙ, театральный режиссер:

— Пока в моей жизни не было обстоятельств, которые бы заставили меня задуматься над этим вопросом. Более актуальной проблемой, учитывая опыт предыдущих поколений украинской интеллигенции, является эмиграция внутренняя. Вот этот вопрос по-настоящему острый. Если в прежние времена выходом из этого было иносказание, эзопов язык, то сегодня к нему вроде бы и не надо прибегать — ведь демократия на дворе. Однако уровень нашей демократии таков, что далеко не всегда есть возможность открыто говорить о своих идеалах и вступать в борьбу за них без страха, скажем, потерять работу или без опасения за семью. И если ситуация не изменится, то она может стать мотивом к новой волне внутренней эмиграции.

Олег ДРАЧ, актер:

— В данной ситуации уезжать просто надо. Я ведь сам уже уезжал, и мне для того, чтобы еще раз уехать, много усилий прилагать не придется. Нет никаких иллюзий по поводу того, что творится вокруг. Единственное — есть реальные живые люди, которым я нужен, и дело, в котором я незаменим. Куда ни уедешь — это останется здесь. Конечно, сейчас очень и очень тяжело. Рушатся нормальные критерии. По существу, мы живем в рабском обществе, где большинство людей едва сводит концы с концами. Какое-то новое крепостничество. Если б, допустим, в Италии кому-нибудь попробовали не платить зарплату — неизвестно, чем бы это закончилось. У нас же главное — «лишь бы не было войны», а там хоть трава не расти. Смысла все это терпеть нет, и нет исхода ситуации. Но у меня, повторюсь, есть дело, есть любимые люди — ведь уезжают не из государства, а от людей. Скажу так: я люблю страну, но не государство, в котором я живу. Если же говорить однозначно — то я прекрасно знаю, что такое жизнь «за бугром». Но я уже свой выбор сделал. Я уезжал — и я вернулся.