История одного путешествия

Тихий голос пробивает оборонные стены, выворачивает высокие врата. Голос песни, голос молитвы — к Богу, ко всей родной земле. Кое-кого ее лишили. Вот месяц назад путешествовал я по южным регионам Закерзонья, в 1944—1946 гг. разрушенного «репатриацией», а впоследствии и операцией «Висла». Здесь земля возвышается к небу, а на этом небе — звезды, как коты на теплой печке... Пушистые, и кажется, протянув руку, погладишь их искристый мех.

Там едешь под небом к Новице Антонича и Никифоровой Крынице (Креница — так ее называют на местном диалекте), там под небом пылает Краса. Зовет она живых и снуется, молится за своих усопших творцов, которые возводили сооружения для будней и церкви для праздников, которые ставили кресты у дорог и на могилах предков. Слышим ее в повседневных словах, стихах поэтов, музыке и песнях. Но заглушит ли она грусть, заживит ли раны? Это же от нас зависит — победит в нашей душе инстинкт жизни, или, возможно, инстинкт археолога, который умеет лишь копаться на родном кладбище и пепелище.

Поэзия — вид ли это литературы? Да, но прежде всего — это сигналы для нас из внешнего мира. Когда-то я написал: «Дитина плаче... І сльоза тече». Для меня в этом была поэзия — не литературная, «одетая» в форму, рифму и ритм, а поэзия жизни. Бриллиант детской слезы, кристаллизированный в горне переживаний, висящий на детской ресничке и сорванный с нее, затянутый водоворотом земного притяжения...

Именно такая поэзия кипит на Лемкивщине, куда поехал на рубеже октября и ноября, когда дни были солнечными, а ночи безоблачными и звездными. Глянул на ночное небо и увидел поэзию: звезды такие, каких здесь у нас, на Подляшье, в городах вообще не видно. Это был просто луг со светлыми, казалось, даже тяжелыми от этого света, одуванчиками. Луг, который как будто кто-то забросил на небо. Когда позже обратился в очередной раз к стихам Антонича, прочитал о звездах, которые «лопочуть на тополях», подумал, что, возможно, и мне улыбнулась какая-то частичка открытой им поэзии страны, рожденной из пламени лемкивской ватры.