Моральный подвиг или долг?

Отзыв на статью Андрея Бондарчука «Войдет ли в историю моральный подвиг «захидняков»?» («День» №210—211 и №220—221 от 18 ноября и 2 декабря 2016 года)

В газете «День» № 210—211, 18—19 ноября в 2016 г. была хорошая статья Андрея Бондарчука о голоде в 1946—1947 гг. Мне не понравились слова (не для дискуссии) «моральный подвиг захидняков».

Я, в 1942 г. рождения, кое-что помню о тех временах. В моей семье, среди односельчан не было слов «захидняки», «схидняки». Были волыняне, галичане. А то, что лежит к востоку от реки Збруч, называлось Большой Украиной. Помню группы людей, которых голод выгнал из домов. В памяти моих земляков было сочувствие к людям, которые пережили Голодомор, и когда возник голод в 1946—1947 гг., то помощь тем людям, которые пришли просить кусок хлеба, была не подвигом, а обычной человечностью. Галичане жили не много. Земли у нас малоплодородные, там урожаи собирали малые. Те, у кого земли было мало, сами едва выживали. Даже у так называемых середняков, обложенных прогрессирующим продналогом, пшеничный хлеб был на большие праздники, а так в основном ржаной или ячменный.

На завтрак и обед еды готовили больше, чем нужно для семьи. Поэтому несколько просителей получало горячую еду. Когда она заканчивалась, то давали кусок хлеба, кроме того зерно, несколько картофелин. Не было такого случая, чтобы человек шел без ничего. В хорошую погоду в летний период просители разводили костер и ужин готовили самостоятельно. В непогоду и когда ночи были более холодные, люди просились «под крышу», тогда в стодолах для них стелили нехитрую постель. С наступлением холодов количество просителей уменьшилось, сельчане пускали их в дом.

Крестьянские дома в то время были маленькими, в основном однокомнатными. Если у кого-то и была еще одна комната, то зимой вся семья жила в одной комнате. Эта комната 12—15 кв.м. была кухней, гостиной и спальней. На деревянный пол или глиняный пол стелили солому, на которой ночевали люди.

Голод гнал людей, хотя они, по-видимому, и боялись «бандьор». Никто не обижал просителей, хотя среди них были кагебисты, которые искали землянки повстанцев. Помню разговоры о том, что не было краж, никто не позволял себе сорвать головку капусты или выкопать куст картошки...

Дыхание голода было в Галичине в 50-е годы после коллективизации. Мои родители на трудодень получали 100 г зерна и 50 коп. (хлеб стоил 1 руб. 40 коп.). Помню слова моего одноклассника, что вчера на ужин они съели по маленькой ложечке меда (в семье была пасека) и запили теплой водой, а другой сказал, что у них на ужин был только чай из вишневых веток.