«Мы — украинцы, а не «бесплатное приложение к другому народу»

В предисловии к интервью с американским лингвистом Дэвидом Харрисоном («День», № 97) под названием «Языковые похороны» Дмитрий Дроздовский указывает, что исчезающими на территории Украины являются румейский, ромский, крымчацкий, гагаузский и караимский языки. Все верно. Однако возникают вопросы: а почему в том перечне речь не идет о еще одном языке — украинском? То, что он является именно таковым, несомненно, по моему убеждению, удостоверяют следующие факты: книг, газет, журналов, изданных на русском языке, читают в Украине в десятки раз больше, чем изданных на украинском; все меньше граждан Украины разговаривают, думают, пишут, читают на украинском языке; литературным украинским языком у нас владеет только жалкий процент украиноязычной части интеллигенции. Остальные те, кто считает своим родным языком украинский, разговаривает не на диалектах, наречиях и говорах украинского языка, а на отвратительном его искажении — «чистейшем» суржике. Когда слышу от высших чиновников государства — «слідуючий рік», «рік назад», «я до цього відношусь негативно» и тому подобное, то облегчено вздыхаю только от одной мысли: «Как хорошо, что в мире очень мало людей, которые владеют украинским... Ибо как тогда над нами смеялись!» Поэтому по поводу утверждения господина Харрисона, что «по данным ЮНЕСКО, язык может существовать и передаваться из поколения в поколение тогда, когда число его носителей не меньше 100 тысяч человек», у меня возникают сомнения: а насчитывается ли тех 100 тысяч в Украине?

Если бы украинский язык был на международном уровне признан исчезающим, то это дало бы нашей власти возможность проводить относительно нашего языка четкую государственную протекционистскую политику! Например, выплачивать зарплату выше тем педагогам, которые проводят занятия и общаются со своими воспитанниками, учениками и студентами исключительно на украинском языке, чем тем, кто делает это на русском языке. При помощи налоговых рычагов можно быстро поощрить издание на украинском языке печатной продукции, выпускать в эфир украиноязычные теле- и радиопрограммы, устанавливать украиноязычный режим в различных учреждениях. О, какой бы это имело эффект!

Крайне необходимо добиться того, чтобы на уровне ООН была принята резолюция, согласно которой государства, которые допускают (тем более — осуществляют) лингвоцид, ассимиляцию, этноцид, подвергались наиболее жестким международным санкциям.

Есть ли у граждан Украины признаки массовой денационализации, манкуртизации (манкурт — человек, который настроен враждебно к культурному наследию собственного народа вследствие денационализации. — ), поглощения их другим народом? Безусловно, есть. Согласно результатам социологических исследований половина граждан нашего государства желала бы иметь двойное гражданство (то есть быть гражданами еще и Российской Федерации), а почти 60 % считают украинцев и русских одним народом. Хотя по своей сущности эти народы — диаметрально противоположны! В отличие от восточного соседа нам никогда не была присуща идея народа-богоносца; мы не страдали имперским синдромом даже во времена Киевской Руси; мы не боготворили никого из верховных правителей — ни князей, ни гетманов, ни королей (а именно королем был Данило Галицкий); индивидуальное начало у нас превалирует над коллективным (надо признать — уж слишком, потому что далеко не всегда хорошо, когда «моя хата с краю»). Итак, мы — принципиально другая цивилизация!

И процесс национального возрождения, то есть возвращения к родному слову, культуре, обычаям, традициям, обрядам, менталитету, мировоззрению и мировосприятию и тому подобное, следует начинать с осознания того, что мы — украинский народ, а не «бесплатное приложение к другому народу».

К сожалению, не помню фамилию автора, который со страниц «Дня» вполне правильно говорил о том, что в конце 2004 — в начале 2005 годов на киевском Майдане не столько велась борьба за честный подсчет голосов, сколько происходило столкновение цивилизаций. Пусть с очень незначительным преимуществом, но все же победу получила цивилизация украинская. Поэтому есть надежда!

Итак, наращиваем преимущество и тем живем!