«...На вас лежит великая миссия»

Во второй половине XIX века явственно ощущалось влияние имперских русификаторских мер, прежде всего в культурной сфере, поэтому выбрать себе путь было крайне сложно, если ты сознательный украинец. Одним из таких украинцев следует считать известного общественно-политического и государственного деятеля, историка литературы и академика Сергея Ефремова.

Село Пальчик на Звенигородщине, где родился Сергей Александрович Ефремов, держалось исключительно на украинских традициях, а русификаторскому воздействию подвергалось только «пальчиковское панство...» в «пиджаках» и с «чтоканьем»... Тогда как обычный крестьянин, «мужик», возвращаясь с заработков, складывал мундир в сундук и в разговоре ничем не выделялся. В своих воспоминаниях «Про дні минулі» Сергей Ефремов вспоминает: «...Моє українство йшло на мене, мовляв, і з землі, і з води, і з повітря, що його повно було кругом мене — в стихійних відносинах села, і навіть у свідомих змаганнях людей, яких я мимоволі брав собі за зразок».

Еще в раннем детстве его удивлял тот факт, что в библиотеке отца было так мало украинских книг, а когда к отцу приходили гости и разговаривали на русском, то он воспринимал это как насмешку и упорно говорил «по-мужицки».

На формирование его сознания повлияли первые прочитанные книги, в частности «Родное слово» К. Ушинского: хоть и было оно написано на русском языке, но пробудило в детской душе национальные чувства.

Однако мощнейшее влияние на его самоосознание оказал «Тарас Бульба» Гоголя. Как вспоминает мастер, сам Тарас казался настоящим историческим героем, и уже будучи взрослым, С. Ефремов с удивлением узнал, что гетмана с таким именем в истории не было. (Влияние повести Гоголя на свое формирование признавал и Е. Чикаленко, который считал, что если бы произведение было написано на украинском языке, то возрождение украинского народа шло бы гораздо более быстрыми темпами.)

Впоследствии Ефремов прочел много других книг — в частности, в Уманской бурсе ему попала в руки «Энеида» Ивана Котляревского: «За одним духом проковтнув я невмирущу праматір українського письменства». Со временем Сергей Ефремов познакомился с творчеством многих писателей, в том числе с произведениями Панаса Мирного, Ивана Франко, Бориса Гринченко, с женевским изданием «Кобзаря», также не обошел и зарубежных авторов. Лично меня поразило то, что он, несмотря на свой юный возраст, был очень начитанным и делал критические замечания по поводу прочитанных книг.

Но больше всего Сергей Ефремов любил читать И. Нечуя-Левицкого, поскольку автор описывал то, что было так ему близко. И когда однажды М. Грушевский предложил с ним пойти к писателю: «Я думаю, що потім ні один візит не збуджував у мене виру таких думок, як оцей, — і подумати тільки, що це було перед Левицьким, який з усіх письменників, що я їх знав, найменш скидався на оракула чи глашатая неземних істин». Ведь, к его удивлению: «...На порозі стала маленька постать дідуся в темно-синьому халаті, з-за якого виглядали білі комірчики й чорний галстук. Лице трохи сухе, але привітне, маленька шпакувата борідка й акуратний проділь через усю голову. Так оце він — Іван Семенович!»

Не мог Ефремов обойти вниманием и театр. Впервые он увидел украинскую пьесу, учась в Киевской семинарии. Это был спектакль «Назар Стодоля». Труппа была «слабенькая», но произвела на него большое впечатление: «буквально був вражений... не знав... на землі чи на небі, перед очима проходила сцена за сценою, а на слуху не вмовкали мотиви рідних пісень та рідної мови чарівні згуки...»

Впоследствии Ефремов познакомился с труппами корифеев украинского театра, которые в 1895 году побывали на гастролях в Киеве. Он был поражен игрой М. Заньковецкой, Н. Садовского, но в своем дневнике как будущий историк литературы делает подробный анализ спектакля: краткие характеристики игры актеров и их влияние на публику. А однажды ему даже довелось побывать на репетиции труппы М. Кропивницкого, впечатление от которой получил такие, что «бодай вдруге не ходити туди, між собою актори говорять на різних мовах, тільки аби не по-українськи». Но главное, как по мне, его поразил тот факт, что сам Марко Кропивницкий «не прохопився й жодним українським словом, як звертався з різними увагами до акторів. Так чеше по-московськи, наче природний москаль!» Несмотря на этот факт, он ни в коем случае не пытался умалить вклад драматурга в отечественную культуру, поскольку считал его «одним из величайших украинских писателей».

Весомый вклад в объединение украинского движения осуществила Старая Киевская Громада, однако на время, когда С. Ефремов стал членом организации, она уже утратила свое значение как образовательный центр, а стала, скорее, клубом по интересам. Поэтому эти функции в определенной степени взяло на себя издательство «Вік», которое было основано в 1895 году и основателем которого стал Сергей Александрович. В новом издательстве работали: А. Лотоцкий, В. Доманицкий и родной брат М. Грушевского — Александр. Финансировал издательство В. Симиренко, поэтому, как впоследствии вспоминал Ефремов, издательство «постало як предтеча інших українських видавництв».

Еще со времен обучения в университете С. Ефремов вполне окунулся в журналистику и редакторско-издательское дело. Он был одним из первых журналистов, которые зарабатывали себе на жизнь исключительно литературным трудом, заметками для украинской прессы. Именно ему принадлежит известная статья в газете «Киевские отклики» — «Будет ли суд?»  по поводу погромов в Киеве после провозглашения манифеста 17 октября 1905 года.

Не мог Сергей Александрович оставить без внимания и первую ежедневную украинскую газету «Рада». Он был одним из первых авторов газеты. Издатель считал его настоящим журналистом, который впоследствии стал самым популярным автором газеты, в которой опубликовал сотни статей. Он был человеком независимого, твердого, но одновременно тяжелого характера. Для него не существовало авторитетов, поэтому его критические статьи не были конъюнктурными, а отличались остротой и точностью.  Со всеми основаниями можно утверждать, что публикации С. Ефремова имели горько-пессимистический подтекст.  Как писал о нем один коллега, читаешь «і ніби сумну пісню пугача слухаєш: поховав, поховав!»

 Фигура Сергея Ефремова в отечественной истории еще недостаточно известна широкой общественности — его вклад, без преувеличения, сложно переоценить. В одном из писем Е. Чикаленко писал: «...На Вас лежить велика місія. Ваше ім’я повинно стати разом з Драгомановим, Франком, у Вас на се є всі дані...»