Немецкий контекст

Не без любопытства прочитал в газете «Україна молода» за 25 февраля рассказ госпожи Леси Кальваровской-Шухевич, которая родилась в Германии и получила там образование, а позже переехала в Украину с девятилетним сыном. Помнил ее еще девочкой, а знакомые и друзья ее семьи были и нашими знакомыми. Среди многих вопросов и проблем, которые поднимает пани Леся в своем интервью, интерес представляет противопоставление немецкого школьного образования, которое она оценивает весьма положительно, современному украинскому, имеющему, по мнению пани Леси, ряд отрицательных черт. Например, ее сыну, который знает безукоризненно немецкий язык, учитель поставил «тройку» по этому предмету. (Допускаю, что учитель требовал от ученика, чтобы тот говорил на немецком языке не так, как говорят немцы, а так, как произносят немецкие слова наши соседи-россияне...)

Считаю, что пани Леся судит о немецких школах из собственного опыта и опыта первых лет учебы ее сына. Но в немецких школах происходят перманентные изменения. Когда учился мой сын (приблизительно на десять лет моложе пани Леси), из предметов, которые должны были изучать школьники в младших классах, изъята была арифметика и вместо нее введена таинственная наука о величинах (Mengenlehre). Поэтому деление и умножение показал моему сыну, уже взрослому, инженер Владимир Шепарович — один из конструкторов американских космических кораблей Apollo (Армстронг был одним из его учеников). И по той причине, что Шепарович принадлежит не к фальшивым идолам (у нас их достаточно), а к настоящим ученым, наверное, никто из читателей «України молодої» не знает это имя.

Языки давались сыну очень легко; поэтому он легко переходил с оксфордского произношения на «ковбойское». Но учитель ставил ему неизменную шестерку... Лишь в армии, которой на то время еще не коснулся процесс «идиотизации», из целого набора (около 10 000 юношей) выбрали сотню наиболее способных и развитых. В ту сотню попал и Леонардо. Так что служба в армии для него была своеобразным многомесячным пребыванием на курорте.

Не говорю уже о нынешнем времени: сын нашей знакомой, который только что окончил гимназию, не слышал никогда имя Еврипид. А врачи, с которыми мне недавно приходилось общаться, не знают о существовании «Песни о Роланде», а ее в свое время изучали в украинской десятилетке. Мне вспомнилась давняя дружба со школьным учителем в Аргентине, и я удивлялся необъятности и разносторонности его знаний. А в какой-то год, довольно давно уже, у моего сына гостил его аргентинский приятель — молодой пианист, который только что получил аргентинское среднее образование. Случайно зашла речь о Мартине Лютере; аргентинец назвал время и место его рождения, дату первого конфликта с Римом и тому подобное. А несколько лет назад в телевизионной программе была встреча с наилучшими учениками какой-то немецкой гимназии. Шестнадцатилетнюю гимназистку спросили, кто перевел Библию на немецкий язык, и предложили на выбор четыре варианта: Мартин Лютер, Карл Маркс, Фридрих Шиллер и Фридрих II. (Фридрихов Вторых в немецкой истории было двое: Фридрих Гогенштауфен — XIII в., и Фридрих Великий — XVIII в., но я сомневаюсь, знал ли кто-либо из ведущих о существовании Фридриха ІІ Гогенштауфена...) Выбранная среди наилучших учеников гимназистка ответила: «Это был не Лютер, потому что Лютер занимался делами афроамериканцев; следовательно — Карл Маркс». Мне лично пришлось слышать и видеть другую программу. Интеллигентные на вид женщина и мужчина берутся ответить на вопрос по истории. Один из вопросов звучал так: в церкви Св. Стефана в Вене с XVII в. хоронят представителей одной из четырех династий: 1) Каролинги, 2) Гогенштауфены, 3) Виттельсбахи, 4) Габсбурги. Оба они назвали Каролингов... Как Вы думаете, пани Леся, правильно ли они ответили?