Новые имена благородных людей

На мою публикацию «Первые фамилии в Книгу Братства» («День» № 78-79 за 12—13 мая в 2017 г.) я получил несколько одобрительных отзывов от земляков, которые читают ваше издание. Меня, в частности, заинтересовали рассказы двух уважаемых краеведов, которые много лет исследуют межэтнический польско-украинский конфликт 1943—1945 годов. Среди фактов той трагедии они рассказали истории, которые являются продолжением темы спасения украинцами поляков, а поляками — украинцев. Итак, к сведению читателей «Дня» эти волнующие рассказы.

РОЕВОЙ УПА СПАС 16 ПОЛЬСКИХ СЕМЕЙ

Ярослав Царук — краевед, историк, автор трех книг-воспоминаний жителей Прибужья о драматичных событиях военных лет, почетный гражданин Волыни:

«Чистой правдой является то, что там, где украинское и польское население в селах не враждовало, не было и резни. О возможных нападениях предупреждали друг друга, а УПА там не делало отплатных акций. Вот только один факт, взятый мной из дела № 1887, что находится в архиве УСБУ в Волынской области.

...11 июля 1947 года был арестован бывший член ОУН Николай Петрович Степанчук, житель села Грибовица Иваничевского района. Его обвиняли как участника УПА (по статьям 54-1а, 54-11 УК УССР) в уничтожении советских граждан польской национальности в июле 1943 года. Следствие длилось почти год. И пришелся невероятный случай: Николая Степанчука суд оправдал. Его освободили из-под стражи. Вместе с ним вышел из тюрьмы тоже воин УПА Анатолий Павлович Касьян. Возможно, и другие участники освободительной борьбы вышли на волю. Ведь 19-летний Степанчук в УПА был роевым, и у него было десять подчиненных.

Чем можно объяснить такой сбой репрессивной советской машины в послевоенные годы? Из архивного дела видно, что в канун акции против поляков в июле 1943 года отделение под командой роевого Степанчука, который имел на вооружении винтовки, два автомата и ручной пулемет, объявил полякам-односельчанам, что им нужно для собственной безопасности выехать. Для этого необходимо забрать все имущество, скот, птицу, загрузить на подводы, взять все, что можно, и повстанцы их будут сопровождать. Те прислушались к совету, невзирая на указание Лондонского центра Польского правительства не покидать «восточные крессы». 16 польских семей вояки УПА препровождали под охраной к реке Западный Буг. На мосту попрощались, не нанеся никакого вреда. Я лично читал это дело. Следователь допытывался, не били ли беженцев прикладами, не оскобляли ли словом. Не получили никаких доказательств».

7 апреля 2004 года Ярослав Васильевич Царук побывал в селе Грибовица. К сожалению, Николай Степанчук умер в 1980 году. Его жена Надежда Федоровна и дочь Нина Николаевна рассказывали пану Ярославу, что Николай часто болел, кашлял, а его мама Ольга Аксентиевна говорила: «Вот тебе, сын, та вода, те подвалы, где тебя держали под следствием, боком вылезают». Тогда же исследователь узнал, что Николай Петрович подобрал сироту — польского мальчика Богдана Коханского и воспитывал в своей семье. Роевой УПА Николай Степанчук похоронен на кладбище родного села Грибовица.

ДОБРОЕ СЕРДЦЕ УЧИТЕЛЬНИЦЫ СОФИИ ЗАЛОГИ

Еще одну историю мне поведал многолетний глава общественного культурно-образовательного Общества «Холмщина», писатель и краевед Николай Онуфрийчук. Он собрал и издал буклетами свидетельства жителей многих сожженных украинских сел за Бугом. Среди них таких трагических как Сагрынь, Ласкив, Бересть, Верешин. В этих населенных пунктах спаслась от расправы подразделений Армии Краевой и батальонов Хлопских небольшая часть жителей. И это лишь потому, что в дни жестоких акций они не были дома или успели спрятаться в окружающих лесах, или нашли прибежище у соседей-поляков. Николай Антонович посоветовал мне обратить внимание на содержание буклета о селе Бересть. Наведу некоторые фрагменты этого текста.

«Украинско-польское противостояние в этом селе, где проживала почти тысяча лиц (из них — 95% украинцы, остальные — поляки и евреи), началось летом 1942 года. Тогда двое молодых поляков убили Евграфа Яроша — уроженца Берести, который работал войтом в гмине Молодятичи и был помехой для польской полиции в организации антиукраинских акций. Впоследствии полиция выдала немецкой жандармерии семерых самых сознательных и активнейших жителей села, которых расстреляли около церкви. И таких провокаций было еще несколько.

С приближением фронта в конце 1943 года поляки в лесах Холмщины стали формировать отделения Армии Краевой. Первой их жертвой из села Бересть был Феофан Кухарчук, который поехал в лес по дрова и не вернулся. Через несколько дней его пошел искать Андрей Бищанюк и тоже погиб. Больше всего украинцы этого села пострадали 21 марта 1944 года. В 7 часов утра несколько сотен хорошо вооруженных аковцев окружило Бересть с трех сторон. Стреляли из винтовок, автоматов, пулеметов. От зажигательных пуль за несколько минут воспламенились дома и хозяйственные постройки, которые были покрыты соломой. Мизерная сельская самооборона не смогла сдержать многочисленный отряд хорошо вооруженных нападающих. В тот день в этой бойне погибло свыше 300 человек. На данное время удалось установить имена почти 290 лиц.

Но вернусь к заглавию этого раздела. Лучанка Таня Головацкая (в настоящее время проживает на Вышкове) о том расстреле мне рассказывала так: «Меня, брата и нашу маму Стефанию, которой тогда было 35 лет, расстреляли неподалеку от школы. Я была ранена и спустя некоторое время пришла к сознанию. Мама и брат были мертвыми. Сделала попытку убежать, но вдруг увидела двоих, которые ходили и добивали раненых. Притворилась мертвой. Эти аковцы подошли к нам, толкнули ногами. «Оні юж побіте», — сказал один из них. Убийцы пошли дальше. Когда все стихло, я добралась до жилища польской учительницы Софии Залоги...

Она спасла меня. И не только меня, но и других украинцев, которых спрятала в маленькой каморке, двери в которую были замаскированы шкафом. Помню, что у нее было двое сыновей — Альдек и Збышек. Они не выдали нас. С благодарностью хочу назвать и другую семью поляков Скшинских, которая спасала украинцев в тот смертельный час».

Только на третий день уцелевшие украинцы стали возвращаться в Бересть, в котором уже почти ничего не осталось.

...Были примеры и из других сел, когда односельчане спасали друг друга, невзирая на национальность.

P.S.: Поэтому, в Книгу Братства имеют все основания согласно этим свидетельствам быть занесены имена роевого УПА из села Грибовица Николая Степанчука и его боевого побратима Анатолия Касьяна, а из села Берест Грубешовского уезда — Софии Залоги, ее сыновей Альдека и Збышека и семья Скшинских.

Продолжаем искать и обнародовать новые фамилии благородных людей.