Печальная годовщина

Эта война не определялась широкими фронтовыми действиями, но была не менее жестокой и привела к огромному количеству невинных жертв.

Наступление Красной Москвы на Украинскую Церковь в Галичине началось еще в 1939 году, когда «Победоносная Красная Армия» впервые заняла территорию Западной Украины. За короткое время были закрыты все епархиальные духовные семинарии, Богословская Академия во Львове, украинские католические школы, типографии, запрещены монашеские чины и другие религиозные учреждения, прекращено издательство религиозной литературы. Священникам запретили посещать больных в больницах. По поводу этой ситуации митрополит Андрей Шептицкий 26.12.1939 г. писал: «Все распоряжения, исходящие от советской власти, направлены на то, чтобы нас уничтожить...».

Основной план ликвидации УГКЦ был задуман в Москве Сталиным еще в 1943 году и разработан полковником госбезопасности Г. Карповым (о чем теперь свидетельствуют открытые архивные документы). Еще продолжалась война с Германией, а советские государственные руководители размышляли над уничтожением в Украине УГКЦ!..

Явным объявлением давно запланированной войны против Церкви можно считать появление 8 апреля 1945 г. в газете «Вільна Україна» статьи Владимира Росовича (псевдоним Ярослава Галана) «З хрестом чи з ножем?» Это огромный, на две газетных полосы, злобный пасквиль, направленный против Украинской Греко-католической Церкви и ее деятелей. И сразу за той возмутительно лживой статьей посыпались тяжелые удары по Церкви и ее верующим.

Первым ударом по Украинской Церкви был налет 11 апреля 1945 года на Святоюрскую гору во Львове и арест владык во главе с Митрополитом Иосифом Слипым и других лиц из церковной верхушки. Это называлось «операция по исключению антисоветского духовенства и церковного актива Греко-католической Церкви по г. Львову и области». Одновременно были «исключены» епископы Григорий Хомишин и Йоан Лятишевский в Станиславове.

Второй удар был осуществлен 14 апреля 1945 г., когда на рассвете была окружена Богословская академия и Духовная Семинария во Львове. Некоторые отцы-наставники и теологи были арестованы, а остальные все «лица призывного возраста» (как было сказано в рапорте) под конвоем направлены в военкомат и призваны на военную службу. Более ста пятидесяти юношей, мечтавших стать пастырями!

Потом началось наступление советской власти на отцов-деканов. Это уже не осуществлялось молниеносно, однако настойчиво и жестоко. Репрессивные органы скрупулезно «прорабатывали» личность каждого декана. Официально это должно было быть функцией образованной 28 мая 1945 года «Инициативной группы по воссоединению греко-католической церкви с православной церковью». Кстати, следует подчеркнуть, что в тройку священников, создавших эту группу, не вошел ни один епископ, ни один отец-декан. Маловероятно, что им этого не предлагали (и довольно интенсивно!). Скорее, это свидетельствует, что руководители священства осознавали ответственность не только за свои поступки, но и за пример, который подадут подчиненным священникам. Отцы-деканы не только не хотели присоединяться к «Инициативной группе», но и вообще игнорировали ее. И соответственно ориентировали подчиненных.

Тогда это дело НКГБ полностью взяло в свои руки. 18 июня 1945 года уполномоченный Совета по делам Российской православной церкви при РНК УССР П. Ходченко выдвинул «Инициативной группе» требование: «В меру проведения учета деканов, приходов и монастырей греко-католической церкви инициативная группа должна отправлять уполномоченному по делам Российской православной церкви при Совнаркоме УССР списки всех деканов, настоятелей монастырей, которые отказываются подчиняться юрисдикции инициативной группы по воссоединению греко-католической церкви с православной церковью». («Деяния Собора Греко-католической Церкви 8—10 марта 1946 г. во Львове», стр. 20).

В конце концов, репрессивные органы не очень ждали этих списков. Принудительное «обращение в православие» во всех западных областях Украины происходило по одинаковой схеме и с почти одинаковой жестокостью.

Сначала партийцы и энкагебисты наносили визиты деканам и убеждали их в правдивости православной веры, восхваляли Российскую Церковь. Когда же отцы выдвигали свои контраргументы, загоняя непутевых агитаторов в тупик, им коротко, но категорично советовали «много не разговаривать».

Потом деканов «приглашали» в НКГБ, часто сопровождая эти приглашения конвоем. Здесь уже начинались угрозы, запугивания, а часто и побои и пытки. И единственный приказ: подписать православие (то есть присоединиться к Российской Православной Церкви) и принуждать к этому подчиненных священников. Лишь через полвека мы узнали о многих подробностях этого давления и можем осмыслить полноту мученичества галицких отцов-деканов. Достаточно привести пример о. Петра Мекелити, декана Бориславского, который после вызова в Дрогобычское НКГБ в июне 1945 г. не смог собственными силами вернуться домой. Его привезли на машине и почти без сознания бросили на улице у прихода.

Иногда энкагебистам не хватало терпения ломать сопротивление отцов, и тогда бывали трагические «случаи», как это случилось с Комарнянским деканом о. Стефаном Качмаром. После многоразовых вызовов в НКГБ, где он решительно отказался перейти на православие, его подстрелили, как бы ошибочно, советские «стрелки», когда он ехал к мельнице в с. Унятичи. Тяжело раненный о. Качмар полгода пролежал парализованным и 14 января 1946 года умер.

После такой нескольконедельной или и многомесячной жесткой психологически физической обработки отцов-деканов им приказывали собрать подчиненных священников на деканальные конференции, на которых прибывали представители «Инициативной группы» и уполномоченные по делам религии в сопровождении энкагебистов. При этом деканов предупреждали, что они будут наказаны, если священники откажутся подписать православие. Друг за другом проходили неслыханные в истории Церквей деканальные конференции...

Многие деканы не выстояли перед этой стремительной грубой силой. Со сжатым от боли сердцем согласились «объединиться» с Православной Российской Церковью. Многие из них надеялись при этом, что это будет лишь кратковременный компромисс. Но компромисс оказался и длительным, и болезненно тяжелым, и не всех спас от последующих репрессий. Потому что не один, кто не сумел скрыть свои убеждения и лицемерить, был арестован и после так называемого объединения. В качестве примера можно вспомнить судьбу Яричевского декана о. Николая Землинского. Имея девять детей, отец-декан не решился на категорический отказ от навязываемого православия и был участником печально известного собора 1946 года. Но в январе 1950 года был арестован и заключен в лагерь строгого режима в Мордовии. Там встретился с Митрополитом Иосифом Слипым и отозвал перед ним свое «православие». Вернувшись из заключения, был подпольным греко-католическим священником.

Отцы-деканы, твердо стоявшие на своем, были арестованы сразу после неудачных для советской власти конференций. Почти никто из них не избежал недремлющего ока мстительной власти. Репрессированы были тысячи украинских священников. Многие пастыри погибли в заключении.

Апогеем трагических событий для Украинской Церкви в ХХ веке стал Львовский лжесобор, состоявшийся 8—10 марта 1946 года и которым была провозглашена ликвидация Украинской Греко-католической Церкви, — которая веками была оберегом украинского народа в Западной Украине и в многочисленных поселениях по всему миру. Это была насильственная ликвидация УГКЦ, ликвидация посредством репрессивного государственного аппарата.

Выйдя из подполья во время Украинского Возрождения, УГКЦ явила всему миру чрезвычайное величие духа, пример стойкости и жертвенности. Ее разветвленная структура достойно включилась в процессы постороения Украинского Государства и поднятие духовности украинского народа.