После выборов дала себе зарок: не выслушивать жалоб на бытие

Так получилось, что наблюдала за ходом выборов на одном из избирательных участков Новомосковска все 12 часов — с 8 утра до 8 вечера, а, следовательно, имела возможность картину составить полную и достоверную.

Некоторые новомосковцы пришли на избирательный участок задолго до его открытия, но не развернулись, не ушли демонстративно, а терпеливо и настойчиво дожидались, пока председатель избирательной комиссии разрешил выдавать бюллетени, чтобы потом, сделав в них нужную пометку, опустить в урны частичку общенационального мнения о дальнейшей совместной жизни. Но наряду с этим просматривалась некая растерянность, даже неподготовленность к такому важному шагу. Значительное количество избирателей, даже уже придя на избирательный участок, не могли определиться, кому же из кандидатов отдать предпочтение. Хотя информационного голода город не испытывал. На достаточно высоком уровне здесь работали агитаторы разных кандидатов в президенты, не ощущалось недостатка в агитационных материалах, литературе о том или ином кандидате, и при желании заранее обозначить свою позицию было не так уж и сложно.

Но, видимо, отсутствие привычки думать сыграло на этот раз с народом злую шутку. Нашпигованный однобокой информацией, он отключился, словно наркоман от передозировки. Безотказно сработала установка, а вы не думайте, вы делайте, как вам говорят сверху, там виднее. Оно, конечно, сверху виднее, но снизу ощутимее. И все же народ до такой степени запугали, что кроме чувства страха, он перестал что-либо чувствовать и ощущать.

Какой аргумент — ведь их приведено сотни, тысячи — можно было отыскать, оппонируя мелкому предпринимателю, который под страхом ликвидации его «бизнеса» вывел голосовать за Л. Кучму всю свою семью? А как же, придет кто-то другой и закроет базары, и придется «бизнесмену» снова идти слесарничать. Это он так размышлял. Но забыл бедолага в этот «момент истины» о своих мытарствах по польским и турецким «шелковым путям», забыл о неустроенной, все больше проводимой по чужим углам жизни детей, запамятовал о том, что и они вынуждены большую часть времени проводить на базарах, в палатках, а не заниматься реализацией собственного творческого потенциала, построением крепкой и прочной семьи, где папа все больше не в поездках проводит дни, а с детьми, с семьей, с родными людьми.

Странные они однако, эти заезжие независимые наблюдатели. Что ни говорите, а трудно им понять, как это мы при такой свинской жизни могли проголосовать за продолжение такой жизни. Действительно, им нас не понять. Ведь никто из них в одиночку, без какой-либо государственной помощи, к примеру, четырех детей не воспитывал, по трем работам не мотался, на трех огородах одним местом кверху не стоял, урожай с них на своем горбу не таскал, как это делает моя приятельница — врач от Бога, специалист высшей категории. Вот бы пожил какой-нибудь Билл в таком рае земном, а потом пришел на избирательный участок, прикрывая латаной курткой подранную штанину, и возжелал бы только такой стабильности и уверенности в завтрашнем дне и никакой иной — вот смеху бы было в той же Америке или Европе. А у нас ничего, вполне серьезно и ответственно заявляем: только так хотим жить. Ни о какой другой судьбе и помышлять не смеем.

Паралич мысли — вот что явно бросается в глаза. Только этот диагноз объясняет мотивы голосования за кандидата №1. Здесь дела обстоят еще посерьезнее, чем у героини «Унесенных ветром». Скарлетт имела привычку о чем-то важном думать завтра. К нам, кажется, желание думать не придет ни завтра, ни послезавтра. Оно неизвестно когда придет. Потому что любой нашей жизни, любой форме проявления рабства мы будем находить объяснение, будем искать оправдание и тем тешить себя и окружающих.

Нынешние выборы стали этапными и в моей жизни. Себе дала зарок: больше ни от кого не выслушивать никаких жалоб на бытие. При первых таких попытках буду задавать вопрос: «Как ты голосовал на выборах-99?» Когда на второй день после выборов знакомая учительница заявила, что голосовала за ныне действующего Президента, мне пришлось парировать: «Ну что ж, видимо, Вам хорошо живется». Но тут, как обычно, понеслось: «Что Вы, жизнь невозможная...» и дальше уже знакомый репертуар. Пришлось прервать: «НЕ ВЕРЮ!»

Теперь я верю только в здравый разум, но он, как видно, в Украине не жилец. Таков мой главный вывод после нынешних президентских выборов.

Анна ЮРЧЕНКО, журналист
Новомосковск