Смертная казнь: вызов Господу?..

...К такому экстремальному регулятору баланса между законом и его нарушением, как смертная казнь, общество должно дорасти. Можно лишь представить, сколько смертных приговоров объявили бы украинские «независимые» суды, если бы имели в своем карательном арсенале такой метод «установления справедливости». Мы — общество, которое в своей удивительно пещерной правовой необразованности давно уже безучастно к тому, насколько плотно лежит повязка на глазах беспристрастной (якобы!) Фемиды, которое давно смирилось с практикой подмены закона фактором какой-то ситуативной (чаще всего в наших условиях — политической, да и любой другой) целесообразности. Мы не имеем опыта жизни в условиях настоящей демократии, верховенства права над законом. У нас давно атрофировалось чувство веры в непреклонную объективность правоохранительных органов и судопроизводства, призванных обеспечивать торжество правды и справедливости, и мы и не стремимся реанимировать или привить широкой общественности это утраченное чувство. В этом в первую очередь не заинтересована государственная власть, перед которой народ всегда оказывался в проигрышном положении, потому что так складывалось веками. Мы — общество, обреченное еще очень долго преодолевать этот дисбаланс между нерушимым «верховенством» любой очередной власти над народом и конституционно-бумажным правом народа как единственного — на словах — источника этой власти. У нас между словом и делом — непреодолимая бездна, пригодная разве что для бесконечно долгого складирования жертв отечественного «правосудия» в том случае, если бы ему было возвращено право выносить смертные приговоры.

И все же не выходит из головы одно из самых выдающихся произведений мировой литературы — роман Т. Драйзера «Американская трагедия». В финальных его разделах и сценах разлито столько сочувствия — авторского, читательского, со стороны почти всех героев произведения — к подсудимому Клайду, виновному в смерти молодой девушки, что сама идея неотвратимого, самого тяжелого наказания кажется противоприродной, антигуманной. Писатель делает психологически точное рассечение проблемы преступления и наказания, и хоть как искусно, художественно гениально призывает нас к неприятию мысли о возможной казни Клайда, однако все равно проводит напряженную до крайнего предела сюжетно-идейную линию к единственно возможной развязке: Клайда ждет электрический стул. За все в этом мире нужно платить, за все отвечать. Без этого фундаменты мира разрушатся, и сам он развалится, как сгнившая хижина.

Неужели человечество успело так резко измениться со времени написания «Американской трагедии»?..