Сознательно и преднамеренно

Первыми шагами на пути к большой катастрофе стало развертывание процессов коллективизации (создание колхозов) с возобновлением насильственных хлебозаготовок и параллельным «раскулачиванием» всех, кто этому противился. Переход к нерыночным методам ведения хозяйства сопровождался усилением давления репрессивных органов коммунистического режима на национальную, духовную и интеллектуальную элиту. Началось массовое фабрикование уголовных дел против культурной, научной, технической интеллигенции. К середине 1930 годов за пределы Украины был депортирован почти миллион «раскулаченных» украинцев — прежде всего на Север, Урал и Сибирь, где многих из них ожидала смерть.

Уже весной в 1930 году крестьянские протесты и восстания приобрели массовый характер и охватили практически всю Украину.

По словам научного сотрудника Украинского института национальной памяти, кандидата исторических наук Сергея Городца, основной формой неповиновения были мирные протестные выступления: ругательства, угрозы, проклятия, язвительные реплики в адрес большевистского руководства. По Черниговщине прокатилась мощная волна так называемых «бабьих бунтов».

«В селе Шестовица Черниговского района толпа из почти полтысячи женщин напала на бригаду, изымавшую имущество у местного крестьянина, репрессированного как «кулака», — рассказывает ученый. — Появлялись листовки, прокламации и анонимки с угрозами в адрес слишком усердных представителей местной власти. Среди массовых форм борьбы самыми распространенными были срывы собраний по вопросам коллективизации, разбор «обобществленного» имущества и скота, коллективные выходы из колхозов и т. п.».

Сохранились сведения и о вооруженном сопротивлении коллективизации, убийствах, избиениях, поджогах домов активистов и наиболее усердных колхозных руководителей, милиционеров. Так, в Писаревском лесу на Городнянщине весной 1931 года 300-400 повстанцев во главе с бывшим большевиком и красным партизаном Якимом Рябченко подняли восстание. Вооруженный бунт охватил Городнянский, Репкинский, Сновский, Менский и Сосницкий районы. Его подавили только с помощью дивизии внутренних войск и отрядов милиции. На Черниговщине активно действовал отряд Степана Несукая. В частности повстанцы боролись против большевиков в Сосницком, Борзнянском, Конотопском районах. Из фактов сопротивления известны и такие: в селе Малая Загоровка Борзнянского района в хату-читальню подбросили листовку от имени «казаков украинской национальности» с призывом бороться против коллективизации.

Руководство ГПУ (тогдашнее название печально известного КГБ) в одном из отчетов, обнаруженных известным исследователем С. Кокиным, писало: «В селе Головоньки Борзнянского района существует повстанческая организация, в состав которой входят почти все кулаки села и хуторов, прилегающих к нему». За несколько дней в вышеупомянутом селе и Ядутах, на хуторах Галайбин и Чечель этого района «разоблачили» подполье в составе почти 50 человек. Ими якобы руководил «бывший офицер царской армии» и «рьяный украинский шовинист», крестьянин хутора Чечель К. Заруба, который якобы имел связи с Киевом. По мнению ГПУ, «во главе «организации» стоял «остаток не ликвидированных участников СВУ в Киеве».

Сергей Горобец считает, что таким образом было сфабриковано дело «Левобережный штаб повстанческих войск освобождения Украины». Его главные ячейки на Черниговщине действовали в Чернигове, Нежине, Конотопе, Сновске, Коропе, Корюковке, Ичне, Вертиевке, Прилуках и Ромнах. Всего большевиками было арестовано 3400 «потенциальных повстанцев» и изъято 1628 единиц оружия.

«В докладной записке ГПУ УССР от 1 февраля 1932 года сказано о выявлении и ликвидации в Черниговской области 34 повстанческих групп, 19 бандгрупп, аресте 224 «террористов», а всего в области было арестовано 7861 человек, — говорит Сергей Горобец. — В августе-ноябре 1932 года в Черниговской области факты выступлений «против линии партии» имели место в 42 селах и 20 районах».

Несмотря на сопротивление низовых звеньев местного государственно-партийного аппарата, украинцам навязали преступные (заведомо нереальные) планы хлебозаготовок. С 7 августа 1932 года, в соответствии со специальным правительственным постановлением («Закон о пяти колосках»), «разворовывание колхозного имущества» каралось расстрелом или лишением свободы на срок не меньше чем 10 лет. Оно стало основой для развертывания массовых репрессий против крестьян, которые стремились выжить. В украинские села отправляют партийных активистов — уполномоченных по проведению хлебозаготовок, и формируют так называемые «буксирные бригады» для обысков и конфискации продовольствия.

Отдельные хозяйства, то есть семьи, целые населенные пункты власть заносила на так называемые «черные доски», иными словами — изоляция, прекращение какого-либо обеспечения и т. п. Все это сопровождалось разворовыванием имущества, разрушением жилищ, избиением и издевательствами над крестьянами.

Последствия геноцида власть пыталась скрыть, утаить и наказывать в эти и последующие годы за рассказы или упоминания об этой катастрофе. Кстати, последнее уголовное дело в Украине за упоминание о сокрушительном голодоморе советские карательные органы открыли летом 1945 года.

Общее количество жертв Голодомора в Украине вычисляется в пределах от 3,5 до семи миллионов человек (по подсчетам ученых Института демографии и социальных исследований НАН Украины им. М. Птухи — три миллиона 941 тысяча человек). Совокупные демографические потери, с учетом кумулятивных потерь, то есть с нерожденными поколениями, составляют свыше десяти миллионов человек.

В Чернигове во время областной научно-практической конференции (июнь 1993 года) черниговские историки Александр Коваленко и Владимир Ткаченко просчитали численность человеческих потерь в регионе как разницу между количеством населения по состоянию на 1 января 1932 года и результатами переписи 1939 года. На Черниговщине количество жертв Голодомора составляло больше 230 тысяч человек (или свыше 360 тысяч, если добавить население 17 районов, которые в 1939 году были переданы в состав Сумской области).

Уже в 2008 году в книге «Национальная книга памяти жертв Голодомора 1932—1933 годов. Черниговская область» обнародованы поименно 36818 жертв Голодомора на Черниговщине, которые установлены по воспоминаниям, а главное, на основе уцелевших книг регистрации актовых записей о смерти за соответствующие годы из более чем 1500 населенных пунктов в пределах современной Черниговской области.

По словам представителя Украинского института национальной памяти в Чернигове Сергея Бутко, больше всего от Голодомора пострадала лесостепная часть Чернигово-Северщины, прежде всего современные Борзнянский, Нежинский, Ичнянский и Прилукский районы.

«В Борзнянском районе исследователи установили поименно 575 жертв, что, конечно же, не отражает полную картину уничтожения населения голодом, — научный сотрудник. — Больше всего людей умерло в селе Хорошее Озеро Нежинского (ныне Борзнянского) района — 312 человек, в селе Прохоры Нежинского (ныне Борзнянского) района — 51 человек».

В отличие от голодоморов 1921—1923 и 1946—1947 гг. голодомор 1932—1933 гг. в Украине не был связан с войнами и их последствиями. Его сознательно и преднамеренно организовали руководство ВКП (б) и правительство СССР во главе с Иосифом Сталиным. Главное — разрушить независимые крестьянские хозяйства, чтобы иметь полный контроль над крестьянством и хлебом с целью укрепления коммунистического режима на территории Украины. Таким образом, советские кормчие стремились ликвидировать основу украинской нации и национального возрождения, сделать невозможным сопротивление власти.