Так кто же приходил к волынским крестьянам ночью?

Недавно в газете «День» (№130—131 от 28 июля) вышла моя публикация «Мы — дети войны, концлагерей...», повествующая о трагической судьбе семьи Гавелей из Ощева на Волыни. В разговоре с единственным живым свидетелем событий Степаном Гавелем я услышал несколько странных и интересных фактов, которые не вошли в статью. В частности, он рассказывал, что во время войны, в 1942 — 43 годах к нему во двор ночью наведывались незнакомые люди, часто требовали у отца перемонтировать им технику или же сердито приказывали матери дать ужинать, нередко угрожая хозяевам пистолетом. Степан Гавель считает, что это были воины Украинской Повстанческой Армии. По крайней мере на это указывали опознавательные знаки на их одежде или это было понятно по их словам. Да и официальная советская историография в течение свыше 45 лет навязывала людям мифы о преступлениях «вишкребків із націоналістичного поріддя».

Но вот несколько дней тому назад я рассказывал своему дедушке Якову Новосаду о разговоре со Степаном Гавелем. Он, услышав о необычных ночных гостях, сказал: «Ты не знаешь, кто это был? Это была «совєтська партизанка!».

ОТЦА УДАРИЛ ПРИКЛАДОМ ПО ГОЛОВЕ

О том, что Советский Союз уничтожал национализм в Украине после войны, известно немало. Но относительно действий советских партизан, они еще до сих пор до конца не исследованы.

«Когда «советы» пришли в 1939 году, — вспоминает дедушка Яков, — отец Игнат большое хозяйство имел: земли гектаров девять в Ощеве, леса несколько десятин в Лемешеве, скот, лошади. Все это ему не упало с неба, приходилось всем долго и трудно работать, не жалея ни сил, ни здоровья. Первые «советы» нас не зацепили, их планы прервала война».

А на войне легко не было, старшего сына прадеда Игната, Степана, забрали на работы в Германию, нацисты установили оккупационный режим, которого нельзя было не придерживаться.

«Но вот в 1943 г., потом в 44-м по селу начали ходить так называемые «совєтські партизани», — продолжает дедушка Яков. — Какой они занимались деятельностью, никто не знал. Командовал ими некий Крылатов, его прозвали между собой «Крылатым». Но как-то ночью в дом постучали. Отец открыл, зашла целая группа тех же партизан, одетых почему-то в форму УПА. Говорят отцу: «Давай ужинать!» А как назло, ничего в ту ночь поесть не было. Отец говорит: «Нет», а они в ответ: «Давай водку!».

Прадед Игнат спиртного не имел, потому опять отказал нежданным гостям. Вдруг сам Крылатов в сердцах ударил хозяина прикладом ружья по голове. Кровь залила лицо, прадед от боли упал на пол, а ночные гости ушли из дома.

На следующий день утром на пороге появились... советские партизаны и стали обвинять деда в «пособничестве бандам УПА». Те же люди, которые вчера ходили в форме с трезубом, сегодня приходят и говорят, что они «совєти». Так половину села пугали, а случалось, что и убивали людей за неповиновение.

«НИКТО ИЗ СЕЛА НЕ ПОШЕЛ БИТЬ ПОЛЯКОВ»

Но это был не единственный визит «совєтської партизанки» в дом прадеда. Появились еще как-то, попросили отвезти на лошадях в Локачи. Дорога туда далекая, из Ощева почти сорок километров. Но нежданные гости сразу сказали прадеду: «Если не повезешь, заберем коней!». Должен был ехать, хотя не известно было, удастся ли живым вернуться домой.

«А еще как-то пришли, — вспоминает дедушка, — и хотели забрать брата Федора к себе. Ему в 1944 году всего 20 лет было. Уговаривали, чтобы шел с ними бить поляков. А за что он должен был их бить. В Ощеве было больше ста номеров польских, все жили мирно, Федор окончил польскую школу, где учителя не унижали украинских детей».

И Федор не пошел в ряды партизан. А через несколько дней сообщили, что УПА разгромила поляков в Ощеве. Это еще один пример того, что Волынскую трагедию спровоцировала «рука Кремля». Конечно, воины УПА тоже учиняли погромы, этого нельзя отрицать. Но Москва не пропускала возможности очернить повстанцев в глазах не только украинцев, но и мирового сообщества.

«Отцу еще в 1918 году один офицер Первой мировой войны сказал: «Ты, парень, никуда не вмешивайся, ни в какую партию не лезь, потому что иначе нехорошо тебе будет», — продолжает дедушка Яков. — И отец так жил, ни с кем не хотел иметь дела, а хотел лишь свободно хозяйничать на своей земле».

НЕДЕЛЮ ДЕРЖАЛИ В ПОДВАЛЕ

В 1944 году в июле опять беда. Через село проходила линия фронта. Семья Новосадов поехала в эвакуацию в соседние села. Когда вернулись, то остолбенели. Вместо красивого двора стояло пожарище. Долго прадед трудился, чтобы где-то достать несколько досок и построить временное жилье.

В сорок шестом — неурожай. На поле засеяли небольшую площадь зерном, которое еще осталось.

«Через месяц к нам домой пришли уполномоченные из района с сообщением о принудительной сдаче налога для государства. Причем размер налога был выше, чем количество зерна на всей площади. У нас тогда столько хлеба не было. Сдали всего одну наполненную зерном подводу», — рассказывает дедушка.

Не растерялись и уполномоченные, провели обыск, но больше зерна не нашли. Так семья прожила год, от голода спасло то, что имели немного закопанного картофеля.

В марте прадеда Игната вызвали в контору тогдашнего сформированного колхоза имени Молотова, где поставили ультиматум: «Или вступаешь в колхоз, или в Сибирь!». Но он не послушал, хотя в то время почти все население уже было в колхозе.

В апреле Игната вызвали еще раз в контору, где долго требовали вступления в колхоз, а когда не дождались согласия, то посадили его на неделю в подвал.  Но прадед опять не сломался.

«Наступило время сажать картошку, однако ее уже не было. Начался голод, — вспоминает дед Яков. — Варили рожь, солили и ели. Отца уговаривала мать и сестры таки вступить в колхоз. Тогда он утром пошел и написал заявление. Вместо денег пришла работа и трудодни. Когда в колхозе сажали картошку, то сестра закапывала часть, приблизительно полкорзины, а вечером со мной шла и забирала».

Урожай картошки тогда был хорошим, и осенью семья уже не голодала. Однако весь инвентарь, лошадей и подводу забрали. Только дедушке и его сестре Марии удалось избежать принудительной коллективизации.

Эта история обычной волынской семьи — еще одно свидетельство того, что приход «советов» на западноукраинские земли никоим образом не был освободительным. Тот, кто пережил это, знает — ничего хорошего в советском режиме не было. Яков Новосад с уверенностью говорит: «Те советские «герои», которые убивали простых людей, чтобы разделить Украину, не могут быть оправданы!».

P.S. В пятидесятых годах брат Якова Новосада Федор ездил в военный архив в Ленинград. Там при случае поинтересовался, как сложилась судьба руководителя «совєтської партизанки» на Гороховщине Крылатова. Ему ответили: «Был такой Крылатов. Высоко летал, вот ему крылья и подрезали...».