Трагедия мыса Херсонес: правда истории

Честно говоря, меня удивила публикация в «Дне» (№ 130-131 от 27 июля 2012 года) реплики Николая Шкурко из Нежина по поводу статьи Сергея Грабовского «Преданы и забыты», посвященной трагедии защитников Севастополя. С какими именно выводами статьи С.Грабовского «категорически не согласен» г-н Шкурко? С тем, что героизм защитников города был подлинным и неподдельным? Или с тем, что командование флота и Севастопольского оборонительного района (СОР) предало бойцов и бросило их, спасая свои драгоценные «шкурки»? Или с тем, что существовали реальные возможности продолжить удерживать СОР, упущенные из-за трусости командования?

Г-н Шкурко обращается к ветеранам обороны Севастополя с призывом писать воспоминания. Не знаю, сколько этих ветеранов еще живо... Однако их позиция по поводу возможности оборонять СОР известна из цитированной в статье С. Грабовского книги капитана второго ранга в отставке Игоря Маношина «Героическая трагедия: о последних днях обороны Севастополя 29 июня — 12 июля 1942 г.». (издательство «Таврида», 2001 г.). Автор — человек своего поколения, поэтому в тексте встречаются здравицы в честь «мудрой партии», явные образцы неполиткорректности типа «предатели из татар», а вот выражений «предатели из русских» не сыщешь. Надо полагать, что таких не было. И генерал Власов, и вся его многочисленная команда были явно чеченцами или крымскими татарами. Но эти отдельные, хотя и существенные, недостатки книги не умаляют главного: попытку приоткрыть завесу замалчивания трагедии мыса Херсонес, где было все — и героизм, и подлость, и доблесть, и низость. В общем, как это и бывает в настоящей, невыдуманной жизни. Суть книги сводится к тому, что Приморская армия и части береговой обороны флота были брошены в Севастополе, в безнадежной ситуации сражаться до последнего. Их количество составляло более 80 тыс. человек, из них множество раненых. Все эти люди, за очень небольшим исключением, либо погибли, либо попали в плен, что тоже, в большинстве случаев, закончилось гибелью. Более того, матросов, солдат и офицеров фактически бросили на произвол судьбы, оставив без военного и политического руководства, без снабжения. В ночь с 30 июня на 1 июля 1942 г., как пишет И. Маношин, «...было вывезено... двумя подводными лодками и 14 транспортными самолетами «Дуглас» (ПС-84) 600 человек руководящего состава...».

В мае 1961 г. в Севастополе проходила военно-историческая конференция, в которой принимали участие адмиралы Октябрьский и Кулаков. Были там и уцелевшие жертвы мыса Херсонес. Прошедший плен полковник Д.И. Пискунов сказал: «Я хочу поделиться общим настроением наших участников обороны, которые оказались в плену. Общее настроение было такое — нас сдали в плен. Мы бы еще воевали и дрались. Я видел людей. Ведь многие люди плакали от обиды и горечи, что так бесславно кончилась их жизнь, вернее, служба в армии». Адмирал Ф.С. Октябрьский сетовал, что не было возможности эвакуировать армию. Но другие возможности у него были. 30 июня в 9.00 Октябрьский послал телеграмму руководству такого содержания: «Противник прорвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска устали (дрогнули), хотя большинство продолжает героически драться. Противник усилил нажим авиацией, танками. Учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать, в таком положении мы продержимся максимум 2—3 дня. Исходя из такой конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200—500 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова». Планировалось также эвакуировать командиров частей. Их отозвали с позиций, что привело к дезорганизации обороны.

И. Маношин приводит слова генерал-майора Новикова, последнего командующего обороной города, сказанные им в плену: «Можно было бы еще держаться, отходить постепенно, а в это время организовать эвакуацию. Что значит отозвать командиров частей? Это развалить ее, посеять панику, что и произошло. А немец, крадучись, шел за нами до самой 35-й батареи».

Что же касается командования СОР и ЧФ (в лице Октябрьского, Петрова и других), то они эвакуировались благополучно, бросив своих подчиненных на произвол судьбы. Во время Крымской войны ХІХ в. эвакуацией российских войск на Северную сторону Севастополя руководил граф генерал Остен-Сакен, он ступил на понтонный мост последним после последнего солдата, рискуя попасть под ядра французов и англичан. Коммунистические адмиралы и генералы вели себя совсем по-другому...

И. Маношин пытается как-то оправдать высокопоставленных беглецов, но сам же приводит слова участника событий на мысе Херсонес, старшего лейтенанта Н.И. Головко: «Я считаю, что мы могли еще держать оборону, если бы не дрогнуло командование, которое должно было уходить последним!»

К концу июня 1942 г. немцам удалось почти полностью заблокировать Севастополь с моря силами 19 торпедных и 38 сторожевых катеров. Этот «москитный флот» оказался сильнее, чем Черноморский с его линкором, крейсерами, эсминцами и теми же торпедными катерами. К июню 1942-го, потеряв ряд боевых кораблей, командование ЧФ фактически прекратило широкомасштабные перевозки боеприпасов и пополнения в Севастополь. Адмирал Октябрьский решил, что корабли надо сохранить любой ценой. Такой ценой стал Севастополь, который мог бы еще держаться при условии соответствующей подпитки. Октябрьский сохранил корабли, которые большую часть войны без всякой видимой пользы простояли на Кавказе, а после 1945 г. пошли на слом. Стоило ли так трястись над кораблями, ведь удержание плацдарма в Крыму в виде СОР (Севастопольского оборонительного района) было намного важнее? Кому нужен флот, который не воюет, а занимается исключительно самосохранением?

Подобная позиция командования ЧФ оказалась фатальной для Севастополя и Приморской армии. А ведь все могло обернуться иначе... Фельдмаршал Манштейн писал в своих мемуарах, и И. Маношин весьма к месту его процитировал: «...нельзя было не признать, что даже если резервы у противника и были в основном израсходованы, то и ударная сила немецких полков была на исходе,.. полки насчитывали по несколько сот человек». То есть немцы были при последнем издыхании, от полков остались роты, в лучшем случае — батальоны. Еще немного, еще чуть-чуть — и вермахту пришлось бы перейти к обороне и продолжительной позиционной войне. Но для этого командованию ЧФ, невзирая на потери кораблей, следовало максимально активизировать морские перевозки в Севастополь. 80 тысяч закаленных бойцов могли бы еще долго сражаться, имея боеприпасы. И это было намного важнее, чем сохранение устаревших крейсеров и эсминцев, которые и в 1944-м не смогут воспрепятствовать эвакуации немецких и румынских войск из Крыма.

Это не полемика с г-ном Шкурко. Это факты, которые, надеюсь, оценят сами читатели «Дня». В конце концов, смысл истории — в правде. Лживая история не научит ничему хорошему. Что ж, как сказано в Священном писании: «Вы познаете истину, и истина сделает вас свободными».