...Идет борьба

(Продолжение. Начало в  № 177)

Все-таки россияне делают «великое дело» для евроинтеграции Украины. Ни дня без заявлений на эту тему. Последнее     — постоянного представителя России при Евросоюзе Владимира Чижова, которого цитирует «Интерфакс-Украина». Не будем останавливаться на подробностях — они известны, подчеркнем лишь мысль о том, что, по мнению Чижова, приближение Украины к подписанию Соглашения об ассоциации с ЕС       — это приближение процесса к точке невозврата, ведь такой выбор «создаст практические препятствия для дальнейшей реализации нашего сотрудничества, в том числе на двусторонней основе». Тем временем, Высокий представитель ЕС по вопросам общей внешней политики и политики безопасности Кэтрин Эштон во время встречи в Центре Вудро Вильсона в Вашингтоне, заявила: «Украина имеет потенциал для прекрасных отношений с Европейским Союзом, которые, безусловно, принесут и ей и нам большие экономические выгоды», — сообщает «Голос Америки»

Заявления, конечно, радикальные — особенно российские. Наверное, в условиях, когда за Украину соревнуются такие силы, как Евросоюз и Россия, другого не стоит ожидать. По словам директора Национального института стратегических исследований при Президенте Украины Андрея Ермолаева, «ключевую роль в этот конкретный момент играет украинский вопрос». И добавляет: «Борьба идет, поскольку здесь много не только прагматики, но и символизма». Таким образом, во второй части интервью (с первой можно ознакомиться в № 177 от 2 октября) с директором НИСИ Андреем ЕРМОЛАЕВЫМ читайте о том, какая атмосфера царит во властных коридорах в условиях российского давления, насколько оправданными все же были Харьковские соглашения, о перспективах подписания Соглашения и планах «Б» и «В», роли оппозиции в евроинтеграции и другом.

«ДЛЯ ЕВРОПЫ УКРАИНА МОЖЕТ СТАТЬ СВОЕОБРАЗНЫМ «ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИМ ПЛЕЧОМ»

— В условиях экономического и политического давления России на Украину, какая царит атмосфера во властных коридорах? Как украинские власти относятся к подобным действиям стратегических партнеров?

— Конечно, неприятно сталкиваться с ситуацией, когда важные международные партнеры, говоря о дружбе народов, сотрудничестве, традиционных связях, применяют приемы, присущие, скорее, противникам, чем друзьям — долговая политика, торговые проблемы. Тем не менее, могу однозначно сказать, что у украинской стороны есть понимание причин ситуации и необходимость выйти из нее, нормализовать отношения. Никто сегодня у власти не будет использовать те же подходы, которые используются против Украины. Есть желание сохранить толерантные отношения с РФ, особенно это важно для общественной атмосферы. Украине не нужно напряжение — ни политикам, ни обществу.

— В СМИ писали о том, что во время недавней закрытой встречи Президента с Партией регионов, Виктор Янукович упрекнул россиян в несоблюдении обещаний, которые они дали во время подписания Харьковских соглашений. Учитывая это, а также нынешнюю политику российской власти по отношению к Украине, были ли все же оправданными Харьковские соглашения?

— Между загадочной формулой цены на газ 2009 года и сегодняшними аргументами выгодности сотрудничества Украины с Таможенным союзом есть прямая связь. Это прослеживается в текстах самих договоренностей, расчетах и прогнозах. В условиях депрессивного состояния глобальной экономики в 2009 году мы получили цену, которая больно ударила не только по производству, но и по капитализации компаний, состоянию финансово-промышленных групп, а главное — по бюджету и государства, и каждой семьи. Ведь речь шла не о годе, а о десятилетии, когда Украина встала перед проблемой — способны ли мы хотя бы на год при таких условиях планировать «бюджет развития». И именно в этом контексте потом появились аргументы о том, что проблема может быть решена в рамках МС.

Сегодня мы платим высокую цену за газ, чтобы сохранить суверенную политику модернизации. С точки зрения будущего, я считаю, что через 3—5 лет острый вопрос постоянной энергетической зависимости будет снят с повестки дня, в том числе за счет тех шагов, которые предпринимаются сегодня, — сланцевый газ, перспектива ядерной энергетики. На повестке дня — ускоренное внедрение энергосберегающих технологий на производстве и в быту. Если рассматривать все компоненты как систему, то мы, хотя и с большим напряжением, выходим на новое качество энергоэффективности. В случае обеспечения политики энергетического суверенитета Украины, нашим партнерам уже необходимо будет находить другие пути и методы взаимодействия.

Аналогично это будет касаться и отношений с Европейским Союзом после Вильнюса. Я бы сделал более серьезный акцент на развитии отношений с европейским бизнес-классом. Мы большое внимание уделяем политическому взаимодействию, правовой регуляции, но нам нужен новый диалог, например, с немецким, французским, польским и другими европейскими бизнес-кругами. К сожалению, до сих пор доминирует представление об Украине как о новой «восточной границе» Евросоюза. Но для европейской экономики, которая сейчас стагнирует, сама по себе Украина является интересной, потому что это большой внутренний рынок, с серьезным промышленным и научно- образовательным потенциалом, с большими амбициями и перспективой. Для Европы Украина может стать своеобразным «восточноевропейским плечом» европейской политики на восток, на евразийские рынки. Здесь будут работать наши старые связи, опыт, знание рынков.

Подводя черту: и в случае ТС, и в случае ЕС нам нужны новые акценты.

В течение следующих 5 лет нас ожидают очень динамические события. Мир неравномерно будет выходить из рецессии. Это будет сопровождаться экономическими и геополитическими потрясениями. Мы видим, что происходит на Ближнем Востоке. В то же время, будут формироваться тенденции к более гибкому формированию рынка. Это касается и последних перспектив реализации доктрины устойчивого развития, выработки новых инструментов, распределения ресурсов, качества продовольствия, воды, предотвращения климатических изменений. Это будет требовать от национальных правительств очень высокого уровня понимания и включения в эти процессы, ведь это также будет инструментом сдерживания конкурентоспособности. Мы только в эти годы осваиваем такие инструменты, как «углеродный рынок» (Киотский протокол). Пройдет время, и подобных инструментов глобального управления будут больше — продовольствие, земельный ресурс, вода... Правительства, которые будут заниматься только внутренними проблемами, будут вынуждены вслепую сталкиваться с новыми правилами, которые существенно будут влиять на развитие национальной экономики и ее глобальную эффективность. И наоборот, если идти в русле правил игры, которые в данный момент обсуждаются, а затем будут внедряться, — это путь к лидерству.

«ГУМАНИТАРНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ МОДЕРНИЗАЦИИ СЕГОДНЯ НЕДООЦЕНЕНА»

— Экономика это хорошо, но сегодня недооценивается гуманитарная составляющая, ведь нам нужны, например, современные библиотеки, а не только новые стадионы. Что будет делаться для качественного развития в этом направлении?

— Мне кажется, что именно гуманитарная составляющая модернизации сегодня недооценена. Прежде всего требует реформ система образования. Речь же идет не только о реорганизации, но и о повышении уровня обеспеченности учебных заведений, доступности образования, привлечении в высшее образование интеллектуальных кадров, возможности общения с ведущими образовательными центрами. Я уже не говорю о перспективе развития университетов, которые могли бы стать просветительскими локомотивами. Но для этого нужны материальные возможности.

Второе важное направление — внимание к современному медиапространству. Государство должно находить возможности инвестирования в те продукты, которые являются критическими для общества сегодня и сейчас: культурное просветительство, дополнительные возможности для образования через интернет, медиа-, телепроекты. Это также поддержка отечественного кинематографа, театральной жизни, народного творчества. На самом деле, все эти направления усиливают модернизационные настроения, желание быть современным, образованным. Это прежде всего задача для государства, поскольку бизнес приходит в те сферы, которые актуализируются, становятся интересными.

Не последний вопрос — миссия украинских интеллектуалов. Возможно, мои слова покажутся риторическими, но все последние внешнеполитические события отражают определенную негативную составляющую нашего характера: постоянные опасения, желание обвинить всех и вся. Миссия интеллигента заключается в том, чтобы формировать позитив. Должны быть ориентиры, которые будут объединять: поэзия, которая будет побуждать к действию, фильм, который будет раскрывать наши качества. Мы не должны жить в условиях постоянной «чернухи». Общество посредством культуры, образования и искусства осознает самих себя. Нам нужно научиться творить позитив. Я сторонник возрождения университетских клубов, традиции публичных лекций, просветительских программ, реабилитации канала «Культура», развития фестивальной практики, культурного возрождения города. Каждый город — это уникальный исторический и социокультурный феномен.

— Хорошие идеи, насколько они реальны? Прислушиваются ли к вам и вообще к экспертам представители власти?

— Я считаю, что коллектив нашего института сегодня является одним из наиболее организованных и эффективных в плане работы. За эти несколько лет он изменился, появилось много молодых талантов. Я сделаю все, чтобы этот коллектив сохранил свою позицию проводника идеи развития.

Прислушиваются или нет? Считаю, что прислушиваются. В первую очередь потому, что наши мысли на бумаге в виде аналитических записок, докладов, программных документов. Они поддерживаются, принимаются. Участие института в подготовке ежегодных посланий Президента считаю почетным вкладом в разработку государственной политики. Другие дело, что, в отличие от многих представителей научной или университетской сферы, мы больше ориентируемся в реальные возможности государства. Поэтому иногда, когда говорят, что не реализовывается та или иная инициатива, я воспринимаю это спокойно, потому что знаю причину — обратную сторону дела (ситуация с бюджетом, эффективность или неэффективность выполнения и т.п.).

Думаю, что в ближайшие 3—4 года в системе государственного менеджмента будут перемены. Нам нужно не просто новое дыхание, а новое качество государственного менеджмента. Выдвигаются очень высокие требования к уровню образованности, способности совмещать глобальное с простым делом. Мне кажется, что одна из проблем, которую мы сегодня переживаем, это очень неравномерный уровень государственного менеджмента. Нет времени учиться, особенно если мы говорим о ключевых должностях исполнительной власти на центральном или на региональном уровне. Нужно ориентироваться на людей, которые способны сегодня и сейчас соединить свои знания с практикой. Нужно привлекать интеллектуалов в систему государственного управления. Как показало время, даже самый эффективный менеджер коммерческой компании часто оказывается растерянным и не успевает работать на уровне исполнительной власти. А между тем, интеллектуалы остаются невостребованными, да еще и занимают позицию стороннего критического наблюдателя.

«ВЫХОД НА СОГЛАШЕНИЕ УКРАИНЫ — ЭТО ТАКЖЕ ШАНС, ПРАВО И СТАТУС УЧАСТИЯ В ДИСКУССИИ О БУДУЩЕЙ ЕВРОПЕ»

— На встрече с главами государств «Группы друзей Украины» Президент заявил, что на заседании Совета министров иностранных дел ЕС 21 октября станет известно, каким будет решение по Тимошенко. Какие вы видите пути решения этого вопроса?

— Очевидно, что нет абсолютно святых и абсолютно грешных. Но с точки зрения упреков власти, что она несправедливо поступает, могу сказать: все последующее проливает свет на предыдущее. Возможно, есть в чем упрекать украинскую судебную систему, которая во многом сама стимулировала политизирование этого вопроса. И все, что было связано с судебными решениями, выглядело в глазах европейских политиков как политико-правовой процесс. Но я считаю, что для наших коллег из Евросоюза это чаще инструмент влияния, чем ценностная позиция. Политика — очень прагматичная штука. Переговоры, подготовка соглашений — это всегда определенная конкуренция и попытка занять более выгодную, сильную позицию.

— Как вы все-таки оцениваете шансы подписания соглашения в Вильнюсе?

— Я не идеалист и не мечтатель, который упирается рогом и видит только один вариант развития событий. Абсолютно не исключаю того, что возможны какие-то неприятные для нас тормоза. Но исторического поворота никто не отменяет — возможны вариант «Б» и вариант «В» с последующей работой Украины с ЕС с целью достижения необходимых нам соглашений. Я имею в виду сложности самой европейской политики, которая далеко не так однозначна, как иногда кажется, — с внутренней интригой, борьбой, желанием со всеми договориться. С точки зрения подготовки к саммиту я оптимист и считаю, что мы выходим на соглашение. Но учитывая собственный и исторический опыт, проблемы не исключены. Тем не менее я не считаю необходимым пересматривать наш выбор, определенные тормоза, если они возникнут, дадут Украине возможность увидеть перспективы, которые складываются у нас по периметру. Ведь все происходит в очень непростых не только геополитических, но и экономических условиях.

Мы много говорили об уникальности европейского проекта, но сегодня еще нет гарантий, что ЕС в том виде и качестве, в которых мы его знаем, будет существовать и дальше. В моем понимании выход на соглашение Украины — это также шанс, право и статус участия в дискуссии о будущей Европе. Евросоюз еще не доказал свою полную эффективность. То, как он сложно переживает кризис, каковы внутренние отношения между странами, ситуация с финансами, трудности, связанные с возрождением в европейской политике радикальных и популистских течений. Все это свидетельствует о том, что ЕС еще далек от сбалансированности. В конце концов, мы можем вспомнить неудачную дискуссию о Конституции Евросоюза, которая так и не была поддержана. То есть мы видим: пока это еще молодой проект, который может меняться. Мне кажется, сегодня для нас главным должно быть не «или/или», а добиться права принять участие в дискуссии, каким образом можно дальше обустраивать Европу.

Когда мои коллеги или журналисты дискутируют о выборе Украины, у меня часто создается впечатление, что они этот выбор отождествляют с вхождением в какую-то команду для того, чтобы получить свой номер. Я говорю о другом. Выбор — это желание двигаться дальше самостоятельно. Я предлагаю играть суверенную игру и с точки зрения выгоды, и с точки зрения геокультурной ориентации. Об этом мечтали все поколения украинцев, которые можно вспомнить. Таким образом, вариант «А» реален, но мы должны быть готовы и к вариантам «Б» и «В».

«В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ОППОЗИЦИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ НЕ УЛИЧНО-ПРОПАГАНДИСТСКОЙ, А ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ»

— Одной из проблем на пути евроинтеграции может стать российское влияние на европейскую политику. Все мы помним усилия Владимира Путина в 2008 году, когда Украина не получила ПДЧ в Бухаресте. Насколько мощно это влияние сегодня?

— Обычно с Россией считаются, и не только потому, что Россия является чрезвычайно важным для Европейского Союза партнером, но и потому, что европейцы прагматики. Они строят перспективу. Все-таки в XXI в. со всеми теми вызовами, о которых говорят футурологи, климатологи, экономисты, континент Евразия один из наиболее перспективных. Европейцы буду учитывать позицию России и ее виденье геополитических интересов. Кстати, это тот момент, который мы должны учитывать, когда сталкиваемся с не всегда ожидаемыми реакциями со стороны европейской политики. Но по состоянию на сегодня, мне кажется, европейцы больше настроены на идею большого континентального пространства, чем Россия. И они понимают, что ключевую роль в этот конкретный момент играет украинский вопрос.

— За Украину идет борьба.

— Да. Но не нужно отождествлять это с какими-то апокалиптическими образами. Борьба идет, поскольку здесь много не только прагматики, но и символизма.

— Как вы оцениваете роль оппозиции?

— Во власти и оппозиции разное понимание европейской интеграции. Формально у нас сейчас 90% политических сил выступают за евроинтеграцию, но существует разное понимание роли Украины в Европе. Для одних Европа — это когда мы получили квартиру, а потому занимайся нами, условно говоря, европейский ЖЭК. Другие же считают, что нужно просто перенести европейский опыт в Украину и жить, как в Европе. А как же наша история, традиции, суверенная позиция? Есть также евроинтеграторы, которые рассматривают это только в политической плоскости, как альянс политических наций, не понимая, что это более сложный процесс.

Мне кажется, что слабость большинства оппозиционных сил в том, что слишком много поверхностного. Я вовсе не об их образованности и квалификации как политиков, я о поверхностности понимания политических задач. Поскольку часто уровень дискуссии с властью остается очень низким. Некоторые оппозиционные политики даже готовы, спекулируя на внутренней политике, сорвать шанс подписания Вильнюсского соглашения. Сила лидера заключается в том, что он способен сформулировать виденье другого пути, когда идет дискуссия вокруг общественно признанной цели. В нашей оппозиции такого формата не существует. Конечно, любой власти нужна сильная оппозиция. Но в первую очередь это должна быть оппозиция не улично- пропагандистская, а интеллектуально-политическая.

Я считаю, что подход нынешней власти к евроинтеграции прагматичный. Сюда закладывается экономический прагматизм во внешней политике во всех направлениях. То есть, в отличие от романтиков и агитаторов за лучшую жизнь, власть рассматривает сотрудничество и вхождение в зону свободной торговли и ассоциацию с ЕС в первую очередь как инструмент модернизации и усиления собственной экономики, обеспечения нового качества социальной системы, прогрессивных перемен в политическом строе. В этом смысле представители власти — умеренные эгоисты. Эпоха приглашения «умных варягов» давно прошла. Ни одно из европейских правительств не будет отдельно заниматься Украиной. Украина — это наше суверенное дело.