Об «игле Кощея...»

После встречи с Александром Ельяшкевичем участники Летней школы журналистики «Дня» были в восторге. Хотя разговор касался драматических тем. Новейшая реальная история Украины от непосредственного ее участника. В университете этого точно не преподают. Народный депутат II и III созывов Александр Ельяшкевич уникальная личность в украинском политикуме. Несмотря на реалии, он не изменяет своей позиции. Вот уже более двух десятилетий он ведет борьбу с «системой Кучмы», апогеем вседозволенности которой стало преступления против самого Ельяшкевича, гражданского активиста Алексея Подольского и журналиста Георгия Гонгадзе в 2000 году. Как зарождалась эта система, ее этапы и результат? Кто должен нести ответственность за упущенные шансы страны? Почему два Майдана и даже война не могут переломать ситуацию? Участники ЛШЖ формулировали все новую и новую порцию вопросов. Как напишет одна из студенток после общения: «Встреча продолжительностью примерно в два часа, а информации «подумать» на половину жизни».

Алина ВАВРИНЮК, Черновицкий национальный университет имени Ю. Федьковича:

— Какие люди или события побудили вас пойти в политику?

Александр ЕЛЬЯШКЕВИЧ:

— Решение о том, что я хочу заниматься политикой, я принял в молодом возрасте, во времена перестройки. На то время я был молодым специалистом родом из Херсона, закончивший Киевский торгово-экономический институт по специальности «экономист». И вот на практике мне пришлось столкнуться с проблемой реализации своих знаний, с несоответствием идеологических позиций реальности жизни. На волне красивых заявлений перестроечного периода, когда вся страна хотела реформироваться во главе с руководством, у меня возникло желание реализовать свой потенциал в политике. В силу того, что я хотел заниматься экономической проблематикой — а это было главное мое направление в тот период, — я выбирал между политикой и экономикой. Вначале я активно реализовывал себя в области экономики, чтобы уметь в дальнейшем проводить реформы. Это касалось создания новых хозяйственных механизмов, новых структур. А после того как Украина стала независимым государством, я ощутил, что и в новом государстве остались все те же проблемы, и без решения политических вопросов никакие экономические проблемы решены не будут. Я был вынужден завершить бизнесовую деятельность. В отличие от нынешних депутатов и многих своих коллег, я это действительно сделал. Даже в отличие от нашего Президента, который обещает не заниматься бизнесом, но никак не может продать свои активы в стране-агрессоре, что является вопросом национальной безопасности.

В жизни у меня было много людей, которые влияли на мое становление. Прежде всего — это преподаватели в школе, в ВУЗе, которые помогали мне узнавать мир за рамками школьных и институтских программ. Люди, которые позволяли мне критически подходить к наукам. Это критическое мышление и повлияло на мое будущее решение о выборе идти в политику. У меня были собственные идеи, идеи моих преподавателей, которые могли бы реально изменить экономику и страну. Я им очень благодарен.

«КЛАНОВО-ОЛИГАРХИЧЕСКУЮ СИСТЕМУ СФОРМИРОВАЛ КУЧМА, И ПРАВЯТ ДО СИХ ПОР — ЕГО УЧЕНИКИ»

Наталия БЕЗВОЗЮК, Одесский национальный университет им. И. Мечникова:

— После распада Советского Союза Украина имела много возможностей, но не воспользовалась ими. Что привело к процессу деформации политической системы в начале девяностых, и почему государство пошло по ложному пути? Выделите, пожалуйста, основные этапы кризиса.

А. Е.: — Самые большие возможности у Украины были в самом начале ее становления как государства. Почему? Потому что когда начинается строительство здания, то легче построить его правильно сразу, чем затем реконструировать, особенно если неправильно заложен фундамент. Именно потому я баллотировался во второй созыв парламента в 1994 году. Я видел ошибки концептуального плана, прежде всего в экономическом развитии Украины. Я понимал, что у нас закладываются основы государственного монополистического капитализма, опасной формы развития экономики, тупиковой ветви в развитии экономической модели страны. И эта модель неизбежно должна была привести к серьезным потрясениям, вплоть до постановки вопроса о существовании Украины как государства. Эта модель абсолютно не настроена на реализацию экономических и гражданских прав людей.

В 1994 году, когда прошли парламентские выборы, в Верховную Раду попали самодостаточные и яркие личности, которые создали фракцию «Реформы». Показательно, что по прошествии более двух десятилетий тема реформ остается такой же актуальной. И точно так, как и два десятилетия тому, реформы имитируются, носят косметический характер, не меняя сути системы. Одно из самых ярких событий, свидетелем и участником которых я был, является наложение вето на указ Президента о финансово-промышленных группах в 1995 году. Этим указом тогдашний президент Леонид Кучма и будущие олигархи пытались в течение рекордно короткого времени монополизировать все сверхприбыльные, особенно «лакомые кусочки» экономики. Тогда мы смогли остановить хищническое желание президента и его окружения. В том же году мы подписали Конституционный договор — очень противоречивый документ, который в конечном итоге позволил, несмотря на противодействие Леонида Кучмы, принять Конституцию Украины. Это самый важный этап в развитии нашей страны, который давал все возможности на устранения проблем, на построение нормального цивилизованного государства, где будет конкурентная экономика, политика, где будут работать социальные лифты, где каждый человек найдет себе достойное место. Леонид Кучма уже тогда хотел строить авторитарную модель, к которой он пришел чуть позже, и которую так изощренно использовал бывший президент Виктор Янукович. Через 10 дней после принятия Конституции все наши надежды были разрушены. Леонид Кучма предложил парламенту для избрания премьер-министром Украины своего бизнес-партнера, человека, который был известен своими коррупционными связями, — Павла Лазаренко. Парламент рекордным количеством голосов поддержал эту кандидатуру — 344 голоса. И уже тогда можно было констатировать, что последствия этого шага будут чрезвычайно печальными для всей украинской истории.

Были еще важные моменты, которые могли развернуть неблагоприятный ход событий. Прежде всего, это президентские выборы 1999 года. В то время я возглавлял комиссию парламента по контролю за выборами. Это были самые недемократичные, самые грязные выборы в истории Украины. Об этом мало кто говорит, но между первым и вторым туром в ноябре 1999 года Верховная Рада Украины приняла постановление, где дала очень резкую и жесткую оценку выборам. Было ясно, что путем фальсификаций, путем использования административного ресурса и других грязных методов Леонид Кучма будет обеспечивать свою победу. Абсолютно недемократичный и сфальсифицированный характер выборов четко дал понять, что в ближайшие годы Украину ждут серьезные последствия. Мой прогноз, как и многие другие, к сожалению, оказался верным — и страна начала идти под диктатом президента Кучмы. В 2000-м году он провел так называемый всеукраинский референдум, и если бы не давление международных структур и общественных организаций, то уже тогда у нас была бы Конституция по российскому образцу — конституция авторитарного государства.

Благодаря событию, которого никто не ожидал, — «кассетному скандалу», — когда 28 ноября 2000 года в парламенте были обнародованы записи разговоров в президентском кабинете, страна и весь мир осознали, какие же реально задачи решались в стране. Осознали, что в президентском кабинете давались указания на жестокие и кровавые преступления. Но этот шанс опять не был использован, потому что коррумпированные политики, многие журналисты  и общественные деятели смирились с тем, что эти разговоры существовали сами по себе, а страна, несмотря на ту турбулентность, которая возникла, сделала вид, что ничего особенного не произошло. Тогдашний президент продолжил исполнять свои обязанности, и все фигуранты записей остались на своих местах.

Следующее событие связанно с так называемой оранжевой революцией 2004 года. По моему глубокому убеждению, у нас не было ни одной революции, а лишь массовые протесты. Революции характеризируются сменой системы, экономических и общественных отношений. К сожалению, у нас менялись только персоналии, а система (как я ее называю — «преступная система Кучмы — Януковича») все эти годы продолжает функционировать. Меняются только отдельные представители системы, а остальное остается прежним. Но события 2004 года дали серьезные надежды, что все-таки украинское общество может преодолевать трудные ситуации, когда представители политики не в состоянии выполнять свой гражданский и профессиональный долг. Тем не менее, после оранжевой революции политики показали, что она ничему их не научила. Конечно, нереформированность системы, жестокие преступления власти, обворовывание собственного народа не могли не привести к новому Майдану в 2013—2014 гг. — к сожалению, кровавому. К большому количеству жертв. Но, опять же, я не могу назвать это революцией, потому что система не поменялась, и, к сожалению, те политики, которые пришли к власти после второго Майдана, точно также разочаровали украинское общество. По-другому не могло быть, так как все они — ученики Леонида Кучмы. Можно написать целый трактат о том, почему же мы в итоге пришли к таким проблемам, когда у нас на востоке идет война, когда страна до сих пор нормально не реформируется. И когда наши руководители научились выступать с красивыми речами, знают даже английский язык в совершенстве, но от этого почему-то граждане не чувствуют ни облегчения, ни реализации их справедливых желаний, тех желаний, с которыми они выходили уже на два Майдана.

«В 1997 ГОДУ Я БЫЛ НЕ ПРОСТО ПАРЛАМЕНТСКИМ ОППОНЕНТОМ ЛАЗАРЕНКО — Я БЫЛ ЕГО ГЛАВНЫМ ПРОТИВНИКОМ»

Марьяна ЧОРНИЕВИЧ, Национальный университет «Львовская Политехника»:

— Какой бы могла быть альтернатива Кравчуку на первых президентских выборах в независимой Украине?

А. Е.: — В 1991 году президентские выборы совместили с референдумом об утверждении акта о признания независимости Украины. Некоммунистические политики должны были идти единым фронтом и выдвигать того кандидата, который должен побеждать представителя бывшей коммунистической партэлиты. Теоретически, был шанс, что выиграл бы некоммунистический кандидат — тот же Вячеслав Черновол или Левко Лукьяненко. Только следовало определиться с единым кандидатом, но властям удавалось сознательно разбивать оппозиционные силы, дробить их, играя на личных амбициях, иногда шантажируя, иногда подкупая. Поэтому мы до сих пор, как говорил наш первый президент, «маємо те, що маємо».

Наталия ШИМКИВ, Львовский национальный университет имени И. Франко:

— Почему в 1997 году, будучи парламентским оппонентом Павла Лазаренко, вы заключили договор с Юлией Тимошенко?

А. Е.: — В 1997 году я был не просто парламентским оппонентом Лазаренко — я был его главным противником. На то время я входил в следственную комиссию по проблемам, связанным с функционированием газового рынка, а Юлия Тимошенко активно и долго работала там в качестве президента «Единых энергетических систем Украины». Как известно, газовая коррупция у нас — это коррупция высших должностных лиц государства, российских и украинских президентов, она является источником проблем в области нашей национальной безопасности. Поэтому, безусловно, я проводил много времени, обсуждая эту и общеполитическую тематику с представителями коммерческих и политических структур, которые завязаны на этот энергетический рынок. Во многом реформирование энергетического рынка позволило бы уже тогда избавиться от тогдашних и последующих проблем. После многочисленных бесед, после понимания позиции Юлии Тимошенко я увидел перед собой человека, который обладал большим потенциалом и желанием изменить страну.

В тот момент я поверил в искренность Юлии Тимошенко и решил, что в связи с дефицитом людей, которые могут активно противодействовать той системе, попробовать сделать совместный политический проект. Она гарантировала, что там не будет Павла Лазаренко. Сотрудничество с Юлией Тимошенко было непродолжительным, но достаточно ярким. Впервые в истории Украины мы создали оппозиционный Кабинет Министров. Мы выступили с рядом серьезных инициатив реформирования страны в разных областях. Но непоследовательность Юлии Тимошенко, ее неготовность системно противодействовать проблематике, против которой она обещала выступать и, самое главное, то, что ее действия далеко не всегда совпадали с идеями, которые она декларировала — все это в конечном итоге не могло не привести к тому, что я вынужден был покинуть политическое блокирование с Юлией Тимошенко и вернуться в самостоятельное политическое плавание. Благодаря объединению наших усилий на тот момент с Юлией Тимошенко, мы смогли хотя бы на короткий промежуток времени эффективно противодействовать монополизации Кучмой всего политического пространства. Юлия Владимировна в какой-то период решила сотрудничать с Леонидом Кучмой и решать какие-то свои вопросы. Я ее предупреждал, чем это для нее закончится.

«СИМОНЕНКО БЫЛ СПАРРИНГ-ПАРТНЕРОМ КУЧМЫ И РАБОТАЛ НА ВЛАСТЬ»

Марта ФРАНЧУК, Национальный университет «Киево-Могилянская академия»:

— Почему именно 2000 год стал кульминацией системы, когда было совершено ряд резонансных преступлений?

А. Е.: — События 2000 года тесно связаны с вопросом Конституции. После того, как Леонид Кучма в результате недемократических выборов второй раз пришел к власти, он решил изменить Конституцию с целью окончательного построения авторитарного государства. Но, понимая,  что в 1996-м ему это не удалось, первое, что он сделал в 2000 году — это так называемую бархатную парламентскую революция. Проблема состояла в том, что парламент был непростой, много представителей коммунистических идей, а коммунист Петр Симоненко являлся спарринг-партнером Леонида Кучмы и работал на власть, имитируя оппозицию. Это продолжение российской схемы 1996 года, когда Борис Ельцин победил Геннадия Зюганова. Такую же схему использовали российские политтехнологи, лично приглашенные Кучмой в 1999 и в 2004 годах. Они затронули тему разделения Украины по сортам и вопрос языков. Их последствия до сих пор болезненны. 2000 год — это смена руководства парламента, принятие решения о проведении Всеукраинского референдума, чтобы с помощью якобы народных инициатив принять нужный Кучме текст Конституции. В связи с тем, что в парламенте и журналистике оставались люди, которые противодействовали этому, принимались решения об их физическом устранении. Занимался этим президент Украины, что зафиксировано на записях в его кабинете. Но до сих пор этому не дана ни правовая, ни моральная оценка. Более того, нынешний Президент, назначил Кучму переговорщиком в Минской контактной группе и членом Конституционной комиссии. А теперь подписанные Кучмой документы мы должны реализовывать, и тем самым конституционализировать особый статус части Донецкой и Луганской областей.

Все это сделано только с одной целью — резкого увеличения личного благосостояния при полной безответственности за ситуацию в стране. Именно такие модели у нас строились и строятся на постсоветском пространстве. Семьи президентов многих постсоветских стран — это семьи миллиардеров в долларовом выражении, те, кто входит в список Forbes. Мир закрывает на это глаза. Причем не только на то, что происходит в Украине, но и в Казахстане, Азербайджане. «Вирус Кучмы» уже давно преодолел постсоветское пространство и подкупает многих известных западных политиков. Совсем недавно один из претендентов на должность президента США Хилари Клинтон заявила, что с Путиным надо вести обстоятельные переговоры. Путин хотел видеть Кучму в Минской контактной группе для того, чтобы идти по пути, который уже прошла семья Кучмы, подкупая семью западных политиков. Поэтому события 2000-го года, проведение выборов 1999-го, оранжевая революция, второй Майдан тесно взаимосвязаны не только с нашей украинской историей, но и со всей мировой политикой. Главная проблема и 2000-го года, и 2015-го — непобежденная гидра страшного спрута коррупция, которая разъела все постсоветское пространство и государственный аппарат Украины, а возглавляют эту гидру  наши президенты.

Иван КАПСАМУН:

— Вы вспомнили Клинтон. В этой связи хотелось бы услышать ваше мнение по поводу того, кто из кандидатов на будущих президентских выборах был бы более приемлем для Украины, учитывая, в какой ситуации мы оказались? 

А. Е.: — Не надо идеализировать западных политиков, в том числе и американских. Они тоже попадают под влияния действия «вируса Кучмы»: Блер, Квасневский, Клинтон и т.д. Если украинский президент и украинские депутаты будут отстаивать национальные интересы Украины, то с любым демократически избранным президентом США будет абсолютно нормальный и эффективный для Украины диалог. По рейтингам пока лидирует Хиллари Клинтон, и она, скорее всего, станет кандидатом от демократов. У республиканцев много серьезных кандидатов, поэтому говорить о  том, кто станет президентом — сказать сложно.

Елена ЛИТВИНОВА, Львовский национальный университет имени И. Франко:

— На сегодняшний день вы — единственный государственный политический деятель, который получил убежище в США. Что побудило США пойти вам навстречу?

А. Е.: — На самом деле было сложно получить политическое убежище в США, тем более что я его просил только с одной формулировкой — в связи с угрозой, исходящей непосредственно от президента Украины Кучмы Леонида Даниловича. И мои адвокаты, и представители американских официальных структур настоятельно рекомендовали мне этого не делать, мотивируя тем, что у нас возникнет международный конфликт. Но я это делал принципиально, и сумел убедить американские структуры в наличии огромного количества доказательств преступной деятельности Кучмы. У США не было оснований отказать мне в этом статусе. Несмотря на усилия лоббистов Кучмы в Америке, которые, по моей информации, пообещали ему, что мне никогда не будет предоставлен такой статус, решение все-таки было принято.

«ПОКА МЫ НЕ ДОБЬЕМСЯ ПРОЦЕССА НАД КУЧМОЙ, ЛИТВИНОМ..., МЫ НЕ СМОЖЕМ НАКАЗАТЬ ТЕХ, КТО ДАВАЛ КОМАНДЫ СТРЕЛЯТЬ НА МАЙДАНЕ»

Наталья ПУШКАРУК, Киевский национальный университет имени Т. Шевченко:

— Насколько резонансным является дело «Гонгадзе — Подольского» для украинского общества и можно ли его связывать с расстрелами на Майдане? Когда украинское общество все-таки сможет получить ответ на вопрос, кто стоит за этим преступлением?

А. Е.: — Дело «Гонгадзе — Подольского» — важный резонансный процесс не только для Украины, но и в целом для международного сообщества. Насилие против политиков, журналистов, общественных деятелей, которое инициируется со стороны высших должностных лиц государства, — это те процессы, которые становятся ключевыми при реформировании любого общества. До тех пор, пока мы не добьемся, чтобы начался процесс над Леонидом Кучмой, Владимиром Литвином и другими участниками организованной преступной группировки, которую возглавлял тогдашний президент Кучма, мы не только не сможем их наказать, мы не сможем наказать тех, кто давал команды стрелять в протестующих на Майдане. Это все одни и те же механизмы: использование силовых структур, отдача незаконных жестоких приказов и безнаказанность заказчика этих преступлений. То, что на сегодня господин Янукович абсолютно спокойно чувствует себя в России и даже дает интервью иностранным агентствам, — это сложно и страшно.

Покушение на мою жизнь, покушение на Подольского летом 2000 года, похищение и убийство Георгия Гонгадзе — это только те преступления, которые были зафиксированы на записях разговоров в президентском кабинете. Гораздо большее количество преступлений просто не фиксировалось. За пятнадцать с половиной лет Леонид Кучма ни разу, как и Владимир Литвин, не выступили даже в качестве свидетелей в суде. До сих пор Подольский не имеет статуса потерпевшего, а на его официальное обращение в Генеральную прокуратуру, получен ответ, что его статус изучается. Вот такой цинизм, издевательства, которые мы наблюдаем в течение полутора десятилетий,  связаны с тем, что наши высшие должностные лица чувствуют абсолютную безнаказанность. Если мы хотим наказать заказчиков преступлений на Майдане, мы сначала должны наказать заказчиков преступлений 2000 года. Сегодня, как только Пукач в суде начинает говорить о заказчиках, — сразу же судья заставляет его замолчать. Хотя он уже неоднократно называл этих заказчиков, но он это делал в закрытом режиме. С помощью давления всех СМИ, прежде всего благодаря газете «День» и телеканалу «1+1», мы смогли добиться, что Апелляционный суд стал хотя бы открытым. Однако они надеются, что внимание общества не будет приковано к этому процессу в связи с тем, что это было давно.

Мы делаем все возможное, чтобы заставить предстать перед судом заказчиков этих преступлений. Но это не такой быстрый процесс. Если смерть Кощея Бессмертного находится на конце иглы, то смерть преступной системы «Кучмы — Януковича» — в этих резонансных делах. Поэтому, когда кто-то пытается  сказать, что это дела давно минувших дней — это делается осознанно. Никакие судебные процессы по делу отдельных элементов этой системы не помогут выздоровлению. На смену Пукачу придут десятки, сотни, а то и тысячи новых — так, как это было во время Майдана. «Майданы» — это не правовой способ решения конфликта. А правовой способ решения конфликта — это судебная система. Каждый раз, выступая в суде, я начинаю свое выступление со слов: «Господа судьи, которых я не уважаю и которым не доверяю». Этих судей невозможно назвать «Ваша честь». Такая система. Если общество сможет добиться, чтобы эти процессы прошли нормально, будут все шансы, что Украина постепенно выздоровеет.

Оксана ГРУБА, Львовский национальный университет имени И. Франко:

— На протяжении многих лет вы боретесь с системой, пережили много трудностей. Большинство уже сложили бы руки и утратили веру. В чем ваша сила, как вы смогли выстоять и продолжаете стоять на страже правды?

А. Е.: — Когда я убежден в правоте своих действий, то стараюсь поступать так, как мне велит моя совесть. Я не знаю, подходит ли это к категории борца. Я просто делаю свое дело и считаю, что каждый должен честно и профессионально выполнять свой гражданский долг. Здесь нет никакого героизма и борцовских качеств. Если бы каждый на своем месте выполнял то, что должен, то нам бы не нужны были никакие революции. У меня есть надежда на то, что подрастающее поколение будет совершенно другим. И вы как ростки пробьетесь через асфальт вот этой страшной системы. Главное — это ваше желание, потому что вы здесь находитесь. И есть такая газета «День», которая,  как оазис в пустыне, может рассказать вам об очень серьезных и глубоких вещах. В этом моя надежда, что я знаю достаточное количество хороших  людей. И я верю, что эти люди будут жить в достойной стране.

«БЫТЬ КРИТИКОМ ГОРАЗДО ЛЕГЧЕ, ЧЕМ БЫТЬ СОЗИДАТЕЛЕМ, А Я ПО ПРИРОДЕ ЛЮБЛЮ СОЗИДАТЬ»

Дарья ДЯДЕНКО, Одесский национальный университет имени И. Мечникова:

— В одном интервью вы говорили, что если бы с «вирусом Кучмы» было покончено, вы бы занимались каким-то другим полезным делом. Чем?

А. Е.: — Я могу очень долго и увлеченно рассказывать об экономике. Я знаю, что нам надо делать в экономике, знаю принципы построения структур, систем. Я готов применять все свои знания и способности. И я с огромным бы удовольствием это делал. Или занимался бы преподаванием, обучал молодежь, передавал те знания, которые на сегодняшний день очень тяжело получить. У нас искажена история современной Украины, у нас пытаются имитировать реальные реформы или эффективные действия словесной эквилибристикой. И научились это делать хорошо. Поэтому нужно обучать людей критически мыслить и самостоятельно оценивать ситуацию. Никто, кроме самих украинцев, не может построить нормальную страну. Все наши заезжие гастролеры-министры, теперь еще и губернаторы, конечно, вызывают позитивные эмоции у определенной части общества. Но надо быть сдержанными, потому что если мы сами не в состоянии навести порядок в собственном доме, то вряд ли тот человек, которого мы пригласим, это сделает. А вот стал ли этот дом собственным для этих гастролеров — покажет только время. У меня есть очень большие сомнения, что новоназначенный глава Одесской ОГА через какое-то время опять не вернется к политической деятельности в своей стране и не использует Одессу как плацдарм для политического реванша в Грузии.

Поэтому, возвращаясь к истокам, я все-таки надеюсь, что в Украине есть все предпосылки для того, чтобы, поборов преступную систему, строить нормальное, цивилизованное общество. Я готов принимать в этом самое активное участие. Быть критиком гораздо легче, чем быть созидателем, а я по природе люблю созидать. Борьба с системой важна, но она не является продуктивной с точки зрения построения чего-либо. Однако без ее слома ничего сделать невозможно. Пока у нас идет война, вряд ли можно говорить об эффективном функционировании какой-либо хозяйственной системы или даже коммерческого предприятия. Конкретные олигархи или конкретные лица могут иметь прибыль, и все удивляются: в стране кризис, абсолютное большинство людей живут хуже, а у так называемой политической элиты все хорошо, у них доходы растут, они живут в совсем другом иллюзорном мире. На самом деле все это связано с тем, что они приходят туда исключительно для самообогащения. Самое печальное, что это происходит за счет украинского народа и за счет перспектив развития Украины.

Поэтому приходиться терпеть. Пока терпим. Вот если вы поможете, то я думаю, что профиль своей работы я изменю намного скорее. 

«ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ «ЕВРООПТИМИСТЫ» — НА САМОМ ДЕЛЕ ЭТО НОВАЯ ФОРМА «КУЧМИЗМА» В ПАРЛАМЕНТЕ»

Катерина САДЛОВСКАЯ, Львовский национальный университет имени И. Франко:

— В одном из своих интервью вы сказали, что тогда был журналист Гонгадзе, который мог говорить. Насколько журналисты придерживались своих позиций на протяжении этих многих лет, и есть ли какие-то личности сегодня в украинской журналистике, медиа-пространстве, в том числе и в детище Гонгадзе — «Украинской правде», — которых можно назвать журналистами с позицией?

А. Е.: — То, что произошло с «Украинской правдой» — это очень болезненная история для всех тех, кто знал Георгия Гонгадзе. «Украинская правда» — это не только издание, которое создал и в котором работал Георгий, это прежде всего близкие для него люди. Когда УП совершает такое моральное падение, это просто за гранью понимания. УП блокирует публикации Алексея Подольского, запрещает ему открывать блог, в то время как одиозные персонажи имели там блоги, например, народный депутат Украины Вадим Колесниченко, который предал Украину. Сегодня «Украинская правда» превратилась в рупор семьи Кучмы, бывшие и нынешние журналисты УП посещают все мероприятия, которые проводит семья Кучмы, некоторые нынешние депутаты даже выступают там в роли конферансье. Мне неприятно каждый раз об этом говорить. Видимо, коммерческие интересы людей заслоняют перед ними все моральные преграды, я не знаю, какую оценку можно этому дать.

Поэтому для меня эти люди как журналисты не существуют. Как политики они тоже уже не существуют, потому что я понимаю, что украинская политика аморальна по своей сути. Новые политики присваивают себе такое красивое название, как «еврооптимисты», в то же время предавая и продавая память Георгия Гонгадзе. Они также заявляют публично, что «мы не такие, как старые политики, мы не такие, как все». Это очень опасные для общества фигуранты. Даже более опасные, чем исполнители преступных приказов. Потому что те состояли в структуре и не рассказывали, что выполняют какие-то благородные цели. И чем раньше общество даст этому оценку, тем скорее начнет выздоравливать наша журналистика, которая и так хронически больна. Здесь, например, присутствует Иван Капсамун, который много лет занимается освещением «дела Гонгадзе — Подольского», и каждый раз его материалы носят не просто объективный характер, а содержат своеобразную хронологию этого исторического резонансного судебного процесса. Понимая свою ответственность, он выполняет свой журналистский долг. Такие, как он, дают мне право говорить, что и украинская журналистика сможет преодолеть страшный «вирус Кучмы», стать настоящей журналистикой. Лариса Ившина дала путевку в жизнь очень многим известным журналистам, и ее позиция очень важна в освещении резонансных процессов.

Екатерина ТРАПЕЗНИКОВА, Киевский национальный университет имени Т. Шевченко:

— Возвращаясь снова к политике: в одном из ваших интервью вы сказали, что в парламенте должны работать люди, которые профессионально умеют писать законы. Как вы оцениваете законотворческую деятельность действующего парламента и вообще профпригодность нынешних депутатов?

А. Е.: — Если оценивать парламент в целом, то очень негативно. Профессиональный уровень каждого из парламентов в независимой Украине с каждым разом опускался все ниже. Это была позиция власти, тактика «выжженной земли»: все самое прогрессивное, самое профессиональное не допускать в политику. Потому что на фоне людей, которые профессионально занимаются государственной деятельностью, наши высокие мужи могут выглядеть абсолютно бездарными, циничными, лживыми и клептократичными фигурами. Казалось бы, после страшных жертв на Майдане, героев Небесной Сотни, после жертв тысяч наших патриотов на востоке в парламент пришло молодое поколение, на которое возлагалось столько надежд. Их было достаточно для того, чтобы полностью поменять и структуру отношений в парламенте, и профессиональный характер деятельности законодательного органа, но этого не произошло по нескольким причинам. Часть молодежи с самого начала активно стала обслуживать интересы той самой преступной системы, которую она еще вчера гневно осуждала. Меньшая часть парламентской молодежи пытается как-то противостоять этой системе, но делает это абсолютно непрофессионально и неуклюже, тем самым давая повод своим оппонентам обвинять их во всех не присущих им грехах. Особое внимание надо уделить новоявленным структурам, пытающимся выдавать себя за реформаторов, условно говоря, «еврооптимистов» — на самом деле, это новая форма «кучмизма» в парламенте, которая пытается обслуживать интересы известной семьи.

«ПОД ВИДОМ ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИИ МЫ ИМЕЕМ ДЕЛО С ПРОЕКТОМ, КОТОРЫЙ ДАЕТ ГИГАНТСКИЕ ПОЛНОМОЧИЯ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ВЕРТИКАЛИ ВЛАСТИ»

Ирина СТЕЛЬМАХ, Львовский национальный университет им. И. Франко:

— Президент Петр Порошенко перед регистрацией в парламенте внес правки в проект изменения Конституции. Какие риски с этим связаны? Оправданы ли они?

А. Е.: — Под видом децентрализации мы имеем дело с проектом, предоставляющим гигантские полномочия президентской вертикали власти при полном отсутствии ответственности за их реализацию. Это первое, и второе — это конституциализация предательских Минских соглашений в виде занесения в текст Конституции понятия особого статуса части территорий Донецкой и Луганской областей в завуалированной формулировке. Я поражен позицией Конституционного Суда, который перед этим рассматривал вопрос изменения в Конституции в части неприкосновенности, когда очень мало судей обратили внимание на такой важный момент. Принципиально против выступил лишь один человек — судья КС Виктор Шишкин. Он логично объяснил, что в условиях военного времени запрещено принимать любые изменения к действующей Конституции. Как один из тех, кто принимал эту Конституцию, я могу сказать, что это абсолютно правильная позиция. Мы не имеем права манипулировать этим документом для достижения врагом своих целей.

Я надеюсь на то, что в Верховной Раде Украины все-таки найдется достаточное количество депутатов с гражданской позицией, которые поймут всю опасность принятия подобного текста. Сейчас и власть, и те, кто пытается обслуживать ее интересы, будут сознательно смещать акценты, передергивать темы, говоря якобы о том, что в Конституции не идет речь об особом статусе временно оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей, что речь идет о децентрализации. На самом деле, все те, кто профессионально и досконально разбирается в вопросах конституционного права, понимают не только, о чем идет речь, но также и то, почему таким таинственным образом формировался этот законопроект.

«ВНИМАНИЕ КАЖДОГО АКТИВИСТА И ЖУРНАЛИСТА ДОЛЖНО БЫТЬ ОБРАЩЕНО К РЕЗОНАНСНЫМ ПРОЦЕССАМ»

Мария ГЕНИК, Одесский национальный университет им. И. Мечникова:

— Сколько необходимо сил, какие есть альтернативные элиты, к которым надо обратиться, чтобы переключить внимание общества и показать, что параллельно у нас все же есть шанс? В стране должна быть реальная политическая оппозиция. На какой базе она может возникнуть?

А. Е.: — Во-первых, у нас всегда была проблема с оппозицией. Мы говорили о 1997-м, когда пришлось пойти на союз с Юлией Тимошенко. В этом были большие репутационные и политические риски, но другой оппозиции тогда просто не могло быть. Сейчас у нас еще более серьезная проблема с оппозицией. Ее роль хочет взять на себя небезызвестный «Оппозиционной блок», к сожалению, не без согласия власти. На самом деле, ничего общего с оппозицией он не имеет. Иначе такой деятель, как господин Левочкин, будучи первым помощником Кучмы, затем руководителем аппарата Литвина, служивший Януковичу, не чувствовал бы себя сегодня так, будто у него открылась новая политическая перспектива. На мой взгляд, оппозиция только будет формироваться.

Во-первых, военное время — не самое лучшее время для ее деятельности. Борьба с внешним противником отвлекла от борьбы с внутренними угрозами лучшие силы и лучшие умы. Однако природа нашей власти ничуть не изменилась. Без решения проблемы оппозиции будет тяжело двигаться вперед. Сейчас и на Банковой, и на Грушевского, в Кабинете Министров, звучит риторика о том, что если кто-то начинает выступать критически — это «рука Кремля», «партия войны». Есть масса таких ярлыков, но мы неоднократно удивлялись способности нашего украинского народа в самые критические моменты решать сложные задачи. Я надеюсь, что все-таки эффективная оппозиция к осени уже начнет проявляться: из фрагментов, которые есть в парламенте, из непарламентских элементов гражданского общества. И самое главное — из структур, которые остались верны позициям Майданов.

Конечно, с каждым днем все сложнее и сложнее влиять по одной простой причине: здоровые силы в Украине, несмотря на то, что у нас состоялись два Майдана, заметно слабеют. Вооруженная часть активистов, в настоящее время находящихся на фронте и не довольных действиями власти, не знают, чего они хотят, и как это надо делать. Они не могут на сегодняшний день предложить свои пути, кроме путей довольно популистского характера.

Так вот, часть гражданского общества и журналистики при таких условиях может сыграть самую решающую роль. И это уже даже не идеалистические взгляды, потому что время находит своих героев. Надо появиться в нужное время в нужном месте. Наверное, появление харизматической личности, которая бы очень четко и конкретно предложила реальные механизмы по возвращению Украины в те положения, которые были записаны в Конституции 1996 года, может изменить ход украинской истории. Уже налицо очевидное разочарование Запада в наших псевдополитических элитах и невозможности разрешить внутренние, а иногда и внешние конфликты, связанные с российской военной агрессией.

Поэтому я говорю, что внимание каждого активиста и журналиста должно быть обращено к резонансным процессам, событиям, происходящим и в судах, и вокруг принятия Конституции, и вокруг принятия в целом законодательства. И по многим другим вопросам порой несистемного характера. Именно в этой ситуации любая из этих точек может стать крахом системы, с которой мы боремся вот уже столько времени. Это может звучать как-то романтично и сказочно, но на самом деле это тот самый момент, когда сказка может стать былью.