100 дней Шока. И немного терапии

 Правительство Арсения Яценюка было назначено в сложных условиях. Страна еще прощалась с убитыми героями Небесной сотни. Экономическая и политическая ситуация — очень сложная. Но Украину ждало еще одно испытание — российская агрессия со последующей оккупацией Крыма и диверсионно-террористической войной на Донбассе.  Новое правительство, которое изначально формировалось как временное, должно было отвечать на серьезные вызовы украинской государственности.

По словам экспертов, кадровый вопрос — первая проблема переходного Кабмина. Главным его недостатком стал квотный принцип. В результате в «правительство камикадзе», как назвал его сразу Яценюк, попали не только специалисты-технократы, которые должны были решать неотложные проблемы, но и политики без опыта и с сомнительной репутацией. Очистка структуры исполнительной власти от старой команды регионалов и коррупционеров так и не состоялась, профессионалов часто игнорировали. Именно эту проблему определяют как одну из причин экономической нестабильности и потери контроля над частями нашей территории. Одно из требований Майдана — изменить систему, пока не выполняется.

С другой стороны, следует отметить и определенные позитивные сдвиги. Было выполнено другое требование Майдана. Благодаря четкой позиции премьера Яценюка и председателя внешнеполитического ведомства, Украина возобновила курс на евроинтеграцию, а также получила большую денежную помощь от международных организаций. Политическая часть соглашения должна быть подписана в конце этого месяца уже новым президентом Петром Порошенко. Также были проведены досрочные президентские выборы (признанные демократическими), что позволило легитимизировать нынешнее политическое руководство государства.

Подробнее — что удалось правительству Яценюка, а что нет — комментируют эксперты «Дня».

«ВСЯ СТРАНА БЫЛА В ШОКЕ ОТ КВОТНОГО ПРИНЦИПА»

Александр СОЛОНТАЙ, эксперт Института политического образования, один из лидеров объединения «Сила людей»:

— Нынешнее правительство не готовилось к своей работе — ему пришлось взять ответственность за состояние дел в стране после того как бежала предыдущая власть. Понятно, что правительство временное, и ведет оно себя как временное. Вся страна была в шоке от квотного принципа. Ситуация требовала быстрого решения тяжелого кризиса, а наши политики заполнили партийными квотами новые должности.

Хотелось, чтобы этот Кабмин был более профессиональный, но в нем намешали политиков, технократов и профессионалов. Жаль, что политики не уступили технократам во всех министерствах. Поэтому действия правительства стали смешанными — оно принимает и политические, и профессиональные решения. Но однозначно, нынешний Кабмин лучше предыдущего. Но общество созрело к еще лучшему правительству. По окончании войны должны состоятся новые парламентские выборы, и следующее правительство будет сформировано из нового депутатского большинства.

Самая большая потеря этого правительства — Севастополь, Крым и неконтролированная ситуация в Луганской и Донецкой областях. Во-вторых, в первые дни Кабмин увлекся распределением должностей и выпустил из страны Януковича и его команду. В-третьих, это отсутствие структурных реформ — борьба с коррупцией и люстрация в судебной и правоохранительной системах.

Самые большие достижения правительства — возвращение к процессу евроинтеграции, возобновление внешних заимствований и хорошая международная площадка страны. Также отдельные министры — экономики, образования, юстиции — начали достаточно эффективные реформы. Правительство показывает свою высокую работоспособность и их ошибки являются результатами работы, а не бездеятельности. Аванс этому правительству — реформа местного самоуправления, конституционные изменения, децентрализация Украины. Эти реформы Кабмин должен завершить, но не затягивать с их воплощением.

«ВСЕ, ЧТО СВЯЗАНО С СИЛОВЫМ БЛОКОМ, АБСОЛЮТНО ПРОВАЛЕНО»

Алексей ТОЛКАЧЕВ, общественный деятель, президент Европейской Ассоциации Украинцев:

— У меня негативные впечатления от деятельности правительства, ведь было много спекуляций на том, что экономика развалена, и это позволяло покрывать неэффективное управление государством. Было много разговоров, что все украдено, но у меня большие сомнения, что нынешняя власть не могла доворовать то, что могло остаться. Состоялись манипуляции с гривней, большие заимствования в МВФ.

«Непопулярные меры», о которых говорил премьер, должны были быть непопулярными не для населения, а для тех, кто паразитирует на экономике — для банков, олигархов, импортеров.

Может ли премьер-министр ездить без кортежа и летать эконом-классом, если он проводит реальную политику и наживает себе мощных врагов в политических и олигархических кругах? Если премьер решительный, то без охраны он быть просто не может.

Все, что связано с силовым блоком, абсолютно провалено. Назначение министром внутренних дел Авакова привело к промедлению и не стабилизировало ситуацию. То, что происходило с Минобороны, — это полный провал, ведь Тенюх делал абсолютно деморализующие заявления о том, что якобы воевать нечем. Но ситуация не была настолько ужасной, как было объявлено. СБУ за 100 дней не смогла выделить внутреннюю резидентуру в своей структуре и в исполнительной власти, хотя на это нужна только политическая воля.

Единственные, кем я доволен — министры культуры и образования, которые пытаются построить новые стратегии в сфере на остаточные средства.

Есть перспектива у реформы местного самоуправления. Но она должна разрабатываться очень обстоятельно и профессионально. Наши  чиновники реагировали как одноклеточные организмы лишь на внешние раздражители. И эта реформа была паническим ответом сепаратизму на юге и востоке.

Новый Президент после обретения полномочий должен провести серьезное расследование бездеятельности, которая привела к потере территорий и позору для Украины. Это особенно касается силового блока: почему Госпогранслужба, МВД, Минобороны, СБУ не сделали ничего, чтобы избежать такого результата, который мы имеем?

«ПРАВИТЕЛЬСТВО ЗАДАЛО ПРАВИЛЬНУЮ ТРАЕКТОРИЮ...»

Сергей СОЛОДКИЙ, первый заместитель директора Института мировой политики, Киев:

— Внешняя политика — это продолжение политики внутренней. Понимали ли все это в Украине? К сожалению, до сих пор между внешней и внутренней политикой была такая же дистанция, как между двумя разными галактиками. Украинские дипломаты всегда имели стратегический взгляд, знали секрет успеха Украины, понимали настоящие угрозы государства. Говоря метафорически: МИД был хранителем знаний, неким открытым рыцарским орденом, однако к украинским политикам эти знания редко попадали. Возможно, именно поэтому дипломаты были первыми и единственными из госслужащих в 2004 году, кто заявил о своей гражданской позиции. Возможно, именно поэтому украинские дипломаты (значительная их часть) не стояли в стороне и событий на Евромайдане. Сегодня дистанция между внешней и внутренней политиками максимально сократилась. Каждый дипломат стал политиком, а политик дипломатом. Важно, в политику пришли люди, которые раньше работали в МИДе, — премьер-министр Яценюк в 2007 году возглавлял внешнеполитическое ведомство, новый президент Порошенко — тоже из бывших министров иностранных дел (2009—2010 гг.). Это не может не вселять надежду. «Внешне— внутренняя» гармонизация хотя и со значительным опозданием, и ценой больших потерь, но состоялась. Сто дней правительства с внешнеполитической точки зрения были настолько успешными, насколько позволяла ситуация  — новой власти приходилось гасить пожар голыми руками. Для того, чтобы поставить правительству «отлично» или «двойку», стоит исходить из двух возможных сценариев того, как могла бы развиваться ситуация в последние три месяца и соотнести их с реалиями. Поэтому оптимистичный сценарий — Крым остался бы в составе Украины; Украина получила бы перспективу членства в ЕС и НАТО; украинские граждане полностью поддержали бы такой внешнеполитический вектор; Россия смирилась бы с выбором Украины и не оказывала бы никакого сопротивления. И пессимистический сценарий — украинское правительство не смогло бы вообще взять ситуацию под контроль; президентские выборы были бы сорваны; происходила бы последующая делегитимизация украинской власти на международной арене; образовывался бы еще больший институциональный вакуум в регионах; Запад отказывался бы от поддержки; территориальные аппетиты России разрастались бы еще интенсивнее. Из этой модели мы поймем, что Украине не удалось достичь оптимистичного сценария, но удалось избежать пессимистического. Из конкретных достижений. Первое: украинской дипломатии удалось добиться подписания хотя бы политической части Соглашения об ассоциации (а мы знаем, что в ЕС были против этого; хотели подписывать ее только после выборов). Второе: украинскому правительству удалось заручиться единодушной поддержкой западных демократий в войне с Россией (стоит осознать, что не во всех странах избиратели поддерживают жесткую политику своих правительств относительно Кремля). Третье: украинской власти, наконец, удалось завершить первую фазу либерализации визового режима с ЕС (безвизовый режим в 2015 году теперь не выглядит совсем невозможным). Четвертое достижение, едва ли не самое главное — украинское правительство сумело провести выборы, заручившись международным признанием. Правительство задало правильную траекторию — и важно, если и изменять ее форму, то еще более в европейском, демократическом направлении.

«ВПЕРВЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ОСОЗНАЛО ЗАВИСИМОСТЬ «ГАЗПРОМА» ОТ УКРАИНЫ»

Иван НАДЕИН, глава комитета энергетической независимости Украины:

— 100 дней для энергетики — это, возможно, и слишком малый срок, но в целом мы видим, что правительство кардинально пытается изменить всю энергетическую  политику и вообще — подход к газовому рынку и переговорам с «Газпромом» и европейцами. Мы впервые за 20 лет увидели, что правительство может вести активную, даже агрессивную политику с российским монополистом и играть на его слабостях. Впервые правительство осознало зависимость «Газпрома» от Украины и от Европы, зависимость от нашей газотранспортной сети и этим пользуется. Результатом этого являются неоднократные заявления РФ о готовности снизить цену на газ. Мы теперь за эту скидку не отдаем Севастополь, путь в Европу, а фактически занимаем сильную переговорную позицию. Я думаю, в ближайшее время будут заметны успехи на этом фронте.

ОТЧЕТ И КОНТРОЛЬ (ДИАЛОГ С ГУБЕРНАТОРАМИ, 27.05.2014)  / ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

Во-вторых, правительство понимает, что без замещения и уменьшения потребления газа энергетическую политику мы не изменим. Поэтому утверждена программа мер и разрабатывается конкретный план действий для уменьшения потребления газа: до 2020 года выйти на уровень максимального уменьшения закупки газа в России, диверсификация снабжений и уменьшение потребления газа. Украине это нужно. Мы потребляем почти в четыре раза больше газа, чем, например, Польша на один доллар ВВП.

Это первые победы и достижения за этот небольшой срок. Потом нужно будет делать прозрачным рынок газа. Когда газ полностью выйдет из административного коррумпированного сегмента экономики, когда доступ к газотранспортным сетям может быть предоставлен любому участнику рынка, тогда он действительно станет товаром.

Правительство впервые за 20 лет предприняло достаточно серьезный шаг — полная монетизация так называемых энергетических льгот. Та программа, что тарифы будут расти до экономически обоснованного уровня хотя бы до 2018 года — это историческая победа. Ведь товар должен иметь ту цену, которая есть в действительности. И без этого шага любые реформы были бы невозможны. Потому что когда на внутреннем рынке потребитель платит за газ меньше, чем государство россиянам, то очевидно, что что-то здесь не так. И это, однозначно, сдерживало рынок. Поэтому поэтапное повышение тарифов до обоснованного уровня может привести к тому, что рынок может работать исключительно на рыночных принципах. И это в первую очередь отразится на качестве коммунальных услуг, и потребители будут получать качественную услугу за свои деньги. А если они будут получать неполную услугу, как это происходит сегодня, то они не будут платить в полном объеме.

 Также важным вопросом остается реформирование угольного сектора. То, что он сегодня дотируется колоссальными суммами — почти 15 миллиардов гривен. Ежегодно. Надеюсь, за три года дотирование будет сведено до минимума путем реформирования этого сектора. Потому что когда на угле зарабатывает полвостока Украины, а там — сплошная коррупция, то с этим нужно бороться. Сегодня там правительством ничего не делается, и мы понимаем почему: этого не позволяет политическая ситуация.

«С ТУШЕНИЕМ ПОЖАРОВ — СПРАВИЛИСЬ, А С РЕФОРМАМИ — НЕТ»

 Андрей НОВАК, глава Комитета экономистов Украины:

— 100 дней этого правительства — 100 дней гашения финансовых пожаров. И, в принципе, правительство «пожарников» справилось со сложной задачей. Государственный бюджет выполняет свои обязательства — социальные, долговые, привлечение внешних средств, наполняет валютные резервы НБУ. Другой вопрос, что НБУ не использует их эффективно и девальвация — продолжается. Но правительство в своей части социальных и финансовых вопросов — оно справилось. Если же говорить о реформах, то, к сожалению, за эти сто дней никаких реформ не было предложено — то, что называли реформами, — это были условия МВФ, которые правительство должно было выполнять, чтобы получить деньги. Я ожидал, что будет предложено хотя бы несколько системных экономических реформ. Но этого не было. Поэтому с гашением пожаров — справились, а с реформами — нет, поскольку их и не было.

Мы же говорим о том, что нам нужно изменить экономическую систему. Чтобы изменить экономическую систему — мы можем изменить экономические правила игры. А правила игры у нас представляются кодексом. Поскольку у нас — кодексно-правовая система, то в каждой сфере есть кодекс, который регулирует эту систему. И нужное изменение — не дополнение, не косметический ремонт, а полное изменение экономических кодексов. Это даст нам новые параметры для новой измененной экономической системы.

Нужно изменять налоговый, бюджетный кодексы, я считаю, что они должны быть объединены в один, который будет называться фискальный кодекс Украины. Также нужен монетарный кодекс, чтобы НБУ также имел рамки для своей работы. В-третьих — нужен социальный кодекс с соответствующими социальными параметрами и индексами, обязательными для выполнения. Также сюда должны быть заложены трудовые отношения. В-четвертых — нужен новый хозяйственный кодекс. Он должен обеспечить ситуацию, когда нельзя, как сегодня, доводить легко предприятие до банкротства и потом его забирать. Вот эти кодексы должны обеспечить новые экономические правила игры. Но ничего подобного даже не ставилось на повестку дня.

Очевидно, что нужно изменять состав правительства. Ведь даже общественное мнение по поводу многих назначений негативное. Во-вторых — необходимо изменение в экономическом блоке.

Я бы оценку работы правительства разделил бы на две части — выполнение краткосрочных задач — я бы поставил «5». Вторая часть — за системные изменения — «1».

«РАЗВАЛИЛИ ВАЛЮТНУЮ СИТУАЦИЮ, ДРУГОГО НИЧЕГО НЕ ДОСТИГЛИ»

 Владимир ЛАНОВЫЙ, президент Центра рыночных реформ:

— За это время я не увидел никаких особенных действий, кроме того, что несколько сократили дефицит бюджета, перераспределили расходы на военные и другие важные потребности. Особых достижений нет.

Состоялась централизация экономики, финансирования государственных банков и государственных корпораций. Все другие — остались без ресурсов, поэтому сократились рабочие места, упали зарплаты, отчисления в пенсионный фонд. Существуют очевидные действия по реформированию экономики и частного сектора, финансированию его и стабилизации денег, снижению процентных ставок. Из этого всего ничего не было сделано.

Я даже не знаю, для чего нужно было называть себя реформатором. Три месяца     — это им отводилось вообще на реформы. И тут просто не о чем говорить. Кроме того, что они развалили валютную ситуацию, другого ничего не «достигли». Это правительство так или иначе поменяют.

«Я БЫ ПОСТАВИЛ «ТРОЙКУ» ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЭТОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА»

Виктор НЕБОЖЕНКО, политолог, директор социологической службы «Украинский барометр»:

— Правительство не ставило перед собой больших целей. Единственное, что Яценюк повторял: они — правительство камикадзе. Мы много раз слышали о таком, но чаще всех уходят те, кто не считает себя камикадзе — Кабмин Азарова, Януковича.

 У правительства получился контакт с международными организациями, они смогли получить деньги без серьезных программных предложений, потому что МВФ находится в шоке из-за нашей войны.

 Получилось у правительства раздать крупные коррупционно-привлекательные места своим друзьям, знакомым и просто «щирым» бизнесменам и «профессионалам». По-прежнему идет разворовывание бюджета, всплывают какие-то схемы и малоизвестные компании. Будто не было Майдана и Януковича. Так Азаров поступал, так же поступает и Яценюк. Правительство имеет определенное влияние на ВР.  Как правило, она соглашается голосовать за законопроекты правительства в случае парламентского большинства либо за «куски» бюджета Украины. Возможно, просто существует страх бывших депутатов Януковича, которые голосуют за предложения Кабмина и пытаются сохранить место под солнцем.

Это правительство оказалось абсолютно не готово к войне. В течение двух месяцев главы ВР и Кабмина создали «тандем». Хуже всего у них получалась защита гражданских интересов в условиях войны, ведь они сами гражданские. Они не сумели организовать военное руководство. Кто-то говорит: «Могло быть и хуже». Нет, хуже быть не могло.

 Мирные ведомства — министерство экономики, министерство образования — пробежали эту «стометровку» с достоинством.

 Я бы поставил «тройку» деятельности этого правительства.

«ГЛАВНОЕ БЫЛО — МОБИЛИЗОВАТЬ ВНЕШНЮЮ ПОДДЕРЖКУ ДЛЯ УКРАИНЫ»

Нику ПОПЕСКУ, старший научный сотрудник Европейского института исследований безопасности, Париж:

— Когда страна фактически столкнулась с внешней военной интервенцией, открытой в Крыму и менее явной в Донбассе и Луганске, все остальное отходит на второй план. Вторая по важности в первые сто дней была экономика и избежание всеобщего экономического коллапса, дефолта.  В этом смысле — это вроде удалось. Я бы сказал, что общая внешняя политика на данном этапе была менее важна, в том числе потому, что многое зависело от выборов президента. Внешний мир, в котором сейчас находится Украина, подсказывает ей, что делать с внешней политикой.

Если почти 20 лет Украина пыталась заигрывать с идеями многовекторности, не решалась, что и как делать, с кем интегрироваться, с кем сотрудничать, то сейчас эта «неопределенность» решена. Если хотите, — даже не правительством Яценюка в первые сто дней, а тем, как повела себя Россия по отношению к Украине после ухода Януковича. А еще точнее — фактически Евромайданом был снят вопрос на ориентацию на Россию, что и предопределило уход Януковича.

Два стратегических вопроса, что делать с Россией и с Ассоциацией с Евросоюзом, уже были решены до того как Яценюк стал премьер-министром. Для нынешнего правительства главное было — попытаться мобилизовать внешнюю поддержку для Украины.    

  То, что соглашение об Ассоциации подписано частично в марте и полностью будет подписано в июне, не имеет практического значения. Само подписание политической части было важным моментом символической поддержки Украины со стороны ЕС.

Также весьма успешным было голосования в ГА ООН, где большинство государств поддержало позицию Украины по Крыму. Это была мини-дипломатическая победа.

К внешнеполитическим потерям, пожалуй, можно отнести полный коллапс отношений с Россией. Но это произошло не по вине правительства Украины, а из-за позиции России. В этом смысле есть большая внешнеполитическая проблема — глубочайший кризис отношений между Украиной и Россией, интервенция и оккупация Крыма. Поскольку этот коллапс был инициирован Россией, то здесь мало что зависело от правительства Украины.

Что касается отношений с НАТО, то со стороны Альянса есть определенный уровень помощи Украине. Эта одна сфера сотрудничества, которая из-за ситуации в Украине реально продвинулась. Есть конкретное военно-политическое сотрудничество между Украиной и многими странами НАТО. На этом уровне, конечно, успехи есть. В основном, об этом не распространяются ни в Украине, ни на  Западе. В то же время я не вижу особого продвижения относительно вступления в НАТО. Это в очень большой мере зависит от решения территориальной проблемы в Украине и того, как она решится.