Александр СТАРИНЕЦ: Украинский комсомол не будет младшим братом Компартии

— Почему вы и ваши сторонники избрали путь «развода» с ЛКСМУ и создания новой организации, а не путь реформирования этой структуры?

— Начиная с ноября прошлого года мы начали понимать, что, работая с молодежью старыми методами, практически невозможно решить проблемы воспитания и формирования коммунистического мировоззрения в молодежной среде. Это было обусловлено, в частности, и тем, что ЛКСМУ (создаваемая как самостоятельная молодежная организация) практически стала молодежным крылом Коммунистической партии, лишенным самостоятельности в своей идеологической и политической деятельности. Установление тотального кадрового контроля со стороны КПУ на корню фактически душит любую возможность реформирования ЛКСМУ изнутри. Между тем есть реальная необходимость в обновлении коммунистического движения.

Кроме того, мы считаем, что сегодня быть оппозиционной левой партией и не поднимать вопросы укрепления государственности Украины — это неправильно. Надо соединить социальные проблемы с проблемами государственности. Нас пытались обвинить в том, что мы отрицаем принцип интернационализма. Это не так — мы понимаем интернационализм как равенство наций, а не как стремление к какому-то надгосударственному образованию. Если идти по тому принципу, которым сегодня руководствуется Компартия Украины, тогда нужно вообще выступать за «всемирный Советский Союз».

— Давайте вернемся ближе к Украине. После президентских выборов многие заговорили о кризисе коммунистической идеи. Если вы разделяете этот тезис, то, на ваш взгляд, в чем он проявляется и насколько возможно возрождение идеалов коммунизма среди молодежи?

— Я с вами не соглашусь в формулировке вопроса о кризисе: нет кризиса коммунистической идеи, а есть определенный кризис организационных структур, которые исповедывают эту идею. Саму идею социальной справедливости и народовластия разделяют миллионы наших граждан. Я считаю, что социальная справедливость — это один из постулатов коммунистической идеи. В основе теории лежит классовая борьба, подходы к классовой борьбе. И на современном этапе это очень серьезная проблема в теории, ее нужно исследовать. Поэтому мы хотим провести в Киеве научно-политическую конференцию о формах классовой борьбы в современном коммунистическом движении. Если есть лозунг — «отнять и поделить», то насколько реальны методы его исполнения, которые проповедует КПУ?

— У вас один из программных пунктов звучит: «жесткое требование к имущим классам «поделиться»...

— Правильно, поделиться. Но это не «отнять и поделить», а жесткое требование поделиться тем продуктом, который работник производит, т.е. поделиться результатами своего труда. Прибавочную стоимость присваивает владелец средств производства, но частью этой прибавочной стоимости обязательно нужно поделиться с обществом. К этому, в конце концов, пришла и та модель, которую проповедуют европейские социал-демократы, — социальное партнерство.

— То есть, насколько я понял, вы считаете, что коммунистическая идея в XX веке себя не дискредитировала?

— Нет. Формы воплощения идеи во многом были дискредитированы, потому что проводилась неправильная политика — принцип обострения классовой борьбы на практике привел к жертвам. Безусловно, мы от этого хотим отмежеваться, мы это осуждаем. На протяжении XX века в Советском Союзе, безусловно, были и преступления. Об этом нужно говорить, это нужно признать и от этого нужно отмежеваться.

— Но ведь и коммунисты тоже признали то, что преступления были и также отмежевались от них. К примеру, недавно в беседе со мной Георгий Крючков сказал: «Мы репрессии осудили раньше диссидентов, еще на XX съезде». Они, по крайней мере на словах, тоже не исповедывают коммунизм советских времен и ищут новые формы. В чем разница между вами и традиционными коммунистами?

— Я тоже читаю работы Крючкова. Коммунисты из КПУ только сейчас встали на этот путь и уже после нашего съезда. Тем не менее в программе, документах Компартии фактически мало что изменилось. Еще одно различие между КПУ и нами — это отношение к проблеме многоукладности экономики. Да, Компартия в документах провозгласила, что она не является противником многоукладности экономики, но на практике этот тезис фактически даже не развивается. Наше отношение следующее: безусловно, в сфере среднего и мелкого бизнеса частная собственность, возможно, даже необходима — потому что государство не может заниматься сферой бытового обслуживания. Но транспорт, энергетика, угольная промышленность должны оставаться в руках государства. Если эту сферу как- то корпоратизировать или приватизировать, то произойдет развал этих отраслей. Мы уже наблюдаем, что делается на энергорынке из-за того, что были проведены эти процессы.

— Судя во всему, вы ближе к социал-демократам, чем к классическим коммунистам.

— Ну почему ближе? Если социал-демократы выступают за принцип социального партнерства, социалисты — за принцип социализации, то мы, молодые коммунисты, не снимаем лозунг необходимости национализации.

— Возникновение УКСМ многие связывают с процессами дробления левого движения. Долгое время обсуждается возможность создания новой коммунистической партии — УКП, создано новое всеукраинское объединение левых — «Справедливость» и т.д. Как вы относитесь к подобным высказываниям?

— Я бы сказал так: мнимое единство хуже всякого раскола. Можно говорить о том, что для того, чтобы объединиться, нужно размежеваться и т. д. В принципе, эти процессы носят объективный характер. И, по всей видимости, сейчас будет происходить отход определенной части в разных левых партиях на близкую к нам платформу. Не исключено, что будет создана новая коммунистическая партия. Считать ли это расколом? Раскол — это когда из одной партии в другую уходит очень много организаций. Возможно, такой процесс произойдет. Но, я думаю, что его не нужно искусственно форсировать, возможно, должны пройти месяцы или даже годы.

— Известно, что коммунисты — это удобная оппозиция. Они никогда не наберут больше своих 30—40%, поэтому они нашли свою нишу и хорошо в ней устроились. Как у вас будут строиться взаимоотношения с теми, кто сейчас находится у власти — конструктивная оппозиция, непримиримая оппозиция?

— Это вопрос можно было бы отнести к зарождающейся новой Коммунистической партии. Все- таки мы общественная организация. С точки зрения политической силы я бы ответил, что мы хотим выступать как конструктивная оппозиция. КПУ хотела остаться «невинно оппозиционной», в то время как нельзя сохранить такую невинность — т.е. быть полностью оппозиционной для того, чтобы взять всю полноту власти. Мы видим, что такая тактика не приносит реальных результатов для нашего народа. Исходя из этого, безусловно, надо идти на сотрудничество. Поэтому мы не хотим быть псевдоневинной оппозиционной силой и бороться за власть. Здесь есть два аспекта: или партия идет во власть, или партия борется за власть. Я считаю, что на данном этапе более правильным был бы лозунг, что партия идет во власть в интересах наших избирателей, чтобы там, внутри, отстаивать интересы народа. Самоустраниться от этого — это в какой-то мере есть предательство тех миллионов избирателей, которые нас поддерживают. Если будет предлагаться что-то конструктивное в других вопросах (например, молодежно-жилищное строительство) — почему же мы это не должны поддерживать? Конструктивизм заключается в том, чтобы со своих позиций не только критиковать, но и предлагать какие-то пути выхода; не отвергать все и говорить, что нужно только сменить саму вершину власти и после этого мы начнем что-то делать, а делать что-то сегодня.

— Для того, чтобы достигнуть своих целей, вы готовы идти во власть?

— Да, безусловно. Мы готовы идти работать; и не только в сфере нашей молодежной политики, но и под определенные программы. Мы готовы не просто идти во власть ради того, чтобы прийти, а для того, чтобы реализовывать программы, которые будет направлены на защиту интересов молодежи или других слоев населения. А от принципа «чем хуже, тем лучше», который заключается в том, чтобы быть жесткими, критиковать власть для того, чтобы потом на выборах сохраниться и представлять фракцию в парламенте, нужно однозначно отходить. Так исторически сложилось, что много людей поддерживают коммунистическую идею, но нельзя же этим спекулировать, нужно реально для людей что-то делать. Поэтому мы этого не приемлем. Я считаю, что это серьезнейшее наше отличие от КПУ.

— Что вы реально готовы для этого делать? Члены КПУ известны тем, что они довольно часто беззастенчиво используют лозунги социальной справедливости, ностальгические настроения, но в то же время реально делают гораздо меньше, чем обещают. Вы провозгласили своей целью отстаивание социальных прав и гарантий. Каким образом вы будете делать это, какая у вас будет положительная программа, что вы хотите предложить?

— У нас уже разработаны определенные программы: борьбы с наркотиками; в Запорожье, в Одессе хотим провести целый ряд акций. В Одесской области проводились экологические программы. Сейчас мы пытаемся разработать новую систему жилищного кредитования и законодательно внести ее в Верховную Раду. На самом деле, существует неплохое законодательство для молодежи. Другое дело, что оно не выполняется. Правительство фактически нарушает законы. Как против этого не протестовать?!

— Какими мерами вы будете протестовать?

— Пикетирование, акции протеста, демонстрации. Мы к ним готовимся.

— Молодежь часто известна тем, что она склонна совершать экстремистские поступки. Допускаете ли возможность прихода экстремистов в вашу организацию? Как вы, в связи с этой проблемой, относитесь к захвату «Самостійною Україною» здания КПУ?

— Молодежь всегда была более радикальной, чем старшие поколения. Возможно, и в нашу организацию приходят определенные люди не экстремистских, а, я бы сказал, немножко радикальных взглядов. Но мы действуем строго в рамках Конституции и законов Украины. Хотя радикальные формы протеста мы не отвергаем и, вполне возможно, будем использовать их с учетом конкретной обстановки. Например, если сейчас объявили, что прошла аграрная реформа и все хорошо на селе, а наши ребята из Ровенской области приезжают и говорят о том, что посевная вообще не идет и осенью будут голодные бунты. И это ребята не на массы говорят, они никого не агитируют и не пугают. И если получится так, что не будет хлеба, тогда я не знаю, как наша организация будет себя вести.

Что касается захвата здания ЦК Компартии Украины 9 марта, мы на съезде приняли по этому поводу заявление, в котором осудили эти действия. Это не просто хулиганство, это уголовное преступление. В наших рядах много молодых, здоровых, сильных парней, которые могли бы захватить здание какой-то правой партии. Но мы не будем этого делать, потому что это путь противостояния и гражданской войны.

— Вы сказали, что вы — не политическая организация. Но, как известно, комсомол всегда был «младшим братом» Компартии. Как вы будете решать этот вопрос?

— По закону мы — общественная организация, но де-факто, мы, конечно, активно участвуем и будем участвовать в политической жизни страны. И именно УКСМ является настоящим украинским комсомолом. Потому что на сегодняшний день это независимая, не ортодоксальная, а самостоятельная молодежная организация. Мы хотим остаться именно независимой молодежной политической организацией. Даже если на нашей основе и вместе с нами будет активно создаваться политическая партия, то руководство УКСМ приняло решение, что УКСМ будет оставаться самостоятельной организацией; тогда мы просто уйдем работать в политическую партию, а не будем считать УКСМ «младшим братом» новой политической партии. Другое дело, что в партийных организациях могут быть молодежные секции и, может быть, новой партии следует пойти по такому пути.

УКСМ, теоретически, может выступить инициатором создания новой коммунистической партии, но это может произойти только после определенного осмысления того, что должна представлять собой эта организация.

— Какие партии вы считаете близкими? С кем вы сотрудничаете сейчас и с кем намерены сотрудничать?

— Мы провозгласили лозунг необходимости объединения левых сил и мы готовы сотрудничать с любой политической партией левых взглядов, которая не является «говорящей партией». (Аман Тулеев о КПРФ сказал, что это «говорящая партия»). Мы не отвергаем никакую партию, поэтому я сознательно не хотел бы кого-то выделять.

— Сколько членов насчитывает сейчас УКСМ?

— На сегодняшний день еще активно идет процесс перерегистрации членов ЛКСМУ в членов УКСМ, а также идет приток абсолютно новых людей. На сегодняшний день у нас свыше 3000 человек. Сейчас создаются организации на основе нашей программы, нашего устава в регионах. Мы пытаемся ориентировать наших сторонников не только на уровне областных центров, но и на районном, поселковом, сельском уровне. Сейчас базовыми регионами являются Одесская, Винницкая, Полтавская и некоторые другие области.

— Коммунисты тоже пытаются проводить молодежную политику. Например, в газете «Коммунист» на первой странице — речь Симоненко, а на третьей — молодежный диджей. Есть ли у вас какая-то программа, с помощью которой вы собираетесь привлечь молодых людей? Чем вы собираетесь завлечь молодежь в свою организацию?

— Прежде всего не только политическими акциями, а проведением фестивалей, конкурсов. Мы хотим один из крупных фестивалей взять под свою эгиду. У нас уже есть такие договоренности, есть люди, которые работали в оргкомитете крупных акций, фестивалей. Что касается работы со СМИ, то, безусловно, нужна газета, которая бы не рассказывала о пленумах, о съездах, конференциях, а поднимала молодежные проблемы.

В то же время мы намереваемся интегрироваться в близкие нам по направлению европейские структуры — в частности, в федерацию демократической молодежи, где есть отделение левых сил.