Десятилетие полурешений

Десять лет назад автор сидел в этом же кресле в зале симферопольского Дворца культуры профсоюзов. Тогда, на первом (но для истории — втором, ибо первый с истории крымских татар курултай состоялся в 1917 году!) курултае было аккредитовано больше 100 корреспондентов со всего мира. Заканчивался июнь 1991 года. Коммунистическая система стремительно теряла силу, авторитет, власть. Она уже была не в силах противостоять воле крымских татар к возвращению на родину, но огрызалась. В Крыму население специально пугали «татарским бандитизмом», рассказывали, что татары могут «поджечь ночью дома», «перерезать ночью детей». Ответ татарского народа был кратким: выселили нас за одну ночь, а возвращать хотите десятилетиями? Не получится. Начался стихийный взрывообразный самовозврат народа. Вслед за ним — самововзрат земли, поскольку умирающая советская власть отказывалась выделять переселенцам участки для строительства домов, а квартир, естественно, тоже не было. Как протест против коммунистических порядков, была принята Декларация о национальном суверенитете крымскотатарского народа. Когда все кончилось, Мустафа Джемилев, которого мы в Крыму уже знали по съездам ОКНД, под пристальными взглядами сотни корреспондентов мировых СМИ, собрал вновь избранных членов меджлиса возле сцены, и автор, находясь недалеко, краем уха услышал, как он сказал для начала: «Давайте хоть разберемся, что мы наделали...»

Получалось, что курултай крымских татар — это демократическое детище тоталитарного государства, воля народа, проявленная в условиях сопротивления государства и идеологической системы, орган народа для борьбы за справедливое устранение последствий страшного злодеяния сталинского режима — депортации народов. Но, пройдет всего несколько месяцев — распадется СССР, будет запрещена КПУ, пройдет референдум о независимости Украины и провозглашено современное независимое государство. А что же с курултаем? Крымские татары будут заседать в парламенте, правительстве, курултай станет просто не нужен и самораспустится или же превратится в культурно-национальную организацию. Такие представления были очень распространены и именно так представляли себе будущее крымских татар в независимой Украине Мустафа Джемилев и Вячеслав Чорновил.

Теперь мы понимаем, что с того момента крымские татары могли пойти двумя путями. Они могли последовательно добиваться выполнения декларации о национальном суверенитете, что было бы чревато военным конфликтом. Но, верные принципу ненасильственных методов борьбы за национальное освобождение, крымские татары избрали иной путь — путь постепенной интеграции в новое украинское общество. Но и здесь оказалось не все так просто. Коммунисты не спешили считать их равными…

Вопреки ожиданиям, уже и в независимой Украине крымские татары попали под две линии сопротивления: с одной стороны — партийно-советской номенклатуры, которая все сделала для того, чтобы заранее воссоздать в Крыму не культурно-национальную автономию крымских татар, а территориальную русскую автономию, с другой стороны — русских национал-радикальных организаций, которые не на жизнь, а на смерть стали сопротивляться созданию крымскотатарских школ, вхождению их представителей в органы власти, восстановлению культуры и религии. На сегодня уже сотни тысяч крымских татар вернулись на полуостров, больше 300 поселков репатриантов стали в Крыму реальностью, местные жители уже смеются над тем, как поверили когда-то коммунистам и дежурили по ночам, боясь за детей. Конечно, для репатриации крымских татар много сделано, выделены большие средства, задействована целая хозяйственная система. Но в этот раз свое приветствие курултаю Президент страны назвал обращением «к крымскотатарской общественности» и ни разу в тексте не упомянул слов «курултай» и «меджлис»...

Получается парадокс: с одной стороны, воспитанная на коммунистической идеологии власть Крыма больше всего боится, чтобы система выборных органов крымских татар не превратилась в национальную государственность (пугают обывателей как бы могущим последовать за этим присоединением Крыма к Турции), но вот уже десять лет своей пассивной позицией интеграции крымских татар, власть, тем самым, последовательно превращает систему общественных организаций крымских татар именно в самостоятельное национальное государство в государстве, которое все больше приобретает черты этой самостоятельности. На этом курултае делегаты уже предлагали записать в регламент, что представительные органы народа (курултай и многочисленные меджлисы) финансируются не за счет «благотворительных пожертвований», а просто — за счет народа. Что это, как не попытка ввести полноценный налог на содержание своих представительных органов — один из признаков государства? Тем более, что в негласной форме он уже давно существует. А учитывая то, что за десять лет через систему курултая и меджлисов прошли обучение национальному (читай — государственному) самоуправлению тысячи крымских татар, что порядок, организованность, уровень демократии и деловитости на сессиях курултая на порядок выше, чем на сессиях Верховной Рады Крыма. Остается только заменить слово «делегат» словом «депутат» и привести этих 246 народных представителей, избранных по всем правилам демократии, в сессионный зал Верховной Рады Крыма и они бы справились не хуже, а даже лучше нынешних депутатов.

Словом, украинский парадокс курултая состоит в том, что этот временный орган, который в условиях свободной и нетоталитарной Украины мог бы уже выполнить свою задачу и уйти в историю, на самом деле вопреки воле власти формирует не что иное, как систему национальной государственности. Причина этого состоит в том, что надежда крымских татар, как и надежда многих украинцев, на улучшение жизни в Украине в первое десятилетие независимости не оправдалась. И вот теперь Мустафе Джемилеву и другим умеренным крымскотатарским политикам приходится балансировать между двумя течениями: с одной стороны, их критикуют национальные радикалы, также как Эльдар Шабанов и Энвер Куртиев, которые предложили курултаю резолюции, в которых декларация о национальном суверенитете абсолютизировалась как главный для народа документ, а меджлис обвиняется в соглашательстве с «унитарным украинским государством». С другой стороны, Мустафа Джемилев и «умеренные» политики в меджлисе выдерживают критику небольшой прокоммунистической группы, так называемых аксакалов, которые обвиняют их в экстремизме и называют «национал-радикалами». На самом деле это тот случай, когда истина посредине. И, по словам Мустафы Джемилева, для крымских татар сейчас очень важно понимание их позиции и поддержка украинских демократов и государства, особенно по вопросам земли, участия во власти, и в формировании национально-территориальной автономии, которая, собственно, выражалась бы не в чем-то «страшном», а в нормальных вещах: 1) в равноправном функционировании в Крыму крымскотатарского языка наряду с государственным, 2) государственном обеспечении национального образования и культуры, 3) адекватном представительстве в структурах власти, 4) восстановлении «произвольно измененной колониальным советским режимом топонимики Крымского полуострова». В отличие от радикалов, выступавших на курултае за то, чтобы «усилить борьбу» и уйти в глухую и неэффективную оппозицию ко всему украинскому, руководство менджлиса участвует в широком диалоге с органами власти, последовательно добивается принятия необходимых законов, поддерживает плодотворные контакты с Президентом Украины, другими органами власти, международными организациями. Мустафа Джемилев утверждает, «за прошедшие более двух веков с момента потери нашей государственности такого взаимодействия народа с главой государства еще никогда не было».

Каким же будет следующее десятилетие? Ответ зависит от официального.