Гримасы заочного правосудия

Любой гражданин Украины, который оказался в Крыму или зоне антитеррористической операции на длительное время (в силу разных причин), по возвращении домой рискует остаться без личного имущества: его недвижимость могут конфисковать, ссылаясь на обвинение в уклонении от суда и следствия. Такое решение приняла Верховная Рада: на подпись Президенту уже отправлен Закон № 1767 (относительно неотвратимости наказания лиц, скрывающихся на полуострове или в зоне АТО).

ОСТОРОЖНО, СПЕЦРАССЛЕДОВАНИЕ!

Согласно изменениям в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК), уклонение от явки по вызову следователя или прокурора является основанием для осуществления специального досудебного расследования или судебного производства. Такие разбирательства в отношении преступника, скрывающегося от правоохранителей в Крыму или зоне АТО, могут осуществляться при его отсутствии.

По мнению соавторов нового закона (четырех нардепов из разных фракций), это позволит «расширить возможность проведения специального досудебного расследования и специального судебного производства относительно подозреваемых, которые скрываются на временно оккупированной территории или в районе антитеррористической операции». Но такие новшества противоречат и УПК (вместо вручения повестки — фикция), и Конституции (право на собственность и защиту), и Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (подозреваемому необходимо сообщить о причинах его обвинения, а также предоставить время и возможность для надлежащей подготовки к своей защите).

Напомним, что до сих пор заочный судебный процесс предполагался только для лиц, находящихся за пределами Украины. В конце ноября-2014 мы уже писали о том, что украинской Фемиде предоставили довольно необычный инструмент — выносить приговоры без личного присутствия обвиненяемого на заседании. Этой теме была посвящена статья: «Приговоры без ведома подсудимых». Речь шла о Законе №1689-VII, согласно которому лица, сбежавшие за границу и уклоняющиеся от следствия, подвергаются наказанию в виде конфискации имущества. Сторонники этой идеи утверждали, что новые положения позволят завершить расследование десятков уголовных дел (против бывших чиновников) и перечислить их активы на нужды госбюджета. Однако с таким подходом не согласились правозащитники: по их мнению, адвокат (назначенный судом) не сможет общаться со своим подзащитным. Интересы клиента в данном случае представляются только заочно: с помощью копий судебных документов, которые якобы адресованы подозреваемому, а на самом деле вручаются лишь его (виртуальному) защитнику. Увы, с принятием Закона №1767 народные избранники пошли еще дальше...

УПРОЩЕНИЕ РАДИ УСКОРЕНИЯ

До сих пор судья мог отказать в удовлетворении ходатайства по «заочке», если прокурор или следователь не докажет, что подозреваемый скрывается за границей с целью уклонения от уголовной ответственности (ст. 297-4 УПК). Теперь же ситуация выглядит проще пареной репы: вместо собирания доказательной базы следствие может ограничиться лишь... объявлением подозреваемого в международный розыск.

Как и следовало ожидать, январьский Закон № 1767 вызвал у юристов не меньше возмущений, чем его ноябрьский аналог (Закон №1689-VII о «заочке» для лица, скрывающегося за границей). По их мнению, под громкими заявлениями о «принципе неотвратимости наказания» скрываются совсем другие цели: ускорить судебные процессы, на основании которых можно провести конфискацию имущества лица (осужденного без его участия в процессе).

Согласно выводам юрфирмы «Prove Group», заочное расследование «упрощает работу государственных органов, которым теперь необходимо лишь соблюсти все формальности, связанные с подачей заявки на международный или межгосударственный розыск». Также вызывают сомнения в целесообразности «заочки» в отношении тех лиц, которые находятся на полуострове или в зоне боевых действий на Донбассе. Ведь ни в Крым, ни в зону АТО повестки из суда не отправишь. Получается, что подсудимые даже не будут подозревать о том, в чем их обвинили и за что осудили.

Как видим, такие новеллы вызывают больше вопросов, чем ответов. Во-первых, непонятно, как быть с теми «заочниками», которые скрываются за границей, но не были объявлены в межгосударственный или международный розыск? Во-вторых, если подозреваемые «играют в жмурки» в Крыму или в зоне АТО, то они априори не могут быть объявлены в международный розыск. Или временно оккупированный полуостров и горячие точки Донбасса уже территорией Украины не считаются?

Еще одно «но»: на словах парламентарии обещают, что заочное производство будут применять лишь к представителям бывшей власти, а на самом деле в принятом законе сей момент нигде не отражен. Не означает ли такой подход, что грядущие вердикты коснутся всех «неугодных»?

«ПРИВЕТ» ОТ ТОВАРИЩЕЙ ПУТИНА

Возможность судебного разбирательства без участия обвиняемого предусмотрена законами Франции, Дании, Германии и других стран Европы. Однако у них есть принципиальное отличие от украинского подхода: заочное рассмотрение в Евросоюзе направлено на защиту прав и свобод потерпевших, а в нашей стране с точностью до наоборот — на нарушение прав и свобод обвиняемых.

Верховная Рада не учла существенный момент: защита лица и его частной собственности является фундаментом западной правовой системы. Но это еще не все. Как оказалось, отечественные «слуги народа» решили перенять опыт у коллег из страны-агрессора. Согласно исследованиям российского журналиста-правозащитника Григория Пасько (который родился и вырос в Украине), заочное уголовное наказание впервые было инициировано... Федеральной службой безопасности РФ. Дело в том, что еще в 2001 году путинские чекисты предложили парламентариям возобновить практику заочного вынесения приговоров по уголовным делам. С такой инициативой в Госдуму обращался первый заместитель директора департамента защиты конституционного строя и борьбы с терроризмом ФСБ РФ Геннадий Соловьев. По словам «фээсбэшников», это наказание должно было положить конец эпидемии похищений, охвативших РФ в последние годы. На самом деле руками «госдумщиков» сторонники Путина восстановили «особые совещания НКВД»: в сталинские времена выносили заочные приговоры, которые затем очно выполнялись спезагонамы «энкаведистов» (это были смертные приговоры или приговоры к каторжным работам в лагерях).