Исследования историков – против решений политиков

Для того чтобы общество могло себя защитить, необходим инструментарий. То есть — знания. А для этого необходима готовность к самообразованию. Может ли этим похвастаться наши политики и общество? Увы. Хотим напомнить, что еще в 2004 г. в Библиотеке газеты «День» вышла книга «Війни і Мир, або «Українці — поляки: брати/вороги, сусіди...», в которой рассмотрены украинско-польские отношения в исторической ретроспективе, не обходя острых проблем и неприятных вопросов. Заметим, что это произошло еще до помаранчевых событий и последующих потрясений в Украине. И проблема заключается в том, что информация по поводу Волынской трагедии так и не стала знанием для учебных заведений. Поэтому вопрос к власти — что она сделала за многие годы, кроме взаимного прощения с поляками, чтобы обеспечить своих граждан историческими знаниями? Если бы это было сделано, сегодня было бы намного легче противостоять польской экспансии на нашу память. 

Волынские постановления: что после? На Волыни решения польского Сейма относительно событий Второй мировой войны восприняли, можно сказать, однозначно: с обидой. Местные свободовцы подготовили свое обращение, далекое от дипломатичности, потому что считают, что давно пора называть вещи своими именами и что одни украинцы, находившиеся на своей этнической территории, не могли быть главными виновниками так называемой Волынской трагедии. В местной прессе и на местном телевидении печатают тексты и транслируют передачи, в которых рассказывается о волынянах — жертвах тех трагических событий 1943 года, о сожженных поляками волынских селах вместе с жителями... Но история не имеет обратного пути. Поэтому интересны размышления Оксаны КАЛИЩУК, доктора исторических наук, профессора Восточноевропейского национального университета имени Леси Украинки.

13 декабря 2013 года газета «День» напечатала интервью с ней под названием «О (не) забытых уроках милосердия». В нем приводились многочисленные факты спасения поляками — украинцев, и украинцами — поляков во времена этнического противостояния. Обидно, но к 70-летию Волынской трагедии в Украине было подготовлено лишь одно (!) научное исследование по вопросу этнических чисток в 1943-м на Волыни, и это была докторская диссертация Оксаны Калищук. Что же думает она сейчас, после известного решения польского Сейма?

— В этом году состоялось то, чего так боялись украинцы, — польский парламент принял постановления, в которых употребил термин «геноцид» относительно волынских событий времен Второй мировой войны. Это моментально возмутило украинское общественное мнение и заставило заговорить об ухудшении украинско-польских отношений. Понятно — никому не хочется слышать в свой адрес обвинения в тягчайшем преступлении, а тем более — когда пролилась и польская, и украинская кровь. Однако эмоции и лихорадочные обвинения по такому делу — наихудшее, к чему можно прибегнуть. Поэтому вряд ли стоит поддаваться на призывы о необходимости паритетных решений. Ведь, как показывает опыт, взаимные обвинения не дают результата.

Еще до решения польских политиков эксперты обращали внимание на то, что независимо от понятийных проблем, лозунг «геноцида» стал чрезмерно заполитизированным. Упрямо и настойчиво определенная часть польского общества добивалась, чтобы волынские события были обозначены именно этим термином. И вот, когда произошла смена власти, им удалось достичь желаемого. Мы в Украине должны понимать, что решение Сената и Сейма не является чем-то экстраординарным для правящих правых кругов Польши. Так или иначе, в начале года Ярослав Качинский сформулировал новую задачу для польских правящих элит: нужно преодолеть «педагогику стыда», ведь она ослабляет поляков, повышает «национальную гордость» и «силы общества». Тенденция к историческому ревизионизму Ярослава Качинского и партии PIS (ПиС — Право и Справедливость), которые пришли к власти осенью в 2015 г., с обеспокоенностью уже замечена в Европе. Попытки пересмотра виденья польско-еврейского прошлого (в частности, Едвабного как символа участия поляков в Холокосте) получили широкий резонанс. Поэтому не стоит слишком нервно и эмоционально реагировать на пересмотр польской стороной позиций относительно волынского вопроса. Да, возможности официального политического диалога в деле украинско-польского понимания сегодня мизерны. К величайшему сожалению, никакие шаги украинской власти не удовлетворят польских правых, и это следует признать. Как справедливо заметил доктор исторических наук Игорь Цепенда, политики сказали свое последнее слово в этом сверхуязвимом вопросе, и, к сожалению, оно не было словом государственных мужей, которые должны говорить не то, что хотят слышать избиратели, а убеждать и давать указатели, выводящие общества на высшую ступень развития.

Настроения польского общества, подогретые общей международной ситуацией, проблемой беженцев в Европе, тоже сегодня не наилучшие. Уровень доверия и позитивного отношения к украинцам за последнее время существенно сократился. Социологи констатируют: лишь на протяжении последнего времени исследования компании CBOS показывают, что за год количество поляков, которые говорят, что относятся к украинцам с симпатией, уменьшилось с 36% до 27%. Поэтому надеяться на то, что будут услышаны слова интеллектуалов и либеральных сред, вряд ли стоит.

Следует учесть, что волынская тема (и в целом история как таковая) значительно важнее для польского общества, чем украинского (это имеет логическое объяснение — локальность семейной памяти о тех событиях, отсутствие четко выстроенной концепции национальной истории и т. д.). Последние десятилетия польское государство приложило немало усилий, чтобы Волынь’43 стала частью национальной памяти, а потому надежды на угасание актуальности волынского вопроса вряд ли оправданы. При таких обстоятельствах одна из задач для Украины — сделать все необходимое, чтобы украинское общество было хорошо информировано о теме, которая так нагнетает современные украинско-польские отношения. Для этого следует привлечь весь медиа-ресурс и возможности разнообразных образовательных программ, чтобы в конечном итоге память об этой общей трагедии украинцев и поляков стала частью нашей украинской исторической памяти.

Следует максимально налаживать научный/академический диалог. Именно он позволит сохранить фундамент для дальнейшего процесса украинско-польского примирения. Решения политиков мы должны использовать в качестве своеобразного мощного толчка для проведения тщательных профессиональных исследований таких щекотливых тем, как Волынь’43. Само исследование историков должно быть противовесом дальнейших попыток политиков (и внутри наших стран, и за их пределами) поднять фундамент украинско-польского сотрудничества. И здесь от украинской стороны зависит значительно больше, чем от польской. В отличие от Польши, где проблемой украинско-польского противостояния в годы Второй мировой войны занимались и занимаются такие мощные государственные институты, как Институт национальной памяти, в Украине она не стала приоритетной темой гуманитарных исследований. Следует возобновить деятельность центров украинско-польских исследований в западных областях (особенно в Волынской и Львовской), заложив на их функционирование бюджетные средства отдельной строкой. Украинские государственные органы должны поставить проведение исследований на эту тему в перечень мероприятий, направленных на укрепление национальной безопасности государства. Ведь взгляд на волынские события больше всего разделяет наши два государства и время до времени мешает нашим добрососедским отношениям. Если к этому прибавить использование разночтений в виденье прошлого путинской Россией во время украинско-русской войны (в конце концов, об этом было уже много сказано, поэтому не стоит останавливаться на этом), то это выглядит просто необходимостью.

Именно поэтому следует думать о будущем и продолжать и расширять проекты наподобие «Объединение через тяжелую память», который с 2012 г. реализует люблинский образовательный центр «Брама Гродска — Театр НН». Совместными усилиями украинских и польских студентов были записаны сотни свидетельств о спасении украинцами поляков и поляками украинцев в те страшные годы военного лихолетья. Только через общения молодежи вокруг вопросов, которые не разъединяют, а объединяют, которые выявляют сохранение христианского милосердия даже в сверхсложных обстоятельствах, нам удастся прийти к пониманию общей трагедии для наших двух народов. Именно показ молодежи таких позитивных примеров украинско-польского сосуществования и сожительства является лучшим путем борьбы со стереотипами, которые существуют в обоих обществах и которые используют политики в обоих государствах.

Равно же совместными акциями молодежи может стать почитание жертв волынских событий. Благоустройство могил украинцев и поляков, погибших в годы Второй мировой войны, лучше, чем слова, позволит понять простую истину — человеческая жизнь является ценностью, независимо от национальной принадлежности. Тем более что надлежащее захоронение является нашей обязанностью как христиан. И с этим никто не спорит.

Мы должны искать не то, что нас разъединяет, а то, что объединяет.