Колиивщина: без крайностей

На днях Еврейская конфедерация Украины обнародовала заявление, в котором выражает беспокойство по поводу решения Киевского городского совета провести в столице торжественные мероприятия в ознаменование 250-летия Колиивщины. Мы уже писали, что по поводу оценки и восприятия истории (особенно когда речь идет о таких событиях, как Колиивщина) нужно отходить от крайностей. И в данном случае вызывают отрицание некоторые тезисы упомянутого документа организации, которую недавно возглавил Борис Ложкин.

1 Не в «мировой историографии», а конкретно — в польской Колиивщина именуется «Уманской резней», вроде «Волынской резни» ХХ века. Понятно, что в Польше к Колиивщине (будем придерживаться украинского термина) отношение враждебное, но мы должны отстаивать свой национальный взгляд: да, это была огромная трагедия народа (и украинцев, и поляков, и евреев), но из этого не следует, что гайдамаки все подряд были кровавыми убийцами!

Давайте откровенно. Когда Скальковский (был такой «верноподданный» историк ХІХ в.) написал: «Гайдамаки — не воины, разбойники, воры, пятно в нашей истории», то Шевченко (тот самый «украинский поэт», как он именуется в Заявлении) ответил ему так:

«Брешеш, людоморе!».

За святую правду-волю

розбійник не встане,

Не розкує закованих у ваші

кайдани» («Холодний Яр»)

Вот так.

2 Героизация гайдамаков началась не в «советские времена» (Шевченко мы уже вспомнили, читайте также роман «советского» писателя Михаила Старицкого «Останні орли».

3 Речь не идет о «торжественных мероприятиях в ознаменование» Колиивщины, тем более о «праздновании» трагедии — речь идет о просветительских мероприятиях, рассказах в рамках отмечания трагедии.

4 Нельзя подходить к страшным событиям Колиивщины с современными евролиберальными критериями. Ведь тогдашний протест не мог быть ненасильственным — и в этом трагедия. Но установлено: Гонта в действительности не убивал своих детей!

5 Авторы заявления выступают против попыток «заменить праздник Победы над нацизмом Днем почтения памяти жертв войны». Есть впечатление, что первый праздник им намного ближе (в старой советской интерпретации), чем второй. И какие «ультрапатриотические силы» стремятся «праздновать» (?) Колиивщину?

На мой взгляд, ни тотальное осуждение Колиивщини и ее участников как «резунов», «бандитов», «убийц», ни не менее тотальная их героизация как «борцов за свободу украинской нации» не выдерживают научной критики. Как справедливо отметил Игорь Сюндюков в статье «Борцы за свободу или «резуны»-бандиты?» (сайт «Дня», 28.05.2018), «нам давно пора (особенно когда речь идет о таких событиях, как Колиивщина) отходить от «черно-белого» изображения и восприятия истории».

Да, особенно таких, как Колиивщина, — народного движения, сочетавшего черты анахронической в Европе второй половины XVIII века религиозной войны (еще век назад такие войны с их жестокостью были привычным явлением, хотя и уходили в прошлое) и антиколониального восстания будущей эпохи (через почти 90 лет в Индии вспыхнет антибританское восстание сипаев, по жестокости ничуть не «мягче» действий участников Колиивщина). А то, что украинские земли под властью Речи Посполитой испытывали тяжелое социальное, национальное и религиозное притеснение, отрицать невозможно. Как и то, что в марте 1768 года начали резню на Правобережье польские конфедераты («Барская конфедерация»), которые истязали и грабили украинское население, разрушали православные церкви и монастыри на Киевщине, Подолье и Волыни. То есть с их стороны также шла речь о религиозной войне, вызванной несогласием с решением короля Речи Посполитой Станислава Понятовского об уравнивании в правах с католиками верующих православной и протестантских церквей. А вместе с тем конфедераты выступали под лозунгом освобождения Речи Посполитой из-под влияния Российской империи, чьим ставленником был действующий польский король.

Все смешалось на Правобережной Украине. И как ни вспомнить спор между персонажами одной из пьес Бертольда Брехта: «Несчастна та страна, у которой нет героев! — Нет! Несчастна та страна, которая нуждается в героях».

Но при всем этом нельзя выпускать из поля зрения российсие факторы не только тогдашней геополитической ситуации, но и самой Колиивщини.

Станислав Понятовский уравнял православных и протестантов в правах с католиками в начале 1768 года, под сильным давлением со стороны России. Была ли эта дата случайной? Не знаю. Ведь прошло четыре года с момента избрания этого представителя польской магнатерии королем, и только теперь он совершил настоящий акт, — теперь, когда уже год группа запорожцев во главе с Максимом Зализняком под видом послушников жила в монастырях Правобережья и готовила восстание против Речи Посполитой, а синхронно с ними занимались этим тогда же назначенный епископом в Переяславе Гервасий Линцевский. Стечение обстоятельств? Вспомним и о признанном идейном вдохновителе гайдамаччины (начавшейся за несколько лет до собственно Колиивщини) Мельхиседека Значко-Яворского, игумене Мотронинского монастыря. По преданию, Мельхиседек лично освящал оружие гайдамаков в Холодном Яру. Так ли это? Действительно ли, как утверждают польские источники, епископ Гервасий и игумен Мельхиседек финансировали повстанцев? И могли ли они делать это тайно от Синода, то есть государственного органа, руководившего православием Российской империи (а также православными Речи Посполитой)? Неизвестно. И станет ли когда-то известно — ведь при Екатерине ІІ хорошо умели чистить архивы и фальсифицировать документы.

А чем была «Золотая грамота» с призывами «истребить с Божьей помощью всех поляков и жидов», якобы подписанная лично Екатериной ІІ? Ее зачитывали гайдамакам перед церемонией «освящения ножей», свидетелей этого события — которая в немалой степени, если не в решающей мере инициировала жестокость участников Колиивщины, — было немало. Так что «Золотая грамота», бесспорно, существовала. Но... пропала.

Как известно, Колиивщина шла синхронно с боевыми действиями российских войск, введенных на Правобережную Украину, против конфедератов. И что интересно: польские источники фиксируют присутствие в рядах колиев... российских офицеров и солдат. Одни из них, как, например, капитан Станкевич, до последнего боролись в рядах повстанцев, в том числе с российскими войсками. А чем занимались другие? Пишут, что все то были этнические украинцы, мол, они присоединились к своим единоплеменникам; засылала ли бы российская власть к украинским повстанцам коренных «русаков»? Убийцы Евгения Коновальца, чекистский генерал Павел Судоплатов был по происхождению и самоопределению украинцем, в совершенстве говорил на украинском языке, и именно поэтому смог инфильтрироваться в ОУН.

А вместе с тем российские войска не пошевелились, чтобы остановить гайдамаков до завоевания ими Умани. Только две недели спустя был окружен лагерь повстанцев и схвачены их руководители — Зализняк, Гонта, Неживой. А вскоре начались репрессии против других вождей Колиивщини и рядовых участников. Но при этом российские войска позволили гайдамацкому отряду (в котором принимали участие и запорожцы), преследуя конфедератов, захватить Балту и Дубоссары, тогда входившие в состав Османской империи. При этом гайдамаки заявляли о себе как воинах, официально состоящих на российской военной службе. Это событие вызвало неистовство в Стамбуле и стало спусковым крючком российско-турецкой войны 1768—1774 годов, так необходимой Екатерине ІІ.

Какими же стали результаты Колиивщини (1768—1769 гг.)? При участии повстанцев были разгромлены конфедераты, выступавшие против России и российского ставленника короля Станислава Понятовского. Разгромленными оказались и казацко-крестьянские войска на Правобережье. Крайне были напуганы поляки и иудеи (при этом российская власть выступила в роли их «спасителя»). Напуганы были и крестьяне-украинцы (десятки тысяч участников восстания и сочувствующих им были казнены польскими и российскими карательными отрядами). Укрепилась пророссийская королевская власть в Речи Посполитой. Была инициирована война России с Османской империей, которая прогнозируемо окончилась значительными территориальными приобретениями Российской империи на Причерноморье, в Крыму и на Кавказе, а главное — провозглашением формальной независимости Крымского ханата, который де-факто перешел под российский протекторат. А еще были надолго дискредитированы в глазах Европы украинские борцы против польского колониального деспотизма и российсой агрессии.

Поэтому, кажется, независимо от причин восстания и намерений руководителей Гайдамаччины, они де-факто оказались марионетками в геополитической игре Санкт-Петербурга. Конечным бенефициаром всех тех событий стала Екатерина ІІ.

...И, что интересно, ни епископ Гервасий, ни игумен Мельхиседек не пострадали. Первый ушел с должности на отдых, второй сделал неплохую карьеру в Российской империи — в 1771 году стал наместником кафедрального Софийского монастыря в Киеве, потом игуменом Выдубицкого монастыря, а в 1785 году уже в сане архимандрита стал настоятелем Глуховского Петропавловского монастыря Новгород-Сиверской епархии, где находился до смерти в 1809 году.